— Просто замечательно, — прошипела я сквозь с силой сжатые зубы. — Правда, Анги?

— Определенно.

Мы с моей подопечной совершенно точно не были довольны. Я — потому что вместо лошади нам с Анги вручили каких-то странных пони с длинными космами, в то время как остальным были предоставлены нормальные кони. Они и двигались на несколько метров впереди нас, тогда как мы плелись в самом хвосте процессии. Правда, вместе с нами двигалась и еще одна дама — леди Обилия.

С этой дамой, как и со всеми остальными, я познакомилась за обедом, но в отличие от своих конкуренток молодая женщина отличалась особым воспитанием. У меня даже невольно возникло уважение к ней, настолько она представлялась мне леди от пальцев ног до кончиков волос.

Утонченная, строгая, сдержанная. С ней было приятно вести беседы, а еще она казалась мне старше, отчего я то и дело обращалась к ней на вы — не потому, что так требовал случай, как было с остальными, а даже не помышляя о каком-то другом обращении.

— Какой позор! Какой срам! Они ведь кандидатки в гувернантки, а ведут себя как невесты на выданье, — возмущалась молодая женщина, глядя на картину «Герцог в цветнике».

Я была склонна с ней согласиться, как, впрочем, и Анги. Девочка была молчалива весь путь, но на ее губах то и дело появлялась предвкушающая усмешка. Я очень хорошо понимала, что она означает, но меня разрывало противоречие.

С одной стороны, я бы и сама была не прочь спустить этих дамочек с неба на землю. Прогулка была приурочена к более тесному знакомству с Ангилией, но из тесного я здесь видела только общение между гувернантками и Себастьяном. Потенциальные герцогини де Зентье умудрялись вешаться на мужчину, будучи верхом на лошадях.

С другой стороны, я была няней девочки, а значит, поощрять ее далеко не безобидные игры не должна была, но злость…

О да! Я злилась на герцога де Зентье, хотя и до конца не понимала причин. Неужто я ревную? Да не может быть! С чего бы мне вообще ревновать этого самоуверенного наглеца?

— Анги! — негромко воскликнула я, чтобы задержать девочку, но было поздно.

Ангилия уже выстрелила из самодельной рогатки, попадая камешком одной из лошадей прямо в круп.

Лошадиное ржание, визги любвеобильных гувернанток — хотелось немедленно скрыться с места преступления, утягивая за собой и свою подопечную, но, увы, бросить здесь всех остальных мне не позволила совесть.

Хотя бы потому, что лошадь взбесилась только одна — у дамы, которая лихо выставляла напоказ свою сочную грудь, едва ли не вываливающуюся из отделанного кружевом выреза. Она-то и стала жертвой мести Анги — неслась на испугавшейся лошади далеко вперед и визжала со страху, пока герцог пытался ее догнать, чтобы остановить ее взбесившееся транспортное средство.

Остальные дамы, скатившиеся до истерики, вновь оказались на моем попечении.

— Уважаемые гувернантки, — окликнула я девушек, строго поглядывая на застыдившуюся Ангилию. Щеки девочки полыхали, но нос был упрямо вздернут к солнцу, а губы поджаты. — Прошу вас следовать за мной. Герцог и леди догонят нас на конюшнях.

До конюшен всем пришлось идти пешком, потому что я так сказала. У меня, простите, уже попа болела от седла, так что все недовольства девушек я просто игнорировала. Тем более что у меня было занятие куда интереснее.

— Ну? И что мне с тобой прикажешь делать? — сурово спросила я, непоколебимо глядя на Анги. — Ты ведь понимаешь, что нам с тобой обеим прилетит от твоего отца.

— Они сами виноваты! — упрямо стояла девочка на своем.

— В чем? В том, что они тебе не нравятся? Анги, ты ведь уже взросла девочка. Тебе не три года, чтобы твои шалости можно было списать на возраст. Да и не шалости это вовсе. А если бы кто-то серьезно пострадал? А если бы леди свалилась с лошади и свернула себе шею? Она бы могла умереть, понимаешь? И в ее смерти была бы виновата ты. Как бы ты тогда себя чувствовала? Молчишь? А я тебе скажу. Ты бы всю жизнь мучилась, Анги, и наверняка никогда бы себя не простила. А твой отец? Как бы он с этим жил? Думаешь, ему бы понравилось спасать тебя от тюрьмы? А ведь преступников сажают в тюрьму!

Я нарочно сгущала краски. Хотела, чтобы Ангилия понимала, какая это ответственность. Чтобы знала, что чужая жизнь — это не игрушки. Конечно, в случае чего-то подобного отец наверняка отмажет свою дочь — его власть это, скорее всего, позволяет, но до греха лучше не доводить. В этой ситуации учиться на своих ошибках нежелательно. Слишком высокая цена.

— Надеюсь, вы осознали всю степень вашей вины, леди Ангилия. Я очень огорчена вашим поведением, — закончила я свою речь, намеренно переходя на «вы». — Дамы, отдайте лошадей конюхам.

После прогулки нам полагалось чаепитие на свежем воздухе. Слава богу, о нем герцог де Зентье позаботился заранее, так что недалеко от конюшен на поляне слуги уже все подготовили. Туда-то я и повела всю разношерстную толпу, ощущая себя учительницей младших классов.

Среди нас висело гнетущее молчание, которое лишь время от времени прерывалось звоном чашек о блюдца. Дамы то и дело переглядывались и обращали свой взор на тихо сидящую Анги.

Наверное, ждали новой подлянки, но девочке и прошлой хватило с лихвой. Она даже к сладостям не притрагивалась в то время, пока ее отец где-то шарахался вместе с одной из дам.

И вот интересно, что же они там вдвоем-то так долго делают?

— Так, — подытожила я, отставляя недопитый чай на ковер, что был расстелен поверх травы. — Каждая уважающая себя гувернантка должна уметь развлечь свою подопечную. Сейчас мы с вами поиграем в игру под названием «Прятки». Одна из вас закрывает глаза и считает до пятидесяти, пока все остальные, в том числе и леди Ангилия, прячутся. Если кого-то находят, они вместе продолжают поиски. Играем до тех пор, пока не найдутся все. Прятаться можно во всем парке. Леди Обилия, закрывайте глаза и начинайте счет.

Схватив нисколько не упирающуюся Анги за руку, я побежала вперед по дорожке, но очень быстро свернула в ближайшие кусты, чтобы с поляны нас так просто было не рассмотреть.

— Мы куда бежим? — спросила Ангилия, едва-едва поспевая за мной.

— Желательно куда-нибудь подальше. Вот где уже у меня эти прогулки и посиделки, — поднесла я свою руку к горлу. — Я к ним в няни не нанималась, а твой отец, как назло, как сквозь землю провалился. Целый день их развлекаю, будто мне больше заняться нечем.

— То есть они тебе тоже не нравятся? — остановилась девочка, вырывая свою руку, но я быстро вновь схватила ее ладошку.

— Конечно, не нравятся. Почти все, за исключением леди Обилии. Она, похоже, действительно здесь лишь затем, чтобы получить работу гувернантки, но это совсем не означает, что я разделяю твои методы. Твой отец умный человек, насколько я могу судить, и сам разберется с тем, кто в итоге станет твоей гувернанткой. Ты ведь не думаешь, что он настолько глуп, что ничего не видит. Тут и дураку понятно, что пятеро из них положили на него глаз. Другое дело, что твой отец наверняка не может выгнать их просто так.