Миледи Вальфред задала несколько вопросов, пока они шли по коридору, и, услышав, что Лея учится в университете, сильно удивилась. А, когда узнала, что изучает она не музыку и искусство, даже возмутилась.

— Милосердные боги! Да с тобой придётся повозиться! — буркнула она себе под нос. — Ничего! Её Величество подберёт тебе хорошего мужа. Но для этого тебе, конечно, придётся постараться и доказать, что ты вообще достойна жить под этой крышей.

Они поднялись ещё на несколько ступеней и оказались в другом крыле. Очевидно, здесь и селили дебютанток, потому что обстановка тут оказалась куда более скромной, чем в крыле для фрейлин. Им навстречу появилась тощая старуха со связкой ключей на поясе, и Лея обратила внимание, что лицом она отдалённо напоминает леди Вальфред. Старуха несла в руках стопку белья, и увидев леди Вальфред почтенно поклонилась.

— Магда, это наша последняя дебютантка, — леди Вальфред довольно бесцеремонно подтолкнула Лею вперёд, — отведи её в комнату и пришли камеристок. Пусть приведут её в порядок. И проследи, чтобы всё было, как нужно. Сегодня вечером перед ужином Её Величество желает видеть всех прибывших. Сделай так, чтобы она выглядела не такой бледной, как сырная плесень.

Леди Вальфред похлопала кофром по ладони, снова окинула Лею взглядом и добавила:

— Не знаю, зачем нам нужны ещё и дочери захудалых баронов… но ты уж постарайся, дорогуша, не выглядеть так, будто общаться умеешь только с курами. Магда, к первой четверти вечера приведи её с остальными в музыкальную комнату. Я объясню, как вести себя в присутствии Её Величества. Сомневаюсь, что в каком-то там Милгиде имеют хоть малейшее представление о дворцовом этикете! И не забудь покормить их перед этим. Не хватало ещё, чтобы они таращились на королевский стол и урчали пустыми животами, как голодные кошки!

С этими словами леди Вальфред развернулась и ушла, а Магда поспешила запереть дверь на лестницу огромным ключом.

Старуха, несмотря на свой возраст, оказалась очень проворной, быстро прицепила ключи на пояс и, велев Лее следовать за собой, быстро отвела в одну из комнат.

— Жди тут. Придут к тебе скоро, — и с этими словами захлопнула дверь и заперла на ключ снаружи, оставив Лею в полной растерянности.

Комната оказалась хоть и довольно просторной, но обставленной очень аскетично: кровать, кресло, комод и шкаф. Небольшое зеркало, столик и стопка белья, которую на нём оставила старуха. Лея подошла к окну и выглянула наружу. Увы, выбраться таким способом никак не получится, второй этаж был довольно высоко от земли. И нет ни балкона, ни даже выступа какого-нибудь, за который можно зацепиться. За окном простирался безлюдный парк. Маленький пруд, аллеи, пустые скамьи, и никого, кроме садовника, выстригающего засохшие бутоны розы, да двух павлинов, которые бродили по лужайке, выискивая что-то в траве.

Лея вернулась к двери, подёргала ручку — заперто, и, не зная, что делать дальше, медленно опустилась на кровать. Сейчас, когда самый первый страх отступил, и мысли перестали лихорадочно метаться в голове, предлагая их хозяйке глупые планы бегства, она, наконец, смогла начать рассуждать здраво.

Каталея Рюмон. Под этим именем её знал только Рошер — Страж Севера. А значит, это всё его рук дело. Это он организовал её приезд сюда. Но… зачем?!

Она вспомнила, как в Милгиде он прикоснулся к её руке.

«…Надеюсь, вы поправитесь, миледи Каталея Рюмон».

Только сейчас она в полной мере поняла, как двусмысленно прозвучали тогда все его слова. Каким странным было прикосновение к её руке, и ещё более странным его неуместное внимание. Что именно он в ней увидел? Почему так всматривался в её лицо? Никто другой в доме Милгидов его не заинтересовал. Только она. Почему?

Милосердные боги!

В этот момент ей разом вспомнилось всё, о чём болтала её подруга Джемма. В отличие от Леи, она, мечтавшая выйти замуж за какого-нибудь знатного богача, была хорошо осведомлена о дворцовой жизни и любила рассказывать о том, как какая-нибудь «замухрышка, ставшая младшей фрейлиной, составила себе хорошую партию».

Но не это было главным или хоть сколько-нибудь важным в её подробных рассказах. Главным было то, что, судя по словам Джеммы, королева распоряжалась жизнью своих фрейлин, как хотела. И то, что они нередко отправлялись в чью-нибудь постель по велению Её величества, тоже не было тайной. Хотя об этом, конечно, и не принято было говорить открыто. Конечно, потом королева одаривала особо отличившихся хорошим приданым и подбирала им знатных мужей, но само по себе всё это показалось Лее просто ужасным. А вот о судьбе тех, кто не сумел себя проявить, дальше особо никто и не слышал. Такие девушки быстро исчезали из окружения королевы. И, как говорила Джемма: «Их же потом выдают замуж за какое-нибудь ничтожество и отсылают пасти овец в дыру вроде…». «Вроде Милгида», — думала про себя Лея, ведь для Джеммы всё, что находилось севернее Рокны, считалось ужасным захолустьем.

И в свете всего этого, внимание Рошера к её скромной персоне было каким-то образом объяснимо. Если она ему понравилась, то вот он, способ получить желаемое без усилий. Ведь аладир Ордена весьма влиятельный человек, разве кто станет перечить Её Величеству, если она отправит ему свою фрейлину на ночь в качестве очередного подарка?

А если вдруг Рошер узнал что-нибудь о том кулоне? Или о зелье? О том, что они сделали вместе с капитаном Абалейном? В его власти одним щелчком пальцев отправить её на костёр. И он наверняка думает, что она это понимает и не станет противиться.

Всё это было так ужасно, просто какое-то безумие! Но одно Лея понимала совершенно чётко: в этот дом она попала не случайно, и у Стража Севера на её счёт точно есть какие-то планы. Впрочем, какие именно могут быть планы у влиятельного мужчины на девушку из семьи «захудалого барона»?

«Живи незаметно…»

«…В этом мире маленькому человеку всегда нужно быть незаметным. Нужно быть в тени сильных, чтобы они со своей высоты не могли тебя рассмотреть. И нужно быть проворным, чтобы они тебя случайно не растоптали. Нужно сливаться с травой, с деревьями, с другими людьми… И, чтобы такие люди, как этот аладир, тебя не замечали, нужно и выглядеть, как тысячи таких же, ничем не примечательных мелких дворян. Ведь кто такой барон Рюмон из Индагара, который умер от красной лихорадки? Он и припомнить не смог. Кому интересны Младшие дома? Бароны, у которых пятеро слуг, три лошади да надел земли вдоль речки до моста? И ренты кот наплакал. Вот и хорошо, что никому нет до нас дела…»

Именно в этот момент Лея в полной мере осознала то, о чём говорила её мать. И отчаяние навалилось снова.

Да почему в её жизни всё разом пошло наперекосяк?! Какая нелёгкая принесла Рошера в их дом?!

Лея уткнулась лицом в подушку и заплакала. От отчаяния, вернувшейся обиды и одиночества, от собственного безвыходного положение и страха перед неизвестным будущим. В этот момент ей казалось, что её предал весь мир, и внезапно хотелось оказаться где-то далеко отсюда, в Милгиде, под защитой высоких гор и их старого замка, где её никто не сможет найти.