–Нужно предупредить Феодору о возможном покушении,– спокойно сказал он после того, как стих звон разбитого об стену бокала.

–Да, синьор сенатор,– согласился Кажин.– И было бы неплохо каким-либо способом усилить её позиции.

–Каким?

–Пока не знаю. Но считаю, что любое усиление Феодоры нам на руку, поскольку заставит сенатора Фага вести себя осторожнее.

–И ещё сильнее желать ей смерти,– угрюмо бросил Радбуд.

–Или он опомнится.

–Ты в это веришь?

–Нет,– признался секретарь.– Но при ставке один к ста монетку не пожалею.

–И я – нет,– усмехнулся Радбуд.– Но мне понравилась мысль как-нибудь усилить позиции Феодоры. Спасибо.

–Благодарю, синьор сенатор.

–Что-нибудь ещё?

–Мэр Абергульфа и начальник городской службы серифов просят вас выйти на связь по защищённому каналу при первой же возможности. Они ждут уже два часа.

–Серьёзно?– удивился Радбуд.

–Да, синьор сенатор.

–Надеюсь, они хотят лично сообщить, что поймали погромщиков?

–Боюсь, что нет, синьор сенатор.– Кажин позволил себе усмешку.– Но при этом они сказали, что вопрос не менее важный и весьма срочный.

Радбуд посмотрел на часы, вздохнул – говорить с провинциальными руководителями ему совсем не хотелось, но поднялся и прошёл в личную радиорубку, расположенную через две комнаты от кабинета. В кресло садиться не стал: надел наушники, взял микрофон в руку и остался стоять у стола.

–Добрый вечер.

Радист немедленно покинул помещение, а Кажин занял позицию у двери.

–Добрый вечер, синьор сенатор.

–Что у вас случилось? Только не говорите, что Абергульф обстреливают гигантские корабли Фага, на сегодня мне достаточно плохих новостей.

Мэр и главный сериф посмеялись над шуткой, но очень коротко, ровно столько, чтобы продемонстрировать почтительное отношение к рассказчику. А отсмеявшись – перешли к делу:

–Сегодня утром рыбаки выловили в Море трёх подозрительных чужаков,– доложил главный сериф.

–Шпионы Фага?– насторожился Радбуд. А в следующий миг сообразил, что из-за такой мелочи два крупных начальника не станут тратить несколько часов на ожидание радиосвязи с первым лицом.

–Сначала серифы так подумали, однако потом поняли, что ошиблись,– сообщил мэр.– Чужаки – люди, а не фага. Мы понимаем, что есть люди, которые на них работают, но у этих чужаков очень странная одежда и необычный выговор. На Траймонго так никто не говорит.

–Допустим,– пробормотал сенатор Мэя, у которого были серьёзные и небезосновательные сомнения относительно филологических способностей рыбаков и серифов Абергульфа.

–Ещё рыбаки рассказали, что чужаки вынырнули из воды в пяти часах хода от Вонючего рынка, в открытом море. Просто вынырнули из воды – ни одного судна поблизости не наблюдалось. При этом чужаки были растеряны, не понимали, где находятся, и задавали множество вопросов о Траймонго. Кроме трёх живых рыбаки выловили тела трёх их мёртвых товарищей, и чужаки настояли на том, чтобы их похоронить.

–То есть они их вытащили из воды…

–Завернули в ткань, привязали груз и вернули в воду,– закончил за сенатора мэр.

–Интересно,– протянул Радбуд.– Так себя ведут лишь благородные люди.

Мэр и главный сериф поняли, что сумели заинтересовать сенатора, и поспешили перейти к самой грустной части повествования:

–К сожалению, одному из чужаков удалось сбежать. Но мы составили его описание и приступили к поискам.

–Сбежал только один?– уточнил Радбуд.

–Да,– подтвердил мэр.– Остальные сказали, что он испугался и запаниковал.

–Запаниковал так, что вы до сих пор не смогли его найти,– усмехнулся сенатор.– Так «паникуют» профессионалы.

–Именно,– подтвердил главный сериф.– Перепугался и струсил.

Объяснять ему, что запаниковавший человек не смог бы вырваться с Вонючего рынка, не говоря уж о том, чтобы скрываться весь день, Радбуд не стал, вздохнул и велел продолжать:

–Что рассказали оставшиеся?

–Об этом и речь, синьор сенатор,– оживился главный сериф, обрадованный тем, что его не стали ругать за нерасторопность помощников.– Они сами попросили рыбаков сдать их властям, а когда мои парни перестали на них давить, старший из этих двоих сказал, что они с другой планеты и в подтверждение своих слов предъявил золотую монету чужой чеканки. И попросил обратить внимание на слово «Герметикон».

–Не может быть…– Секретарь с трудом подавил желание потереть глаза: он впервые видел сенатора Мэя настолько взволнованным.– Чужаки представились?

–Чужаки?– переспросил мэр.– Да, один из них сказал, что его зовут Помпилио Чезаре Фаха дер Даген Тур.

«Дер…– У Раде задрожали пальцы.– Дер…»

Классическая адигенская приставка.

«Нас нашли!»

И это обстоятельство способно в корне изменить происходящее, перечеркнуть замыслы Наамара и поменять ход Истории.

«Война закончилась, не начавшись…»

Больше нет необходимости выяснять, кто главный на большом, но единственном континенте, поскольку открылись невероятные перспективы воссоединения с человечеством.

«Нас нашли! Через год мы будем жить совсем в другом мире!»

И теперь нужно грамотно разыграть пришедшую карту.

Молчание затянулось, поэтому мэр осмелился напомнить:

–Сенатор?

–Надеюсь, вы их не били?– вернулся в разговор Радбуд.

–Нет конечно.

–Где сейчас чужаки? В тюрьме?

–В управлении серифа,– ответил главный сериф.– Мы предоставили в их распоряжение отдельный кабинет и предложили покормить. Охраняем, но они не проявляют агрессии или желания скрыться.

–Обеспечьте им нормальный ночлег в каком-нибудь приличном доме,– приказал Радбуд.– Обращаться максимально уважительно, исполнять пожелания. Никуда не выпускать, но объяснить, что это делается для их безопасности. Можно рассказать о погромах, сказать, что неизвестные нападают на всех неместных. Монету вернуть. Рыбаков наградить. Тем, кто ищет третьего, строго-настрого указать, чтобы при поимке не применяли силу. Это понятно?

–Так точно!– Главный сериф рявкнул так, что у сенатора зазвенело в ушах.

А мэр спросил:

–Так они и правда не шпионы?

–Они нам не враги,– ответил Радбуд. А про себя добавил: «Во всяком случае, я на это надеюсь».– Исполняйте. Чуть позже я выйду на связь и расскажу, что будет дальше.– Отключил связь и посмотрел на секретаря:– У нас есть толковые офицеры в ближайшем гарнизоне?

–Насколько толковые, синьор сенатор?– ровным голосом осведомился Кажин.