Под вечер Лиза расхворалась: отяжелела голова, начались колющие боли в пояснице. Пришлось лечь. Вскоре приехал Аркадий. На его шапке-ушанке — снежинки, воротник демисезонного пальто поднят.

Лиза забыла о себе, о своей боли.

— Тебе холодно, Аркаша, — сказала она, — ты бы надевал под пальто мой шерстяной свитер.

— А ты как?

— У меня ведь пальто на вате, обойдусь и без свитера.

Аркадий присел около Лизы на кровати.

— Нездоровится?

— Ничего, пройдет. Посмотри-ка, что я купил…

Аркадий вынул из кармана пару крошечных ботиночек-пинеток. Изумленная Лиза в эту минуту почувствовала себя самой счастливой женщиной на земле.

— Спасибо, Аркаша, — почти шепотом сказала она и, сама не замечая того, прижала крошечные пинетки к груди.

Аркадий внимательно посмотрел на жену, потом молча достал папиросы и закурил.

И Лиза не сердилась сейчас на то, что он курит не в форточку, о чем она много раз просила, так как запах табака вызывал у нее приступ тошноты.

Лизе казалось, что с каждым днем ее привязанность к мужу растет. «Может быть, я полюблю его… а может быть, уже люблю?» — часто думала она.

— Ты рада им? — кивнул Аркадий на ботиночки.

— Конечно, Аркаша! — блеснула глазами Лиза и добавила совсем тихо: — Мы как-то мало с тобой говорим о нашей дочурке…

— Во-первых, о сыне… Я очень хочу, чтобы у меня был сын. Ну, а потом, чего же особенно говорить: я знаю, что он появится. Завтра куплю ему еще игрушки, назовем его, если тебе нравится, Александром.

— Ну что ж, хорошее русское имя. — И, прижимаясь лицом к плечу Аркадия, Лиза добавила:

— А если девочка, то назовем ее Галей… Галинкой. Тебе нравится?

— Ничего, нравится.

— Да, я получила письмо от мамы, Аркаша.

— Что она пишет?

Лиза вздохнула:

— Тяжело маме… Она упрекает меня. Да ты возьми, прочти письмо. Оно лежит в кармане пальто.

Аркадий, не вынимая изо рта папиросы, поднялся за письмом. Быстро пробежал его глазами, бросил на стол.

— Черствая у тебя мать, Лиза.

Лиза повернула к Аркадию вспыхнувшее лицо.

— Ты не знаешь мою маму! И я тебе… запрещаю о ней так говорить!

— Ну что ж, запрещай… — Аркадий швырнул папироску в печку. — А я бы тебе запретил писать ей вообще… Дочь создает свою личную жизнь… Беременна… А она такие письма пишет — нисколько не думает о твоем счастье.

— Замолчи, Аркадий! Ты ничего не понимаешь — я сама виновата.

— Да, конечно, я ничего не понимаю, — обиделся Аркадий. Он сел к столу и углубился в чтение первой попавшейся под руку книжки. Лиза, отвернувшись, тихо всхлипывала. Она думала, что Аркадий утешит ее, скажет, что взаимоотношения с мамой наладятся, что Лизе будет легче. «Почему он молчит? А как хочется услышать сильные и ласковые, мужские слова утешения!»

Лиза перестала плакать, а Аркадий все еще читал или делал вид, что читает. Наконец он почувствовал ее взгляд, оторвался от книги.

— У тебя глаза сейчас, как у испуганной лани…

Может быть, он хотел развеселить Лизу, успокоить ее. Но Лиза подумала, что действительно она, испуганная, робкая, как лань, боится жизни.

