Хоть бы весь этот дворец провалился! И Рошер! И королева! И этот дурацкий бал! А главное, что сейчас в голове снова всплыл сегодняшний разговор с тем, кого ненавидела, кажется, больше всего на свете.

Дитамар Сколгар. Князь Лааре…

Как же ты могла так ошибиться, Лея?! Влюбиться в Зверя! Целоваться с ним! И до конца не понимать, кто он такой!

Но теперь его слова, произнесённые с той страстью и мольбой, когда он понял, что она всё знает, эти слова сейчас зазвучали для неё совсем иначе.

«…А потом я спас тебя из реки и укололся твоим кулоном. И это всё: река, кулон, твоя кровь, моя кровь — всё это связало нас айяаррским ритуалом. Ты должна знать, что, хоть ты и считаешь себя дочерью барона из Милгида, на самом деле это не так, ты — дочь прайда Реки. В тебе есть айяаррская кровь и подвластна их магия. И ты теперь в опасности!»

Сейчас до неё, наконец, дошёл весь смысл того, что он пытался ей сказать. Неужели это правда? Она дочь прайда Реки? Ритуал? Магия? Их связь? Как же это может быть? Но ведь она и правда стала чувствовать что-то новое, неподвластное человеку. С того вечера у музыкального фонтана что-то изменилось в ней. И слова Дитамара могли это объяснять. И в ушах всё ещё стоял его голос…

Я люблю тебя! И хочу любить…

Милосердные боги! Да почему она даже сейчас ощущает, как сердце замирает от этого воспоминания?! И ей больно, обидно и горько от того, что она так жестоко обманулась, и в то же время эти слова, словно сладкая музыка, вызывают в душе необъяснимый трепет, и она не может их забыть.

Слёзы всё лились и лились, и Лея не могла их остановить. Встала, подошла к окну и приложила к стеклу ладони, глядя на то, как солнце, склонившись к горизонту, тонет в пелене туч.

Он сказал, что теперь она в опасности? Что он имел в виду? О какой опасности говорил?

Голова шла кругом, и было трудно дышать. Со стороны моря надвигалась гроза. Лея ощущала, как воздух наполняется влагой и теплом, тяжелеет, как медленно гаснут в нём звуки, и всё в мире замедляется, словно тонет в вате. И это ощущение было необъяснимым, ни на что не похожим. Как будто её кожа стала в сотни раз чувствительнее.

Дождь — это хорошо…

Пусть будет дождь.

И словно в ответ на её призыв, где-то над морем глухо заворчал гром.

Дверь позади неё отворилась с гулким стуком, заставив Лею вздрогнуть и обернуться. Она быстро вытерла ладонями слёзы и постаралась придать своему лицу безразличное выражение.

В комнате появилась две девушки с ворохом одежды и щётками для волос и принялись быстро раскладывать на кровати наряды и ленты.

Всю подготовку к сегодняшнему вечеру Лея провела, как во сне. Сначала её отвели в купальню и отмывали так, будто она только что вылезла из подземелья. Потом была подгонка платьев, выбор лент и украшений. Одна из камеристок уложила ей волосы, завивая тугие локоны и закалывая их так, что, казалось, шпильки проткнут голову насквозь. Девушки были неразговорчивы и спешили, но Лея и не хотела ни о чём их спрашивать. Слишком много потрясений за этот день исчерпали все её внутренние силы.

Когда с подготовкой к аудиенции всё было закончено, Лея посмотрела на себя в зеркало и не узнала. Это не она. Она совсем на себя не похожа. Платье из шёлкового муслина было милым и нарочито скромным, бледно-розовым, украшенным всего лишь одной простой ярко-розовой лентой. Оно доходило до щиколоток и чуть приоткрывало такие же милые светлые туфли. Да и причёска была образцом целомудрия: прямой пробор, тугие локоны аккуратно собраны по бокам и перехвачены поверху ещё одной розовой лентой. Тонкая нитка жемчуга на шею. Вот и весь наряд.

Лея никогда не носила розовый и белый, не любила, да и они ей совершенно не шли. И, как ей показалось, теперь она точно стала похожа на «сырную плесень», как выразилась леди Вальфред. Но может, оно и к лучшему? Может, так она не понравится Её Величеству, ведь, судя по шепоткам камеристок, именно сегодня королева отберёт тех, кто останется на бал фавориток. И если её не выберут, то должны просто отправить обратно. И Лея взмолилась всем богам, прося их о том, чтобы её бледный вид не пришёлся королеве по вкусу.

После всех приготовлений на неё натянули поверх платья огромный фартук и принесли еду. Как и велела миледи Вальфред, перед мероприятием девушек покормили. Но Лея проглотила всего пару маленьких кусочков, и больше есть не смогла, аппетит пропал совершенно. С приближением вечера ей становилось всё страшнее. Что будет дальше? И небо за окном словно соглашалось с ней, хмурилось и темнело, а когда за Леей пришли, тучи уже обложили город тёмно-серой ватой.

Магда отперла двери, и Лея вышла в коридор. Там уже стояли и другие девушки, точно в таких же бледно розовых платьях и с жемчугом на шее, все одинаковые, словно воспитанницы пансиона на смотринах. Магда звякнула ключами и поспешила к лестнице, а девушки последовали за ней. И Лея подумала, что вот сейчас и можно было бы сбежать, пока слуги зажигают светильники, и в коридорах ещё темно. Но куда она побежит в этом платье, да ещё в надвигающуюся грозу?

А когда внизу лестницы увидела, что сопровождать их будут несколько мужчин из охраны королевы, то мысль о бегстве исчезла сама собой. Сабли и кинжалы на поясе стражей были уж слишком устрашающими.

Леди Вальфред встретила их в музыкальной комнате и заставила выстроиться в шеренгу вдоль стены. К вечеру она переоделась в красное платье, и накрахмаленный кружевной воротник на нём был ещё больше, чем на её дневном наряде, и, когда она шла вдоль шеренги, он покачивался в такт её шагам, как опахало.

— Итак, юные создания, — произнесла леди Вальфред, похлопывая веером по ладони, — пока что вы ничего из себя не представляете. И ценности в вас может быть только свежая кожа да румянец на щеках…

Миледи Вальфред ходила вдоль шеренги и, как командор перед солдатами, долго говорила о том, насколько никчемны «юные создания» в этой комнате. Затем она рассказала, какое их ждёт блестящее будущее, если они будут делать всё по её указаниям и держать уши открытыми. Что они должны уметь повиноваться, быть гибкими и расторопными, милыми и внимательными. А главное: слушать, слушать, слушать. И всё рассказывать ей. И завершила она свою речь наставлениями о том, как обращаться к Её Величеству. После этого они долго приседали в глубоких реверансах, и двух девушек миледи Вальфред даже ударила веером за недостаточное изящество.

Когда, наконец, все наставления были получены, миледи Вальфред велела всем следовать за ней и, точно утка с выводком утят, направилась сквозь анфиладу комнат.

Они прошли по аллеям, вдоль пруда, через розарий и вскоре оказались в приёмной зале Малого дворца. Девушки принялись с восторгом рассматривать великолепное убранство комнаты, а Лея стояла и думала, какой же чужой она чувствует себя здесь. Она бы сейчас с радостью оказалась где-нибудь в университетской библиотеке среди книг и фолиантов, или в кабинете парифика Сирда. Потому что вся эта помпезная мебель, позолота и лазурь были ей совершенно чужды.