—Ну наконец-то, а то ты со своей работой совсем забыл о семье.— Она обнимает его, целует в щеку. Они обмениваются любезностями, я же приросла к земле.

Он что… он что, к своей жене меня привез? Я ни хрена не понимаю. В голове гудит от тех вариантов, что подкидывает мой мозг, сердце пронзают тысячи иголок. Единственное, чего мне хочется сейчас,— сбежать отсюда. Оказывается, я вовсе не готова к тому, что у Давида может быть личная жизнь. Одно дело — предполагать, а другое — увидеть собственными глазами. И ребенок… Неужели от него ребенок?

—А кто эта милая девушка?— Наконец-то и меня замечают, вот только я предпочла бы сейчас оказаться невидимкой.

Давид отстраняется от незнакомки, но ладони с ее поясницы не убирает. Поворачивается ко мне.Вот мне тоже интересно, как он собирается представить ей меня.

—Познакомься, это Лера. Дочь Смоленского,— кратко и информативно. А еще так, словно я деловой партнер, а не бывшая жена.

Глаза девушки расширяются от удивления, она пристально рассматривает меня, словно зверушку в зоопарке.

—Что? У меня третья рука отросла?— спрашиваю грубо, на что получаю осуждающий взгляд от Давида.

—Нет, просто.— Уголки губ девушки ползут вверх, она скрещивает руки на груди, заметно нервничает.— Просто неожиданно как-то. Ты же говорил, что вы не общаетесь после развода.— Она стреляет в него взглядом, с подозрением на него глядя.

Господи, он же всего несколько часов назад чуть не трахнул меня в примерочной, а теперь вот так просто обнимает и улыбается своей… девушке? Жене? Будущей матери его ребенка?

—Не общались. Но сейчас Лера вернулась обратно, а я работаю на Смоленского и забочусь о ее охране. Так что…— разводит он руками.

—Так что ты решил лично позаботиться о ее безопасности,— подхватывает его слова девушка, хитро улыбаясь.— Правильное решение, Леонов.

—Давай без этих женских штучек, Мила. М-м-м, кажется, я чувствую запах шашлыка. Идем, Лер, иначе останемся голодными.

Он хватает меня за руку, а в следующий момент замирает, понимая, что только что сделал. Это получилось как-то на автомате, что ли. Мы оба пялимся на наши переплетенные пальцы, а вокруг словно все перестало существовать. Только сердце грохочет как сумасшедшее.

Секунда. Две. Три. И я не выдерживаю этого контакта. Выдергиваю свою руку из его захвата.

От Милы не скрывается напряжение между нами.

—А вы двое, смотрю, прямо отлично ладите,— фыркает она, поглаживая свой живот.

—Дядя! Дядя!— из дома вылетает маленькое чудо и бросается к Давиду, разряжая обстановку.

Он подхватывает ребенка на руки, поднимает над головой, словно пушинку, и кружит.

Я зависаю. Наблюдаю за ним и девочкой, за тем, как он улыбается ей, как горят его глаза и с какой любовью он смотрит на нее. Передо мной словно совсем другой человек. Такого Давида я ни разу не видела.

Со мной он всегда был сдержан. Если не считать тех моментов, когда мы оказывались обнаженными. А вот таким беззаботным и открытым — ни разу его не помню.

—Как дела, малыш? Никто не обижает?— Целует девочку в лоб, забыв совсем обо мне и Миле.

—Холошо,— она еще совсем плохо разговаривает. Ей с виду года три, не больше. Совсем кроха, но такая красивая, как ангелочек.

Скорее всего, это дочь Милы.

—Прости, Настюх, в этот раз я без подарков, не планировал к вам ехать. Но обещаю исправиться. Как поживают наши котята? Ты присматриваешь за ними?

—Да,— кивает она.

—Это тетя Лера, она моя… подруга. И Каспер — ее кошка. Покажешь ей малышей?— Переводит на меня взгляд, а потом возвращает все свое внимание малышке.

Настя выглядывает из-за плеча Давида, смотрит на меня совсем недружелюбно. Ревнует Давида — понимаю я. Крепче обнимает его за шею.

—Они спят,— сообщает она.— Когда спят, нельзя смотреть на них. И спать они долго будут. До утра.

—Настя,— строгим голосом отчитывает ее мать.— Не будь злюкой, иначе с папой на выходные ни на какую рыбалку не поедешь.— Она забирает ее из рук Давида, говорит что-то еще, но тихо.— А теперь беги к папе и скажи, что у нас гости.— Подталкивает ее к крыльцу, а я вдруг выдыхаю.

Господи, вот же я дуреха. Это, скорее всего, сестра Давида. Он же говорил что-то о ней и о том, что у нее ребенок есть.

Леонов оглядывается на меня, и я понимаю, что все еще стою на месте, в то время как остальные зашли в дом.

Я скрещиваю руки на груди, чувствую здесь себя некомфортно. О таком нужно предупреждать.Смотрю на ворота, но сбежать отсюда было бы странным поступком с моей стороны. Проявлением слабости.

—Это твоя сестра?— спрашиваю у Давида, поравнявшись с ним.

—Жена брата. Но сестра тоже здесь, судя по припаркованному во дворе автомобилю.

Мы оба бросаем взгляд на черный внедорожник с наклейкой «Ребенок на борту». Молчим. Леонову, кажется, тоже не по себе.

—Ясно.

Давид придерживает для меня дверь, и я проскальзываю в дом.

—Если тебе нужно в уборную, она рядом с кухней. Мил, тебе помощь нужна?— обращается к девушке, которая моет в раковине овощи.

—Если Лера никого кухонным ножом не зарежет, то от ее помощи я бы не отказалась,— стоя к нам спиной, отвечает Мила.

—В отличие от Ольки Лера умеет не только колбасу нарезать, но и хорошо готовит,— усмехается он.

От его слов мне отчего-то становится тепло. Надо же, хоть что-то обо мне знает и помнит.

—Тогда не откажусь. А ты к парням иди, там за детьми присмотреть нужно. Они тебя всю неделю ждали. И огурчики отнеси.— Мила вручает ему тарелку и подмигивает.

Я топчусь на месте, не зная, за что взяться. Я вот не люблю, когда на моей кухне хозяйничает кто-то еще. Лучше уж пусть в гостиной ждут или рядом на стуле сидят и развлекают болтовней.

Но Мила не я, она быстро находит мне дело. Достает из холодильника сыр, кладет передо мной на стол нож, доску и командует:

—Нарезай, как нравится.

Она вообще очень располагающий человек. У нее глаза горят от счастья, она постоянно поглаживает свой выступающий животик, что-то напевает под нос.

В кухне панорамное окно, которое выходит на задний двор. Я стараюсь не смотреть туда, но взгляд то и дело цепляется за Давида, который играет с двумя малышками. На вид они ровесницы. Не знала, что он любит детей, мы с ним на эту тему ни разу нормально и не говорили.

Когда у меня перед нашей свадьбой случилась задержка, он вел себя сдержанно, не выступал против возможного отцовства, но когда беременность не подтвердилась — больше этой темы мы не касались.

—Вы двое снова вместе?— от внезапного вопроса Милы у меня нож соскользнул, и я порезала палец.