Аркадий подошел к Лизе, подсел. Казалось, она только и ждала, чтобы прижаться к нему, успокоиться. Молчаливо гладила его волнистые черные волосы. Он поцеловал ее, потрепал по щеке. Лиза еще крепче прижалась к нему, и опять захотелось ей услышать что-то хорошее, простое, ласковое…

— Аркашенька, ну скажи мне что-нибудь ласковое…

Аркадий еле заметно улыбнулся:

— Что же? Разве не видно, что я тебя и так люблю, а старые слова, которые в зачитанных романах сотни раз повторялись, я не хочу говорить…

— А ты скажи свои, милый…

— Я не умею сентиментальничать, Лиза…

Стучал по крыше оторвавшийся кусок железной кровли. Во флигеле стояла тишина. Лиза отвернулась к стене. В ней взбунтовалась женская гордость, стало нестерпимо обидно и горько. «Выпрашиваю… ласку».

3

Вечером пришли гости — Васса Остапчук и Боря Петров. Аркадия дома не было, он вышел за папиросами и за хлебом.

— Вот затащила, — смущенно кивнул Боря на Вассу. — «Зайдем, да и все. Не по-товарищески, говорит, друзей не навещать». — И он начал усиленно протирать о рукав запотевшие очки.

— Правильно, Васса! Молодец!

Лиза так обрадовалась друзьям, что не знала, куда их усадить. С Бори она сама стащила шапку, у Вассы взяла из рук портфель.

— Как хорошо, что вы зашли! — Лиза сияла. Васса и Боря уже давно не видели у нее таких оживленных лучистых глаз. Проходя мимо Бори, чтобы включить плитку, она шутя взъерошила его волосы.

— Ну как дела?

Боря вспыхнул:

— Ничего, хорошо, Лиза. Спасибо. — И, поборов смущение, мельком взглянул на ее располневшую фигуру в просторном халатике.

— Ну, а ты как себя чувствуешь?

— Спасибо, Боря, тоже хорошо…

Начался оживленный разговор о дипломах, о местах назначения на работу, обо всем, что может волновать «без пяти минут инженера».

— Да, Лиза, как у тебя диплом? Я имею в виду, в какой стадии он… — спросил Боря.

— Пишу…

Васса вздохнула и своим грудным красивым голосом вдруг тихонько запела:

В низенькой светелке огонек горит…

Молодая пряха у окна сидит.

— Перестань, Васса! Нашла время петь, — поморщился Боря. Видно было, что он искренне волнуется за дипломную работу Лизы.

Васса усмехнулась, и ее широкие брови-крылышки взметнулись вверх.

— Не волнуйся, Боря, диплом Лиза напишет, а как и когда — это ее дело… Зачем спрашивать? Важно, что напишет и защитит… Верно ведь, Лиза?

Лиза кивнула. Как она была благодарна подружке! Ведь, наверное, Борька полез бы со споим сочувствием, стал бы расспрашивать, как и что… И вдруг бы она расплакалась… Зачем это нужно? А Борьку она знает: молчит-молчит, а потом возьмет, да и выскажется. Он, конечно, раньше всех заметил, что настроение у нее за последнее время не из веселых.

В сенцах послышались шаги. Вошел Аркадий, поздоровался с Вассой и Борисом, взглянул на Лизу.

— Что-то мы нос повесили? — И вдруг, очевидно, вспомнив свой недавний разговор с Лизой, спросил: — Уж не на судьбу ли свою жалуешься?

— Ну, что ты, Аркадий! — не без смущения сказал Борис. Васса с заметной иронией посмотрела на Аркадия.

— А жену-то все-таки ты еще плохо знаешь, Аркадий Топольский.

— Поживем подольше, узнаем побольше, Васса Остапчук, — в тон ей ответил Аркадий.

Атмосфера непринужденности с приходом Аркадия исчезла.

— Давайте пить чай! — с деланным оживлением предложила Лиза и бросила в кастрюлю с кипятком щепотку чаю. — В хозяйстве чайника еще нет, не обессудьте, — расставила два стакана, чашку и кружку, пошутила: — А ведь честь честью получается: мужчины пьют из стаканов, женщины