— Ну и чем ты лучше остального быдла?! Только бы …ть девушку, а там — хоть гори она огнём! На…рть тебе на то, что я тоже — живой человек, что-то чувствую, переживаю! И за тебя переживаю в том числе!

Он подумал было спросить, как именно она за него переживает — но передумал.

Похоже, для развития скандала она только этого и ждёт: его реплики. Причём — любой! Мать (Вот уж на что — почти святая женщина, а здесь с собой ничего поделать не могла!) вела себя во время их редких ссор именно так…

Наталья перевела дух:

— Не хочешь говорить?! Ах, скажите пожалуйста — «мы выше всего этого»! Ну и не надо! Сама всё скажу — пиши потом мне замечания, рекламации, претензии — плевать! Я-то думала — вот, человек попался! Понимающий, добрый… Какой ты добрый — ты расчётливая сволочь, пользующаяся тем, что у тебя куча бабла, и… — её понесло.

Минут десять Михаил слушал гадкие обвинения, и жестокие слова, еле сдерживаясь, чтобы не вспылить, и не заорать хоть что-нибудь в ответ.

Но он отлично понимал — она только этого и хочет, этого и ждёт. Провоцирует его специально — чтобы, возможно, он её даже ударил в пылу ссоры. А может, ей нужен синяк под глазом — чтоб с него слупили ещё и неустойку за «порчу товарного вида» и «жестокое обращение»?

Верно она сказала только одно: он расчётливый, до тошноты трезвый и прагматичный гад. С холодной головой и маленькой г…вкой!

Ну и ладно. Он как-нибудь переживёт. Да и не на одной Наталье свет клином сошёлся: даже в Этернотеке их района ещё как минимум двадцать тысяч… Доступных женщин!

Наталья, взвинтив себя, и перейдя почти на визг, вдруг зарычала — полезла на него с кулачками!

Пришлось закрыть голову руками и отвернуть лицо к стенке: синяки уже ему — точно не нужны! Потеря престижа! Как это так — его «побила» наёмная ш…!

Наталья, поняв, что сдачи не дождаться, в сердцах плюнула ему в затылок: он ощутил слюну, проникшую сквозь короткую «деловую» стрижку.

Это прожгло его до печёнок: словно волна кипятка затопила сердце и всю грудь!

Однако, хоть и из последних сил, он сдержался. Промолчал. Только думал, думал.

Думал он и потом, когда она, несильно, но злобно пнув его ногой в тощую мускулистую ягодицу, отчалила в спальню, рыдая и поливая его площадной бранью:

— Трусливая тварь! Даже не может сдачи дать! …рас поганый! Лизоблюд при «Большом Боссе»! Вот пусть он тебя и …!

Её рыдания стихли только часа в два. Михаил и не подумал пойти «утешать» традиционным способом. Только пытался постичь — чего она добивается?

Чтоб во второй раз уж точно не взял?! Хм-м… А, пожалуй, она этого добилась. Вот только не треснула бы ночью чем-нибудь тяжёлым по башке со злости — с неё станется!

Так что он развернулся от спинки дивана — лицом в двери спальни. Чтоб не пропустить… Впрочем, в глубине души он и сам в такое не верил.

Но спал урывками, беспокойно. Всё-таки в постели было бы удобней.

Но — нет! Принцип! Да и провоцировать девушку не стоило…

Утром субботы Наталью даже не пришлось будить.

Когда он, почистив зубы и умывшись, зашёл в спальню, она сидела на заправленной кровати, готовая и одетая. Он кивнул:

— Доброе утро. Идём завтракать.

— Доброе утро. Я… Не голодна.

— Как хочешь. Но в Контракте оговорено, что я должен сдать тебя сытой.

— Н-ну… Хорошо. Я поем.

Ела она, как и он сам, чисто механически. Если бы Михаила спросили, после того, как он убрал со стола, что именно он только что жевал, вряд ли он бы вспомнил…

Уже в прихожей, достав из полки пакет, он протянул ей:

— Возьми свои кроссовки. Вдруг… — он подумал, что это может прозвучать как оскорбительный намёк, но всё же докончил, — Пригодятся.

Она не стала возражать, и взяла обувь, сунув себе в сумку.

В машине не разговаривали, хоть и сидела она теперь на переднем сиденьи, рядом с ним. Да, всё верно, думал он, пялясь в набегающую ленту автобана: вот так и со всеми загадочными существами по имени Женщины: рядом, но — не вместе.

«Сдача» происходила в соседнем с ангаром выдачи. Корпус «Зэт». Там оказалась простая дверь, без пластиковых полос и гигантских ворот.

Уныло-равнодушный клерк неопределённого возраста задавал вначале ему, а затем и ей стандартные вопросы, которые даже не трудился читать — похоже, помнил и так:

— Уважаемый Михаил Геннадьевич, признаёте ли вы часть контракта, которую брала на себя обязательства выполнить Компания «Дусеев, Забытов и Ко» соблюдённой? Нет ли у вас нареканий в отношении предоставленного вам в пользование экземпляра? Нет ли каких-либо замечаний, могущих улучшить качество наших услуг?.. — он отвечал короткими репликами: только «Да», «Нет».

— Наталия Кудинова, соблюдал ли Пользователь оговорённые в Контракте условия? Производилось ли ваше питание в соответствии с… Не предлагалось ли вам оказать услуги, нарушающие общепринятые стандарты, и могущие повлечь за собой травмы или…

Наталья отвечала так же, как он — коротко и односложно.

Затем Михаил расписался в том, что считает себя полностью удовлетворённым.

Подписи Натальи не потребовалось.

Клерк нажал кнопку под столом, вошёл секьюрити.

— Будьте добры, доставьте нашу подопечную Наталью Кудинову, код Эн-аш пять, категория Д-5, номер 365196/93 в помещение её постоянного размещения. Благодарю.

Когда Наталью, так и не взглянувшую ни разу за всё это время ему в глаза, увели, Михаил почувствовал себя словно…

Свободней. Уверенней.

Расправил почему-то поникшие плечи. Встал:

— Благодарю за сервис. До свиданья.

Клерк тоже поднялся. Вежливо протянул узкую и какую-то аморфную ладонь (Вот уж этот явно никогда ни в какую секцию дзю-до записан не был!):

— Благодарю и вас, Михаил Геннадьевич. Надеюсь, вы удовлетворены. Наша Корпорация всегда готова оказывать клиентам все возможные услуги в соответствии с нашим прейскурантом и спецификой. Надеемся на дальнейшее сотрудничество.

У Михаила дёрнулась щека. Ещё никогда так остро он не ощущал себя — наглым и зажравшимся Потребителем. А Наталью — со всеми её «закидонами», «трудным детством», и отчаянием от бессилья что-то изменить — Товаром. Он невольно нахмурился.

От клерка не укрылась его озабоченность:

— Желаете сделать какие-либо замечания? Что-то было не… Совсем так?

— Да нет. Всё — так.

— Тогда — что же?..

— Ну… — он помялся, но сказал совсем не то, что хотелось бы.

— Я бы тоже отметил… Любит готовить. Готовит хорошо. Пожалуй, это… Всё.

— Что ж. В таком случае, благодарю ещё раз. Надеюсь