– Не знаю. Но, видимо, что-то очень важное, раз он пришел в такое время. – Кимура заключил Кику в объятия, и та шумно вздохнула, пряча лицо у него на груди. Он погладил ее по спине.

– Тогда тебе стоит пойти к нему, – наконец, выдавила Сакураи, и это решение явно далось ей с трудом.

– Ты отпускаешь меня? – с легким сарказмом удивился Кимура, подавляя улыбку. Происходящее напоминало семейную постановку, где умная и волевая женщина Кику играла роль его жены. И на долю секунду эта мысль Сорате понравилась.

– Разумеется. Я не прощу себя, если ты будешь меня в чем-то винить. И не посвящай меня в детали, не хочу вмешиваться в эти ваши мужские тайны, – и, вынырнув из его объятий, она уверенным шагом пошла к двери, но была ловко перехвачена за руку. Сората не мог так просто смириться со случившимся, особенно наблюдая за реакцией Сакураи. Ее характер, поведение и то, как она подавляла и выражала свои эмоции, – все это пробуждало в нем новые чувства. Ему хотелось… укротить ее.

Замок не закрытой до конца двери громко щелкнул, когда Кимура припер к ней Кику. Аромат сирени приятно защекотал нос, Кику сладко простонала прямо в губы и попыталась отстраниться.

– Сора, иди же, – и в противовес своим словам крепко обхватила его руками за шею. Томительная пытка продолжалась еще с минуту, прежде чем она смогла открыть затуманенные желанием глаза. Кимура разочарованно вздохнул, но все же не удержался от галантного поцелуя, поднося к губам ее тонкие пальчики.

– Спокойной ночи, Кику.

В комнату коменданта Кимура вошел без стука, что на него было слишком не похоже и в чем он тут же себя укорил. Его мучила досада. Последние недели почти не получалось встретить Генри, тот словно избегал его, но и сам Сората нарочно встречи не искал, у него были свои заботы, а теперь еще и новое увлечение, которое по мнению Кимуры стоило того, чтобы уделить ему большую часть своего времени. Но неожиданный визит Макалистера выбил из колеи, из того нового заданного событиями темпа. И несмотря на легкую досаду от того, что его самым наглым образом прервали, Кимура испытал облегчение, придав словам Новака новый смысл.

Генри сидел за столом, подсвеченным мягким светом настольной лампы, и сосредоточенно смотрел в разложенные на столе бумаги, и только когда мужчина поднял глаза, Сората понял, что он был раздосадован не меньше. Такие пустые глаза встречались у людей, пытающихся отвлечься чтением, но полностью уходящих в свои мысли. Тяжелые глубокие тени растекались по комнате, создавая ощущение чужого присутствия и придавали обстановке особенно угнетающий вид.

– Я готов вас выслушать, Макалистер-сан. – Кимура остановился возле двери, взгляд Генри наконец принял осмысленное выражение.

– Черт возьми, Сората, ты что творишь?! – воскликнул он, вскакивая со своего места, словно только и ждал момента, когда можно будет выплеснуть на повара все свое негодование. Однако Кимура его возмущений не разделял и считал оскорбленным именно себя.

– Не вашего ума дело, Макалистер-сан, – холодно отрезал Сората, скрещивая на груди руки. – Не вам указывать, что я должен делать, а что нет.

– Ты… Да ты хоть понимаешь, что совсем не знаешь эту женщину? Чего она хочет, о чем думает, что замышляет…

– Замышляете здесь только вы! – не выдержал Кимура, крепче сжимая руки и впиваясь пальцами в ткань рубашки. В голове никак не хотело укладываться, что Кику, его Кику, могла вызывать подозрения. – Это мое личное дело, мне решать, кого я хочу видеть рядом с собой. Или до вас еще не дошло?

Макалистер пораженно выдохнул:

– Это все из-за меня, да? Из-за того, что я говорил тебе разные обидные вещи? Сората, ты…

Кимура ошарашенно раскинул руки, стискивая пальцы в кулаки.

– Что вы о себе возомнили? Кто вы такой, чтобы я надрывался, доказывая вашу неправоту? – Он поднял на Генри оскорбленный взгляд. – Это же… это смешно.

– И вовсе даже не смешно, – Генри подался вперед, протягивая руку, но так и замер в нерешительности, глядя Сорате прямо в лицо. – Я просто не хочу, чтобы ты делал над собой усилие, чтобы опровергнуть мои слова. И еще. Я не доверяю ей. Поверь моему опыту, это плохо кончится.

– Мне не привыкать. Вы все сказали? – Сората нахмурился, желая прекратить этот бессмысленный разговор. Но Генри вовсе не собирался успокаиваться и, казалось, лишь сильнее распалялся.

– Нет. Ты знаешь, что я прав и что ты форсируешь события специально, возможно, сам того не сознавая. Я не представляю пока, что на уме у этой докторши, но поддаваясь соблазну, ты рискуешь увязнуть в ее паутине.

Сорату передернуло от неприятной ассоциации, сравнение сильно задело его, но он взял себя в руки.

– Я ценю вашу заботу, Макалистер-сан, но ревность – это уже слишком, – ровным голосом произнес Кимура, почти забыв, зачем пришел.

– Дурак! – вспылил Генри, размахиваясь и ударяя кулаком в стену. Кимура сжался, отступая назад и упираясь спиной в дверь. Повисла долгая пауза, нарушаемая лишь мурлыканьем садовника за окном и напряженным дыханием.

– Прости, я погорячился. – Сората потянулся к лицу, инстинктивно убирая выпавшие из растрепанной косы волосы за ухо. Генри неожиданно хмыкнул, видимо, наконец, привык к этому жесту и перестал видеть в нем угрозу. – Ты хотел поговорить?

– Да. – Напряжение еще не схлынуло, и видно было, что Генри пересиливал себя. Кимура осмотрелся и заметил в углу небольшую тумбу с электрическим чайником, пакет с печеньем и остатками булочек. По столешнице щедро были рассыпаны крошки и обрывки салфеток. Сората коротко ухмыльнулся и по-хозяйски взялся за салфетку, опережая любые возмущения коменданта.

– Ну и бардак у тебя на столе, – покачал головой Кимура, а Генри сразу взбеленился, оживляясь и приходя в свое привычное расположение духа.

– У меня хотя бы на столе бардак, а у тебя в жизни.

– Кто бы говорил, – отбил Сората, ловко собирая мусор и стряхивая его в мусорную корзину. – Я сделаю чай, а ты расскажешь, что произошло. – Голос его был спокоен и привычно дружелюбен, словно и не он несколько минут назад чеканил холодной сталью, иногда позволяя себе излишнюю горячность.

– Смотри, что я обнаружил, – с возбужденным блеском в глазах Генри подвинул Сорате журналы, а сам, обхватив руками кружку, стал ждать реакции. Кимура, склонившись над столом, внимательно проследил за указанием Генри и заскользил взглядом по строчкам. Первая книга, более свежая и аккуратная, заполненная аккуратным почерком, вторая же выглядела потрепанной, чернила местами расплылись от влажности. От усердия длинная коса соскользнула с плеча и упала на пожелтевшую от старости страничку.

– Что это?

Генри будто ждал этого вопроса. Он отставил бокал в сторону и приподнялся, почти сталкиваясь с японцем лбами.

– Год, когда моя сестра пропала. Это журнал регистрации Академии, было зачислено пятнадцать студентов и принято два новых преподавателя, Лилли среди них нет. – Его палец проплыл над строчками и ткнулся в потрепанную страницу. – А это журнал учета прибывших на остров, всего двадцать человек.