– Кто со мной говорит?

– Меня обычно называют Дронго, – представился он.

– Как же. Слышал и даже очень много слышал, – сразу сказал Денис, – вы ведь такая полулегендарная личность. Как Шерлок Холмс или собака Баскервилей.

– Мне больше нравится быть детективом, а не собакой, – заметил Дронго, – у нее была достаточно специфическая известность.

– Не обижайтесь, – добродушно заметил Денис, – я имел в виду вашу популярность. Здесь все знали о вашем предстоящем приезде. Некоторые даже возражали против вашего появления в нашем доме. Когда появляется сыщик, он всегда находит дело, которым можно заняться. А это всегда нервирует остальных. Вы так не считаете?

– Возможно, – усмехнулся Дронго. Судя по всему, брат хозяйки дома был не только мошенником, но и циником.

– Тогда скажите сразу, что вам нужно, может, я смогу вам помочь.

– Мне хотелось бы с вами увидеться и переговорить.

– С удовольствием, – сразу согласился Денис Андреевич, – мы можем встретиться прямо сейчас. На третий этаж вас все равно не пустят, поэтому я спущусь, и мы пройдем в сад за домом. Там есть несколько удобных скамеек. Если вы не возражаете, конечно.

– Не возражаю, – согласился Дронго, – буду ждать вас через десять минут. Успеете?

– Постараюсь, – весело ответил Денис Андреевич.

Дронго положил трубку и задумался. У него в запасе оставалось около двух с половиной часов. Нужно попытаться выяснить, что именно известно брату Вероники. Судя по всему, известно ему немало. Во всяком случае, он точно знал, что Дронго едет сюда и будет на сегодняшнем вечере. А значит, сестра делится с ним семейными секретами и он посвящен во многие семейные тайны. Дронго еще не знал, что сегодняшний прием не состоится. И через два часа в этом большом доме произойдет убийство.

Совещание, на котором присутствовали все руководители вверенных ему отделов, он провел достаточно быстро. Финансовое положение предприятия, все имеющиеся задолженности, неоплаченные счета или непереведенные деньги были ему хорошо известны. Поэтому совещание получилось коротким и деловым. Отпустив всех руководителей, он попросил задержаться Халифмана. Тот остался сидеть за длинным столом для заседаний, привычно раскрыв свой блокнот, словно для того, чтобы записывать наиболее умные мысли руководителя. Смыкалова всегда поражала эта сцена, когда большой начальник, сидевший во главе стола, изрекал истины, а его подчиненные усердно записывали, даже если шла телевизионная съемка и у всех были свои диктофоны. Правила административной игры требовали, чтобы подчиненные хотя бы делали вид, что записывают указания своего босса.

– Иосиф Наумович, – начал Смыкалов, усаживаясь напротив начальника отдела снабжения, – я давно хотел с вами поговорить.

– Слушаю вас, Илья Данилович, – быстро ответил Халифман.

– Меня беспокоят поставки из Узбекистана, – сказал Смыкалов. – До меня и раньше доходили слухи, что эти поставки идут не в полном объеме и мы часто переводим деньги за некондиционный товар. И что наши поставщики ненадлежаще исполняют договорные обязательства. А сегодня я узнал, что последняя партия товара из Узбекистана была не принята нашими контролерами из-за полной некондиционности. Что происходит?

– У каждого предприятия сейчас свои проблемы, – вздохнул Халифман, – у нас – свои, у них – свои. Мы резко снизили поставки по нашим валютным контрактам именно из-за того, что не можем гарантировать качество нашей продукции. А они, в свою очередь, я имею в виду узбекских товарищей, тоже не гарантируют нам надлежащего исполнения договорных отношений. Вы же знаете, что сейчас предприятия получили хозяйственную самостоятельность, вышли на полный хозрасчет, и узбеки полагают, что лучшую часть своего товара они могут направлять на собственные предприятия для получения гарантированной прибыли.

– А мы разве не гарантируем им оплату? – удивился Илья Данилович.

– Конечно, гарантируем. Но наша оплата идет через государственные структуры, через банки, – пояснил Иосиф Наумович.

– Разве бывает по-другому?

– Конечно, бывает. Если ваш товар реально стоит сто рублей, а у государства только десять, то кто будет продавать вам свой товар за десять, когда его можно отдать за сто и получить деньги не через банк, а наличными? – цинично спросил Халифман. – И еще можно договориться, чтобы заплатить не сто, а, скажем, пятьдесят. А разницу забрать себе. Вот вам и готовая схема.

– В таком случае почему мы оплатили и приняли некондиционный товар? – поинтересовался Смыкалов. – Причем раньше, при Аркадии Николаевиче, процентное отношение некондиционного товара было не более пятнадцати-двадцати процентов. А теперь вся партия никуда не годится. Я еще хорошо помню, как Сидоряк всегда возмущался, что ваш отдел так неправильно работает. И каждый раз вы ссылались на указания Бориса Захаровича.

– Я и сейчас сошлюсь, – улыбнулся Халифман. – У меня есть конкретное указание принять весь товар и оплатить его полную стоимость.

– Чье указание?

– Бориса Захаровича. Нашего генерального директора. Вашего друга, – Халифман, не мигая, смотрел в глаза Смыкалову.

Илья Данилович встал, подошел к столу и, немного подумав, поднял трубку красного телефона.

– Слушаю, – ответил Кирюхин.

– Извините, что беспокою вас, Борис Захарович, – начал Смыкалов, – но у нас возникли некоторые проблемы с Халифманом.

– Какие проблемы? – явно недовольно спросил генеральный директор.

– Насчет оплаты поставок из Узбекистана, – пояснил Илья Данилович. – Сегодня я проводил совещание с руководителями отделов и выяснил, что вся партия поступившего из Узбекистана товара является некондиционной. При этом раньше, при Аркадии Николаевиче, доля такого брака не превышала пятнадцати-двадцати процентов, что было тоже невероятно много. И мы каждый раз выставляли претензии, потом отправляли в государственный арбитраж исковые заявления и выигрывали все подобные хозяйственные споры. Часть денег нам потом возвращали. Но вчерашняя партия оказалась полностью некондиционной, и речь идет уже об очень крупной сумме. У меня сидит Халифман, который утверждает, что именно вы приказали оплатить и принять этот товар.

– Это Халифман тебе так сказал? – быстро уточнил Кирюхин.

– Да, именно так, – кивнул Смыкалов, глядя на спокойно сидящего за столом руководителя отдела снабжения.

– Какой гадкий человек этот Халифман, – неожиданно весело сказал Борис Захарович. – Скажи, что нам теперь делать?

– Составить акт, выставить претензию на всю сумму и, если их представитель не захочет подписать акт, послать исковое требование в Государственный арбитраж, чтобы взыскать с них всю сумму, – пояснил Илья Данилович.

– О какой сумме идет речь?

– Семьсот тысяч рублей, – сообщил Смыкалов.