Джуно заснула лихорадочным сном и проспала несколько часов. Ей снилось, что Джей пытается наладить ирригационную систему в пересохших землях английских колоний, пока они путешествуют в переполненном автобусе номер 13.

К обеду она выползла из постели, чтобы посмотреть «Лондонцев», свою любимую мыльную оперу. Джуно по-прежнему мучилась от слабости и обезвоживания.

По дороге в холл она заметила, что дверь в ванную открыта и там работает вентилятор, отбивая ритм, как танцор фламенко кастаньетами. Дверь в спальню Джея, напротив, была плотно закрыта.

Бедный Пуаро сидел, по-прежнему накрытый рубахой для рожениц, и когда Джуно стянула ее, отказался даже взглянуть на нее. Джуно покормила его, а потом Убо, которая приветливо захлопала плавниками и радостно высунула из воды свой длинный клюв.

Сериал уже начался, когда Джуно включила телевизор. Лили Фуллер, которую играла легендарная секс-киска Белль Винтер, громко спорила со своей норовистой дочуркой.

Вполглаза следя за экраном, Джуно подошла к автоответчику. Ни она, ни Джей не отвечали на звонки в течение 24 часов. Дисплей сердито мигал, показывая, что автоответчик переполнен.

Понимая, что большинство сообщений оставили ее друзья, Джуно виновато нажала кнопку «прослушивание» и сходила на кухню за минеральной водой.

Она пила воду и слушала, как Одетта и Элли, перебивая друг друга, спешат обменяться впечатлениями от пятничной вечеринки, Лулу приглашает на свое выступление в ночной клуб в субботу вечером, Эльза и Эйван назначают ей встречу в баре, а Джэз интересуется, не пообедает ли она с ним в воскресенье. Все эти приглашения безнадежно устарели. Кроме того, звонили ее мама – убедиться, что дочь «все еще жива», Триона – просто так, и Боб Уэрт – предложить ей освободившееся в последний момент место в новой комической программе «Машина смеха», в среду вечером.

Джуно почувствовала знакомое отвращение, услышав: «Джуно, это Джон. Ты дома, Джуно? Похоже, нет…»

Потом она рассеянно слушала, как Шон что-то говорит про свою заряжалку, но, не дослушав до конца, пошла на кухню, потому что раздался пронзительный свист закипевшего чайника. Затем следовал очень поздний звонок Лидии – она была в панике и хотела посоветоваться, в чем утром идти на свидание с Бруно.

И только одно сообщение предназначалось Джею. Это было последнее сообщение, его содержание – и личность звонившей – настолько заинтриговали Джуно, что она прекратила всякие попытки заварить чай и вернулась в гостиную, чтобы прослушать его еще раз.

– Джей, это я, – женский голос. Мягкий, хрипловатый, очень американский. – Ты просил меня не звонить, а я все-таки ослушалась. Мне очень жаль, что мы поссорились. Послушай, возвращайся домой. Я не хочу, чтобы ты занимался этим. И никто из наших не хочет. Это может очень плохо кончиться для тебя. Возвращайся в Нью-Йорк, малыш, и мы все обсудим.

Абсолютно ничего не соображая, Джуно, не глядя, нажала кнопку «сохранение» и поплелась на кухню. Там она прижалась лбом к ручке настенного шкафчика и сделала глубокий вдох.

Загадочное сообщение было, безусловно, от той особы, которая «не дала ему возможности полюбить себя». Его надо было срочно, срочно стереть. И в то же время она не могла опуститься до такой низости.

– Я слишком, я чертовски добропорядочна, – и она выругалась, направляясь в душ.

Там, стоя под струей воды, она начала строить другую версию. А что, если звонившая—тоже член нью-йоркской ячейки террористической организации и она пытается отговорить Джея от выполнения безумно опасной, связанной с риском для жизни миссии: «Никто из наших не хочет, чтобы ты это делал. Это может очень плохо кончиться для тебя». Похоже, он собирается пожертвовать собой ради дела.

Джуно решила нанести на волосы кондиционер и, пока он впитывается, прослушать сообщение еще раз. Разбрызгивая повсюду капли воды и оставляя на полу мокрые следы, она прошлепала в гостиную и наклонилась над автоответчиком. На индикаторе сообщений светилась цифра «О».

Она выглянула в коридор. Дверь в комнату Шона – точнее, Джея – была все так же плотно закрыта. Она нажала клавишу «прослушивание».

– На вашем автоответчике нет зарегистрированных сообщений. Время: 13 часов 37 минут, воскресенье, – объявил механический голос синтезатора речи.

– Черт! – Джуно прикусила губу. Значит, она нажала по ошибке не ту клавишу и удалила все сообщения, вместо того чтобы сохранить их. Теперь придется признаваться Джею, что она опять опростоволосилась. Да и потом, ей так хотелось снова прослушать это сообщение. Черт, черт и еще раз черт!

Она натянула на себя кое-какую одежонку и отправилась в магазин за шоколадной взяткой.

Когда Джуно вернулась, Джей досматривал последние кадры «Лондонцев». Очевидно, он только что работал на своем замечательном ноутбуке, который тихонько жужжал на дубовом столе.

В данный момент, однако, Джей, растянувшись на диване, наблюдал за тем, как героиня Белль Винтер в пятнистом камуфляжном костюмчике шпионит за своей непослушной дочерью.

Прижав пакет с покупками к груди, Джуно остановилась на пороге и подождала несколько секунд, пока не зазвучала знакомая мелодия финала и не поплыли титры.

– А у вас в Нью-Йорке показывают «Лондонцев»? – спросила она, когда Джей заметил ее присутствие.

– Только по кабельному. У нас этот сериал не особенно популярен. Его находят слишком унылым.

Джуно почувствовала огромное облегчение – он все-таки разговаривает с ней.

– А я считаю его гораздо лучше прочего английского мыла – благодаря Белль Винтер, – закончил Джей.

– Ну да, она ведь снималась в Америке во всей этой культовой фантастике шестидесятых годов, – вспомнила Джуно, решив, что Джей, наверное, тайный поклонник Белль. Это хорошая новость, потому что Белль была блондинкой маленького роста со склонностью к полноте. Когда-то она страдала алкоголизмом, радостно вспомнила Джуно, а еще почти в каждой сцене «Лондонцев» Белль дымит длинными ментоловыми сигаретами. Тогда понятно, почему он проявил такой необузданный темперамент в эти дни. Получается, что я как раз в его вкусе, заключила Джуно.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, невольно воспроизводя акцент кокни, с которым говорила Белль Винтер.

– Паршиво, – он потер лоб. Выглядел он по-прежнему бледным и вялым.

– Как насчет порции шоколадных круассанов и воскресных газет? – Она протянула пакет, как мирный договор, размышляя, как бы приступить к теме стертых сообщений.

Одна из золотистых бровей насмешливо поползла вверх, и только тут Джуно заметила, что он СО всех сторон обложен воскресными газетами, причем там были не только «Обсервер» и «Ньюс оф уорлд», которые лежали у нее в сумке, но вообще все английские газеты.

– Я уже выходил поплавать. Ты еще спала.

– Ты сегодня плавал? – пакет чуть не выскользнул из рук Джуно.