Алекса обдумывала, поверит ли Кин самому худшему про нее, но вскоре бросила это занятие – его мнение больше ничего для нее не значило. Их короткий роман закончен. Ей оставалось только молиться, чтобы никогда больше с ним не встречаться; у нее не было ни малейшего желания снова видеть это красивое лицо. Она становилась такой беспомощной в его присутствии. Но ничего, сказала себе Алекса, относя Кентавру ведро овса и слушая, как он начал хрумкать. Придет время, и она сможет спокойно думать о Кине и об их бывших отношениях.

Небо было тоскливого серого цвета, и настроение Алексы было не веселее. Она устала от этого тяжелого путешествия и сыта по горло рассказами Джастина об ожидающей их где-то на западе счастливой земле с молочными реками и кисельными берегами. Кентавр продолжал следовать за ними, и Алекса предпочитала ехать на нем верхом, а не трястись рядом с Джастином и выслушивать его бредовые фантазии.

Ее до сих пор тревожили беспокойные предчувствия, что скользкая змея Сайлас Грегор притаился где-то за камнями и ждет удобного случая наброситься на нее. За все время пути ей не встретилось ни одного признака человеческой жизни, и Алекса начала сомневаться, уж не были ли предупреждения Кина о неизбежных стычках с осейджами просто запугиванием. В это вполне можно поверить. Он так ревностно относился к жирной плодородной земле вдоль Миссури, будто это была его частная собственность.

– Что ты сегодня состряпаешь на ленч, Лекс? – спросил Расс, приподнимаясь на стременах, чтобы дать немного передохнуть своему утомленному заду.

– Еще не думала, – отсутствующе откликнулась Алекса. – А что, ты хочешь что-нибудь особенное?

– Проклятие! – Взгляд Расса обратился на север, и он заметил группу голых по пояс индейцев, маячивших на расстоянии как неизбежный рок.

Алекса широко раскрыла глаза и уставилась на отряд, отметив, как гордо индейцы сидели на своих лошадях, будто владели всем миром или по крайней мере большей его частью. Кентавр почувствовал беспокойство Алексы и занервничал, закрутился под ней, начал вскидывать голову и нетерпеливо гарцевать вокруг фургона. Алекса с трудом проглотила вставший в горле ком, наблюдая за приближением шести дикарей. Ей доводилось видеть индейцев в долине Уобаш, пока правительство еще не переселило их. Но ни один из них не был таким высоким и мускулистым, как эти осейджи, что мерно приближались к их повозке. Глаза ее остановились на темном, с угловатыми чертами, лице вождя. Хотя она и знала, что должна бояться воинов, но была озадачена и частично покорена этой благородной осанкой дикарей, держащих себя с таким достоинством. Ей мгновенно вспомнилось все, что Кин рассказывал о смелом, но мстительном духе племени осейджей. Они казались просто изумительными, с мускулистыми стройными телами и темными сверкающими глазами.

Индейцы обратили все свое внимание на Алексу и белоснежного жеребца под ней, и она осторожно взглянула на брата, который держался нерешительно и очень нервозно.

– Ну и как же ты намереваешься выйти из этой передряги? – Расс адресовал свой вопрос отцу, стараясь говорить как можно спокойнее.

Джастин выдавил нервную улыбку и сделал жест рукой в сторону фургона.

– У нас есть кое-какие припасы. Приглашаем вас разделить их с нами.

По Хью Ска что-то проворчал себе под нос и взглянул свысока на Карвера-старшего, прежде чем его глаза вернулись к темноволосой молодой женщине, одетой в штаны и рубашку и сидящей на великолепном жеребце. Алекса беспокойно задвигалась. А вождь что-то приказал своим воинам и направил коня к фургону, где они смогут достать мешки и исследовать их содержимое. Едва заметная тень улыбки скользнула по его губам, и он отдал вторую команду. Алекса поникла, когда пятеро воинов окружили ее, а один дикарь нагло протянул руку и провел пальцем по ее щеке.

По Хью Ска вернулся к Джастину и указал на Алексу, но Карвер отрицательно покачал головой.

– Женщина останется с нами, – твердо сказал он и кивнул на фургон. – Берите там все, что хотите.

Алекса затаила дыхание, серые глаза метались от Джастина к вождю, пока последний задумчиво смотрел на ее отца. Господи, если бы только она приняла предложение Кина остаться в Сент-Луисе, она бы сейчас не сидела на спине Кентавра и не тряслась как лист на ветру. Почему, ну почему она не обратила внимания на предостережения Родона? И почему ее отец оказался таким упрямым? Почему земля не разверзнется у нее под ногами и не поглотит ее? Алексе хотелось закричать, но она знала, какой ад разразится, стоит кому-то сделать безрассудное движение или издать опрометчивый звук. Было очевидно, что осейджи тоже относятся к ним недоверчиво, но их было вдвое больше, чем Карверов, и они явно сильнее.

Один из воинов постарался вытянуть у нее поводья, но Алекса лишь сильнее сжала их и посмотрела на совершенно побелевшего Расса. Внутри его что-то вдруг лопнуло и прорвалось, как нарыв, когда индеец повел коня Алексы в сторону от фургона. Он видел, как Родон заманил ее в свою хижину. Он видел, как Сайлас Грегор бросал на нее похотливые взгляды и попытался утащить ее куда-то в ночь. И вот теперь ее уводят дикари… И Рассу нестерпимо было даже думать о том, что они могут сделать с его сестрой.

– Нет! – Голос Расса разрушил тишину.

Он выхватил из кобуры ружье, но Джастин резко вскочил на ноги.

– Ты, чертов дурак! Пусть они ее забирают! Если ты помешаешь, они убьют нас!

Но его команда опоздала. Алекса крепко зажмурилась, услышав ружейный выстрел. Ее визг слился со свистом стрел. Когда она осмелилась снова взглянуть в сторону отца и брата, они лежали лицом вниз на траве рядом с индейским воином, в которого угодила пуля, выпущенная Рассом.

Инстинкт приказывал ей бежать, и она ударила каблуками в бока Кентавра, посылая его вперед.

Алекса боялась оглянуться, боялась увидеть предназначенную ей стрелу, поэтому мчалась вперед, ослепленная потоком слез, оглохшая от собственных истеричных криков, зная, что скоро тоже встретит свою судьбу, как ее отец и брат.

Звук копыт неумолимо приближался, но она отказывалась взглянуть через плечо. И внезапно ее расколовшийся мир совершенно почернел, когда один из воинов стащил ее со спины Кентавра. Потом не было ничего, кроме тишины.

Подняв мокрые от слез глаза, Алекса взглянула прямо в нависшее над ней темное точеное лицо. Страх ее вдруг полностью испарился, и ей было странно даже подумать, что когда-нибудь что-нибудь снова сможет ее испугать. Предоставленная самой себе, Алекса Карвер весь день горько оплакивала потерю своей семьи, пока не обессилела от слез.

С отсутствующим видом она потрогала кожаный ошейник, надетый на нее, пока была в бессознательном состоянии, и посмотрела на воина-осейджа, который, в свою очередь, с интересом разглядывал ее.

– Что тебе от меня надо? – воинственным тоном спросила Алекса, вскидывая голову.

Прямая Стрела протянул руку и прикоснулся к ее синяку, но она отпрянула. Воин что-то тихо пробормотал и улыбнулся, обводя темными глазами выпуклости ее грудей, частично открытые намокшей от слез и прилипшей к ним рубашкой.