– Что вы, конечно нет! – возмутился я.

Полковник Бек неожиданно рассмеялся:

– Будьте осторожны, мой мальчик! Секс повсюду высовываетсвою безобразную физиономию. Вы давно ее знаете?

– Ну, не то чтобы~ э-э~ я имею в виду~ это просто девушка,которая обнаружила труп.

– Ага! И что же она сделала, обнаружив его?

– Завизжала.

– Великолепно, – ухмыльнулся полковник. – Она бросилась квам, зарыдала у вас на плече и во всем призналась. Так?

– Не понимаю, о чем вы, – холодно произнес я. – Лучшевзгляните на это. – Я протянул ему несколько полицейских фотографий.

– Кто это? – осведомился полковник Бек.

– Убитый.

– Десять против одного, что его прикончила та самая девушка,к которой вы питаете такой горячий интерес. Вообще, вся эта история внушает мнесомнения.

– Но вы ведь ее еще не слышали, – возразил я. – Я не успелвам рассказать.

– В этом нет надобности. – Полковник взмахнул сигарой. –Поезжайте на ваше дознание, мой мальчик, но остерегайтесь этой девушки. Кстати,ее имя тоже Диана, Артемида или еще какое-нибудь, имеющее отношение к луне иполумесяцу?

– Вовсе нет!

– Но не забывайте, могло быть и так.

Прошло много времени с тех пор, как я в последний разприходил в «Уайтхейвен-Мэншенс». Несколько лет назад это был единственный врайоне большой дом с современными квартирами. Теперь по обе его сторонывозвышались целые кварталы ультрасовременных зданий. Внутри недавно сделалиремонт, перекрасив стены в желтый и зеленый цвета. Поднявшись на лифте, я нажалкнопку звонка квартиры 203. Дверь открыл как всегда респектабельный Джордж. Привиде меня на его лице появилась радушная улыбка.

– Мистер Колин! Давненько вы у нас не были!

– В самом деле. Как поживаете, Джордж?

– Благодарю вас, сэр, отлично.

– А как он? – спросил я, понизив голос.

Джордж также перешел на шепот, хотя в этом не былонеобходимости – наша беседа с самого начала велась в сдержанных тонах.

– По-моему, сэр, он часто пребывает в угнетенном состоянии.

Я сочувственно кивнул.

– Лучше войдите, сэр. – Джордж взял у меня шляпу.

– Пожалуйста, доложите обо мне как о мистере Колине Лэме.

– Хорошо, сэр. – Открыв дверь, Джордж громко возвестил: –Мистер Колин Лэм хочет видеть вас, сэр.

Он шагнул в сторону, пропуская меня, и я вошел в комнату.

Мой друг Эркюль Пуаро сидел у камина в большом прямоугольномкресле. Я заметил, что электрическая решетка была накалена докрасна. Былоначало сентября, и погода стояла теплая, но Пуаро раньше других начинал ощущатьосенние холода и всегда принимал меры предосторожности. По обе стороны от негона полу стояли аккуратные стопки книг. Книги громоздились и на столе слева отПуаро. Справа, на подлокотнике кресла, стояла чашка, от которой исходил густойпар. Я подозревал, что это какой-то питательный отвар, большим поклонникомкоторых был Пуаро. Он постоянно предлагал их мне, но они обладали едким запахоми отвратительным вкусом.

– Не вставайте! – воскликнул я, но Пуаро уже вскочил на ногии бросился ко мне с распростертыми объятиями:

– Неужели это вы, мой друг? Мой юный друг Колин! Но почемувы называете себя Лэм? Дайте подумать~ Есть какая-то пословица – что-то насчетбарана в одежде ягненка[10]. Нет, не то~ Так говорят о пожилых леди,старающихся выглядеть моложе своих лет. А, вспомнил! Вы волк в овечьей шкуре.Верно?

– Не совсем, – ответил я. – Просто я считаю, что при такойпрофессии было бы ошибкой называть свою фамилию, так как она сразу же напомнилабы о моем старике. Отсюда Лэм. Коротко, ясно и легко запоминается. Притом смеюнадеяться, что такая фамилия соответствует моим личным качествам.

– Ну, в этом я не уверен, – заметил Пуаро. – А как поживаетваш отец и мой старинный друг?

– Превосходно. Поглощен своими штокрозами~ или нет,хризантемами. Время летит так быстро, что я даже не могу сообразить, какиецветы сейчас цветут.

– Следовательно, он занялся садоводством?

– Под старость как будто все начинают им заниматься.

– Только не я, – заявил Эркюль Пуаро. – Однажды я ужепробовал выращивать кабачки[11] – больше не рискну. Если вам нужны красивыецветы, почему бы не купить их в цветочном магазине? А я-то думал, что нашславный суперинтендант собирается писать мемуары.

– Он уже пробовал, – признался я, – но приходилось многоеопускать, а все остальное показалось старику настолько тоскливым, что он решилотказаться от этой затеи.

– Да, приходится соблюдать осторожность, – вздохнул Пуаро. –Это весьма печально, потому что ваш отец мог бы поведать немало интересного. Явсегда восхищался им и его методами. Он действовал на редкость прямолинейно –расставлял ловушки настолько примитивные, что те, кого ему хотелось в нихзаманить, думали: «Это слишком примитивно – такого не может быть!» – и тут жепопадались.

Я рассмеялся:

– Ну, в наши дни не принято, чтобы сыновья восхищалисьотцами. Большинство сыновей заправляют ручку порцией яда и с удовольствиемзаписывают все проступки отцов, какие только могут вспомнить. Но лично я глубокоуважаю своего старика и надеюсь стать таким, как он. Конечно, у меня несколькоиная профессия~

– Но тем не менее близкая к отцовской, – заметил Пуаро. –Хотя вы всегда работаете за сценой, чего наш суперинтендант никогда не делал. –Он деликатно кашлянул. – Кажется, вас можно поздравить с успехом? Я имею в видуaffaire[12] Ларкина.

– К сожалению, для должного завершения этого дела требуетсякуда больше, чем мне бы хотелось, – вздохнул я. – И вообще, я пришел к вам необсуждать мои успехи.

– Ну разумеется! – воскликнул Пуаро. Он указал мне на стул ипредложил отвар, от которого я тут же отказался.

К счастью, в этот момент вошел Джордж и поставил передо мнойграфин виски, стакан и сифон.