Георгос был в ярости. Он мерил шагами комнаты дворца, метался, как раненый зверь в клетке. Последние слова Кэсси все еще звучали в его голове. Его гнев не утихал, наоборот, он чувствовал, как ярость разгорается в нем с новой силой.

Он попросил ее остаться с ним, но она оказалась слишком гордой.

Кэсси была права. Он просто трус. Прятался за свою потребность защищать других, когда на самом деле сам хотел защититься от всего мира.

Он боялся совершить ошибку. Боялся быть недостаточно хорошим, быть недостойным своего титула и своих предков. А главное, боялся, что ему могут причинить боль. И сейчас его сердце разрывалось от боли.

Ее отказ разозлил его. От одной только мысли о том, что она может встретить другого мужчину, Георгос пришел в ярость. Он совершенно потерял контроль над своими чувствами. А когда она спросила о его будущей жене, он просто оцепенел. V него и в мыслях не было жениться. Он просто хотел, чтобы она была рядом с ним. Никто бы не узнал о ней, если бы она согласилась на его условия. Он хотел, чтобы она принадлежала только ему. Никто не должен был узнать о ней. Это его тайна, его сокровище. Он не хотел делить ее с кем-то еще. Он не хотел подвергать ее риску, не хотел заставлять играть светскую роль на публике.

Она заставила его почувствовать себя таким уязвимым. Он думал, что может держать себя в руках, контролировать свои эмоции. Он был уверен, что всегда поступает наилучшим образом для других. Самонадеянный идиот! На самом деле он заботился лишь о своем спокойствии! Напыщенный дурак, неспособный на сильные эмоции и чувства, боящийся чем-либо рискнуть, оберегающий свою личную жизнь.

А может быть, пора стать обычным, нормальным человеком? Да, он совершил немало ошибок, главная из которых в том, что он оттолкнул Кэсси. Она могла разрушить всю его упорядоченную жизнь, но правда состояла в том, что Кэсси и есть его жизнь. Она стала для него всем.

Георгос был слишком зол, чтобы разобраться, чего же хочет Кэсси на самом деле. Он знал одно: она ни за что на свете не хотела быть его тайной любовницей, скрытой от любопытных глаз. Любовницей, не имеющей ни статуса, ни положения.

Но ведь и он хотел совсем не этого! Он был в смятении, боялся, что не сможет контролировать свои чувства. Испугался, что все разрушил. На самом деле ему нужно было время, что разобраться в себе, подумать, куда могут привести их отношения, не торопиться. Ему не хотелось, чтобы их отношения с Кэсси стали достоянием желтой прессы.

Кэсси была права: настало время перемен. Только сейчас Георгос понял, насколько сильно она нужна ему. Он не просто страстно желает ее, он ее любит. Она стала единственной, в ком он нуждался. А он обидел ее. Но как он сможет стать тем мужчиной, который ей нужен? Как заставить ее снова поверить ему?

Кэсси вошла в свою квартиру. Охранники Георгоса повсюду сопровождали ее, не было никакой возможности избавиться от них, но в глубине души она была благодарна, что им удавалось держать папарацци на почтительном расстоянии. Кэсси не могла чувствовать себя в безопасности, пока не окажется дома.

Горячие слезы ручьем текли по ее лицу. Она целый день держала себя в руках, не давая волю чувствам, но теперь можно отпустить себя, свернуться калачиком на кровати и выплакать свое горе.

Громкий стук в дверь заставил ее подпрыгнуть от неожиданности. Кэсси медлила: ей не хотелось, чтобы ее кто-нибудь увидел в таком состоянии.

— Кэсси, открой! Я знаю, что ты дома!

Георгос? Только не он!

— Кэсси, открой! — Георгос и не думал сдаваться.

Она вспыхнула от злости, вытерла глаза и открыла дверь. Мощная фигура Георгоса заполонила собой почти все пространство ее крошечной комнаты. Он был одет в простые синие джинсы и футболку, кепка низко надвинута на лоб. Глаза его горели огнем, не осталось и следа от прежней официальной отчужденности.

— Можно войти? — сурово спросил он. От его взгляда не укрылись следы слез на лице Кэсси.

— Да, конечно, — пробормотала она, пропуская его в комнату.

— Я помню, что нельзя вторгаться в твое личное пространство без разрешения. Я способный ученик. — В его глазах читалась боль.

Кэсси закрыла дверь. Она стояла в маленьком холле — ей не хотелось провожать Георгоса в комнату. Она не могла позволить ему разрушить барьеры, которые так тщательно возводила.

— Чего ты хочешь? — спросила она.

— Я хотел узнать, нет ли у тебя планов на вечер. — Георгос прочистил горло. — Может быть, поужинаем вместе?

— Что? — Кэсси не могла скрыть удивления. — Ты просишь меня…

— Да, — нетерпеливо ответил Георгос. — Я прошу тебя пойти со мной на свидание. Я знаю, тебя много раз приглашали на свидания, и ты каждый раз отвечала отказом, но может быть, на этот раз ты будешь снисходительна? Ради нас?

— Нет никаких нас! — возразила Кэсси.

— Значит, будет. Не может не быть! Мне нужно время, чтобы лучше узнать тебя, чтобы ухаживать за тобой, делать то, что делают все нормальные люди, когда только начинают встречаться, строят отношения. Но если мы не будем осторожны, то не сможем избавиться от назойливого внимания прессы. Поэтому я прошу тебя об одном свидании. Пожалуйста.

Кэсси смотрела на него в оцепенении.

— Я вовсе не собираюсь делать секрет из наших отношений, — поспешно добавил он. — Я просто хочу, чтобы мы хотя бы какое-то время побыли одни, без пристального внимания со стороны журналистов и фоторепортеров. И дело даже не в сексе. Нам обоим…

— Я знаю, что ты не хочешь этого.

Кэсси поспешно отвернулась от него, не могла больше выдержать горящего взгляда Георгоса.

— Если ты дашь мне договорить, ты узнаешь, чего я действительно хочу. Я действительно боялся. Тебе, как и мне, нужна определенность, уверенность и защита.

Она была не в силах сказать ни слова, слезы подступили к глазам. Кэсси изо всех сил старалась не заплакать.

— Я говорил тебе вещи, которых не должен был говорить. Я поддался эмоциям и самонадеянно думал, что смогу… — Георгос перевел дыхание. — Я много думал о нас, — продолжил он. — Что сказать тебе, как сказать. — Георгос придвинулся к ней почти вплотную. Он был в опасной близости от нее, и Кэсси сделала шаг назад, прислонившись к стене. — Только с тобой я могу позволить себе быть самим собой. Лишь с тобой я готов рисковать. Я знаю, что могу доверять тебе. Но ты сомневаешься во мне, потому что я обидел тебя, и я очень сожалею об этом. Дай мне еще один шанс.

— Пожалуйста, не используй наше влечение друг к другу, чтобы убедить меня, — попросила она.

— Нет, это не просто секс. У нас никогда не было просто секса. Я много думал о том, как непросто тебе будет находиться под постоянным прицелом фотокамер. Это делает уязвимым не только меня, но и ставит в неловкое положение тебя. Сможешь ли ты ответить искренне, когда весь мир наблюдает, как тебе делают предложение?