Отношения между Аделью и Эро шокировали своей чувственностью и страстностью тех, кто не знал жизненного кредо молодого человека:

– Я спешу жить. Когда у меня отнимут жизнь, они будут считать, что убили тридцатилетнего мужчину. Я же к тому моменту буду уже восьмидесятилетним стариком, так как хочу, чтобы один мой день мог бы заменить десяток лет.

Он искренне любил Адель, отвечавшую ему взаимностью, и, возвращаясь в Париж, взял с собой и свою подругу, а потом и Симон с Авророй также приехали в столицу.

В Париже Эро де Сешель жил в очень красивом доме на старинной улице Басс-дю-Рампар. Настоящий дворец, достойный красоты любовницы своего хозяина! А он, бесспорно, был человеком, обладающим незаурядным вкусом: коллекционировал книги и всякие прелестные вещички. Обе сестры с радостью поселились у него. Адель и Аврора вели бурную жизнь жен знаменитых ораторов: они приходили в Конвент, чтобы поаплодировать возлюбленному Адели во время его выступлений, им так приятно было слышать этот уверенный голос и видеть, как все неистово кричат: «Да здравствует Нация!» Они даже однажды заявили, что «казни – самое интересное из всего, что известно людям…»

Адель воспользовалась сложившимися обстоятельствами, чтобы отделаться от своего супруга, в то время сражавшегося в рядах сардинской армии. Так как он все еще оставался в эмигрантских списках, 7 октября 1793 года она смогла получить развод.

Через три дня Адель пошла приветствовать Эро, возглавлявшего праздник Природы на том самом месте, где раньше находилась Бастилия. Среди друзей Эро был художник Давид. Он удивил Адель тем, что построил монументальную статую женщины, из грудей которой лилась вода. Увы, все слишком быстро меняется в этом мире!.. В конце зимы Эро де Сешель и его друг Симон были арестованы. Их обвинили в том, что по просьбе своих любовниц они освободили всех аристократов, но главное – в том, что они были друзьями Дантона и Камиля Демулена. 5 апреля 1794 года Эро вместе с остальными отправился на смерть. Его должны были казнить первым… За миг до казни с высоты эшафота его глаза все искали в толпе одно лицо, одну руку… И вот на его губах промелькнула улыбка: она здесь…

Через десять дней арестовали Адель и Аврору, и их отправили в Сен-Лазар, но падение Робеспьера спасло им жизнь, и они укрылись у Эме де Куаньи, с которой познакомились в тюрьме.

Именно у нее Адель повстречала певца Гара, готового на все, чтобы ее утешить. И он до такой степени усердствовал в этом своем желании, что на свет довольно быстро появилось двое детей: девочка осталась с певцом, а Аврора, бог знает почему, усыновила мальчика. Адель и Аврора были по-прежнему неразлучны.

И в этот момент объявился муж. Полковник де Белльгард, ставший теперь австрийским генералом и камергером императора, согласился на развод, оглашенный в 1793 году, но при условии, что Адель завещает их общим детям замок Марш, которым, однако, она могла распоряжаться до самой смерти. Сестры предпочли поселиться в Шамбери, где они вместе и воспитывали маленького Луи.

Понемногу они образумились. В 1814 году они уже были убежденными роялистками. За эти годы изменилось и их поведение, и их репутация.

Ламартин, навестивший их в 1815 году, оставил такое воспоминание: «Они были еще очень красивы, хотя сильно отличались друг от друга. Старшая внешне похожа на Юдифь: высокая, сильная, темноволосая и увлекающаяся – настоящий портрет искренней революционерки. Младшая – тоже высокая и элегантная, но белокурая, утонченная и нежная. Средневековый образец меланхолии».

Первой умерла Адель. Она скончалась 7 января 1830 года в доме своего сына на улице Вольтера в Париже. Луи, ребенок Гара, последовал за ней через семь лет. Оставшись одна, Аврора обратилась к религии и стала «канониссой известного королевского прихода Святой Анны в Мюнхене».

После смерти Адели Фредерик-Пьер де Белльгард, окончательно став австрийским подданным, продал замок Марш графу Коста де Борегару. И в конечном итоге этот замок, повидавший на своем веку столько революционных праздников, обратился за помощью к Господу: в 1882 году владение перешло к канонику Коста де Борегару, который вместе с сестрой, монахиней из Сен-Винсен-де-Поля разместил там приют для девочек-сирот.

С 1972 года замок стал домом для престарелых.

Его и замком-то назвать нельзя! Скорее это просто небольшая усадьба, какие во множестве строят для себя щедрые откупщики, финансисты и князья. Этот дом золотисто-медового цвета утопает в дивном душистом саду, какие можно встретить, пожалуй, только в Провансе…

Неизвестно, когда он был построен, но, скорее всего, – во второй половине XVII века. Неизвестно и кем он был построен. Первого владельца, чье имя сохранила история, звали Габриэль Миньяр. И он не имел ничего общего с известным живописцем! Этот Миньяр был художником особого рода, а именно «кондитером монсеньора герцога де Виллара, губернатора Прованса». Кондитер был очень талантлив, ибо у его сына по имени Совёр[33] нашлись средства превратить некогда простой, хоть и очень милый деревенский дом в жилище, которым до сих пор еще можно любоваться, путешествуя возле Экс-ан-Прованса. Совёр Миньяр провел каналы для воды, увеличил парк и стал инициатором серьезных преобразований, в которых, видимо, принял участие великий архитектор Клод-Николя Леду.

Увы, строительство затянулось слишком надолго, и Совёр разорился. Он был вынужден продать дом некоему господину с заурядным именем Секон[34], который оказался человеком смелым, ибо в 1790 году он решился приютить в своем доме контрреволюционера Паскали. Последний покинул Ля Миньярд, отправившись сначала в тюрьму, а потом и на эшафот.

В 1804 году Ля Миньярд купил Жан-Батист Рэ, главный комиссар императорской армии. Особняк послужил прибежищем для любовных похождений Полины Бонапарт, принцессы Боргезе, и Огюста де Форбена. А также он стал местом, где произошла одна из редчайших вспышек гнева ловко обманутого мужа – супруга Полины принца Камилло Боргезе.

Это приключение началось летом 1807 года. Принцесса Полина, красивейшая женщина своего времени, провела тяжелую зиму в Риме, во дворце своего супруга, в течение которой у ее изголовья сменяли друг друга грипп и не менее губительная скука. Когда же вернулись солнечные дни, она сначала решила вернуться во Францию, а потом – посетить модные в то время лечебные воды Пломбьера. Там она поселилась с мадам де Барраль, своей любимой фрейлиной.

Однажды после полудня обе дамы прогуливались в парке неподалеку от термических бассейнов. К ним подошел красивый и элегантный молодой человек лет примерно тридцати и, элегантно поклонившись, вежливо попросил позволения поприветствовать Ее Императорское Высочество, уточнив, что уже имел честь быть представленным ей предыдущей зимой. Его имя было Огюст де Форбен, и он принадлежал к старому дворянству Прованса. Он был рыцарем Мальтийского ордена, но к тому же еще и поэтом, живописцем, романистом и архитектором. Он обладал такими прекрасными манерами, что Полина удивилась, как это она смогла не заметить такого молодого человека при своем дворе в столь отвратительную римскую зиму.