После сытного перекуса глаза стали слипаться сами собой, молодая колдунья стремительно погрузилась в дремоту, вскоре оказавшись в плену сладких видений. По ее телу одна за одной прокатывались волны тепла, сменяясь колючими, но почему-то приятными мурашками, а затем девушку снова накрывало волной тепла, лишающего конечности подвижности. Странные сновидения сопровождались постоянным разрастанием и исчезновением ее облика. Юной ведьме казалось, словно кто-то постоянно поминал ее имя, звал, спрашивал, но при этом не знал, как ее зовут.

«Света, Света, Света…» – она чувствовала это, понимала, впитывала. Но не слышала.

Тепло тем временем сменилось жаром, который внезапно полыхнул нестерпимой яркостью, пригас, полыхнул снова, затих и опять полыхнул, растекся, плавно затихая, даруя слабость и покой. И девушка снова явственно осознала, что ее зовут: «Света! Света… Света оказалась хороша… А я ее чуть не убила… Ты мне нужна, Света…»

За постепенным затуханием услышанного призыва юная ведьма наконец-то смогла ощутить того, кто ее поминал все это время: счастливая богиня Хора…

На девушку накатилась блаженная слабость – и ведьма легко и просто провалилась в глубокий сон без сновидений.

Разбудил Светлану новый призыв: «Ты умница, Света… Я хочу видеть тебя, Света…»

– Что за чертовщина? – потерла виски юная ведьма и тут же отдернула пальцы, с интересом на них посмотрев. Потерла подушечками о подушечки. – Вас ночью что, поджарили?

У девушки возникло стойкое ощущение, что пальцы стали горячими. Что сама ее кровь обрела непривычную теплоту и текла по жилам, обжигая тело.

– Может, я заболела? – Светлана вскинула руки перед собой. – Температурю?

Однако, ощущение текущего по венам огня не было болезненным. Скорее приятным. И чувствовала себя юная ведьма куда бодрее обычного.

– Ладно, – решила она. – Будем считать, что видение – не сон и приглашение вполне реально. Что я от этого теряю?

Света помнила, как накануне случайно попала к правительнице города на утреннее совещание, и потому решила не медлить, исчезнуть из дворца, пока слуги и хозяева поднимаются, умываются и завтракают. Она бодро вскочила, выскользнула из светлицы, скатилась вниз по лестнице, повернула налево. На миг замерла перед тронной палатой, прислушиваясь. Потянула дверь, заглянула внутрь. Убедившись, что внутри пусто, нырнула в зал, забежала за трон, миновала проходную комнату и с разгона кинулась в обсидиановое зеркало, мысленно представив перед собой ту комнатенку, в которой оказалась вчера.

И оказалась именно там, где хотела!

При этом, что интересно, даже не зная, где именно.

Может быть, в паре верст от Вологды. А может статься, где-то на берегах Онтарио или возле полноводной Темзы.

Юная ведьма опять с интересом огляделась, затем откинула полог и невольно улыбнулась, обнаружив в нескольких шагах перед собой очаровательную великую Хору, одетую в облегающее платье из светло-серой лайки, с большой костяной заколкой, украшенной парой рубинов, в волосах и тонкой золотой цепочкой вместо пояса. Глаза богини из темно-синих «волчьих ягод» превратились в нежно-голубые сверкающие сапфиры, щеки порозовели, словно снег под ранними рассветными лучами, и даже скулы вроде бы округлились, а нос задорно вздернулся.

Женщина мягким, кошачьим шагом подобралась к гостье, крепко ее обняла, отступила и только после этого спросила:

– Что ты сделала с моим мужем, чудесное дитя?

– Я подумала, что после трехсот лет супружества вам не помешает еще один медовый месяц… – улыбнулась Светлана.

– Не помешает, – легко согласилась сияющая женщина и щелкнула пальцами. – Идем со мной!

Спустя пару минут они попали в комнатку с большим, широко распахнутым окном. Две женщины, разбиравшие сундуки, повернулись к богине, низко поклонились:

– По твоему повелению забытые наряды проветриваем, великая Хора! – торопливо сказала одна из славянок.

– Они не забытые, милая, – немного смутилась хозяйка. – Они самые любимые. Это те, для которых я стала велика, но с которыми мне все равно жаль расставаться. Обычно я раздаю свои платья служанкам. Но некоторые… Некоторые ждали именно этого момента. – Хора рассмеялась и хлопнула в ладоши. – Давай посмотрим, каковые лягут на тебя лучше прочих? Ибо твое платьице и вправду годится токмо в полуденный зной на лугу под солнцем гулять.

Богиня окинула взглядом разложенные тут и там одеяния, сделала пару шагов. Посмотрела налево, направо, наклонилась и подняла забавное платье, собранное из меховых полосок. Оторочка на рукавах и подоле – из нашитых в три ряда костяных шариков, лиф состоял из уложенных елочкой черных и белых шкурок, подол – из короткого и плотного рыжего рысьего меха. Хора покачала головой:

– Как давно это было… Ты веришь, милая, что когда-то я влезала в эту одежку? Девочки, помогите нашей гостье сей сарафан примерить!

– Да, великая. – Славянки решительно набросились на Светлану, расстегнули пуговки, стянули платье, негромко восхищаясь: – Какая тонкая и нежная ткань! Это египетское полотно? Какое ровное шитье! Какие чудесные краски! Ой, а это что?

Богиня повернулась на возглас и тоже в изумлении причмокнула языком:

– Что это, милая?!

– Это тоже можно снять, – после короткого колебания девушка сама расстегнула лифчик, затем сняла трусики.

Увы, но от этих обыденных и привычных вещей здесь, похоже, придется отказаться. Нельзя же носить их постоянно, не меняя, пока не истреплются! Тканей, пригодных для нижнего белья, в этом мире пока еще не изобрели. Носить бюстгальтеры из домотканого полотна или толстой кожи? С таким же успехом можно елозить по соскам чугунным напильником!

– Меня зовут Светой, девочки, – подняла руки юная ведьма. Сказала не столько для служанок, сколько для их хозяйки. Ведь Хора постоянно называла ее «милой». Явно потому, что не запомнила имени.

Служанки надели на гостью платье, расправили, затянули завязки на плечах…

– Какая ты хрупкая, великая Света! – покачала головой богиня. – Даже у этого платья остается небольшой запас на будущее. Ну да нестрашно. У великой Макоши богатый стол. Ты быстро наберешь нужный вес. Повернись!

Юная ведьма послушно крутанулась. Супруга повелителя ветров улыбнулась и хлопнула в ладоши:

– Довольно! Это как раз то, что надобно! Снимайте, и сейчас мы найдем что-нибудь еще. Не оставлять же тебя с единственным нарядом, как простую смертную? – Хозяйка снова осмотрелась, подумала, указала пальцем в угол: – Подайте светлое, каковое я для именин отцовских шила!

Служанки поднесли и облачили гостью в длинный, до пят, наряд из очень тонкой и мягкой бежевой замши, довольно плотно облегающей тело выше пояса. По талии, вокруг шеи и на запястьях шли полоски белоснежного песцового меха, на груди россыпью пришиты костяные шарики, словно бы девушка попала под град и ледяные крупинки намертво прилипли к костюму, причем под воротом и по краю манжет сверкали перламутром самые настоящие крупные овальные жемчужины.