– Бертилов, угомонитесь, – Янчес предостерегающе поднял руку, но тот не унимался.

– Но если черная несправедливость все-таки настигнет меня, – заносило Егора, хотя декан троллей отлично замечал промельк ехидства в прищуренных глазах, – то я готов понести наказание в полной мере. Я не стану напоминать, сколько моих несчастных отцов приходило в Носферон, чтобы выслушать гадости обо мне, скольких моих матерей разорвало от горя у стен деканата…

– Это были фантомы, которых вы сами наслали на Носферон, как стихийное бедствие! – попытался напомнить Горан Горанович.

Но Бертилова было не остановить.

– И вот теперь меня называют чуть ли не угрозой тайному миру! – взвыл он, трагически воздев руки к потолку шатра.

У новеньких преподавательниц к тому моменту уже дрожали губы, глаза дружно наполнялись слезами, а руки судорожно лезли в сумочки за носовыми платками.

– За что так со мной, я хочу понять, за что?!

– Горан Горанович, за что вы так оговорили этого несчастного студента?! – гневно хлопнув крыльями, обрушилась на декана новая историчка Алена Хмаровна. – Вам должно быть стыдно! Как вы могли! Вы нам рассказали, что он чуть ли не монстр во плоти, а это – ранимый и одинокий юноша!

– Вот… вот, возьмите, Егор, кушайте… – Дрожащей рукой одна из преподш протянула Бертилову румяное яблоко, обернутое в целлофан. – Вам сейчас очень нужны витамины…

– На моих лекциях никакого притеснения и дискриминации по отношению к вам я не допущу, – срывающимся на слезы голоском заявила молодая валькирия. – И непременно позволю пересдать, если вы что-то завалите по истории. И буду ходатайствовать перед Адой Фурьевной, чтобы вам в столовой выдавали двойной обед, учитывая ваше бедственное положение.

– А мы берем вас под свою защиту, молодой человек, – яростно заявили кикиморы, гневно сверкая глазками на Горана Горановича.

– Благодарю! – Егор лихо вонзил зубы в яблоко, даже не потрудившись развернуть целлофан, и пожал плечами, когда Янчес незаметно погрозил ему кулаком.

– Вы в своем традиционном репертуаре, Бертилов, – проворчал декан троллей. – Ладно. Мы продолжим этот разговор уже в другой обстановке: осенью, в стенах Носферона…

– Горан Горанович! – взвизгнула преподавательница истории. – Я тоже хочу с вами побеседовать относительно предвзятого отношения к некоторым студентам… Можете не сомневаться, что я донесу до деканата свои соображения и заставлю вас отнестись к ним всерьез…

– Алена Хмаровна, Юлиана Яриловна, вы еще не вполне понимаете тонкости Носферона и поведения некоторых старшекурсников, – пытался отбиваться декан.

Преподавательницы и деканы покинули ложу, продолжая ссориться и спорить, а у Бертилова с лица сползла улыбка, и он отшвырнул огрызок яблока в сторону, напряженно уставившись на арену.

Перерыв тем временем закончился, и Игнат вышел на середину кратера, чтобы объявить новых соперников. На арене началось движение – выходили уже не юниоры, а студенты Носферона, вампиры постарше.

В этот момент произошла заминка – Игната отозвал в сторону один из вампиров и что-то долго ему объяснял на краю арены. Потом на трибунах началось перемещение и гоблины-охранники прошлись по первым рядам.

Болельщицы наперебой возмущались:

– Не собираюсь я пересаживаться! С какой стати?! Почему?

– Приказ такой, – бубнили охранники, сторонясь компании фурий, среди которых больше всех бушевала и плевалась ядом Варя Синицина. – Приказ, нельзя в первых рядах. Отсаживайтесь на места подальше…

– Эй, полегче! – заметив, что Настю Нечаеву затолкали в толпе, вмешался Герка.

Подскочив к своей девушке, он мигом подхватил ее на руки и, легко перепрыгивая через ряды, ведущие наверх, утащил почти на самую галерку, где нашел пару свободных мест.

– Герка, да куда?! Не увижу же ничего! – пыталась протестовать Настя, хотя спорить с вампиром не привыкла – обычно он оказывался прав и потом долго об этом напоминал.

– Приказ был от Темнейшего, – Герка погрозил ей пальцем. – А раз так, то ожидается движуха и драйв. Мне все это очень не нравится, если честно… Как бы не дождаться опять плохих новостей.

– Новости?! – взвизгнул кто-то за спиной Герки, и вампир, обернувшись, сразу же пожалел о произнесенных словах.

– Какие новости?! Герочка, дорогой! – Рядом обнаружилась кикимора Мара Лелевна, крайне растрепанная и взволнованная, и ее острые когти вцепились Герке в локоть: – Какие новости? Ну наконец-то хоть что-то, ведь я ждала, но в Пестроглазово такое случилось, такое!..

– Здравствуйте, Мара Лелевна, – вампир решительно принялся отрывать от себя кикиморские когти. – Слухов в тайном мире всегда выше крыши. Призна́юсь сразу – никаких чертей в тайном мире не появилось, домовые нагло наврали.

– Да не об этом речь! – воскликнула Мара. – Я писала жалобу в Темный Департамент по поводу нападения этой стервы на меня… я про ведьму говорю. Она меня чуть ли не пытала: мол, не слыхала ли я, что Владочка скоро вернется? Речь не о фантоме, правда?! Мне кое-что сказала Роксана Веснич, а ей – Дрина, а Дриночке сказал…

– Регламент боев меняется! Встречаем – сам Темнейший! – разнесся по кратеру возглас Игната.

Трибуны грохнули такими аплодисментами и восторженным свистом, что Мара Лелевна зажала уши руками и Герка успел смыться.

– Тем-ней-ший! – скандировал кратер, встретив молодого повелителя нечисти, который выехал на арену обнаженным по пояс на своем любимом байке.

Хромовый железный зверь с ревом прокатился по кругу и остановился, сверкая фарами в полусумраке арены.

– Приветствую вас, темный народ! – Подняв руки, Гильс сошел с байка и дождался, пока стихнет шум голосов.

Муранов был бледен и сосредоточен, темные волосы откинуты назад, багровые огни глаз горели ровно, и голос звучал им под стать – почти без выражения.

– Регламент сегодняшних боев изменен мною, – произнес он, обводя арену горящим взором. – Вы все сюда пришли посмотреть на бои. И вы увидели новых ребят – тех, кто придет этой осенью в Носферон. Они такие же, как мы, кто сражался в этом кратере три года назад. Они так же стремятся к победам и мечтают о тренировках, лекциях и вечеринках. Так же, как мечтали те, кто навсегда остался во Тьме. И мы помним… – Гильс внезапно заговорил совсем с другими интонациями, и у собравшихся пробежал озноб по коже: – …всех, кто ушел во Тьму для того, чтобы мы сейчас были здесь. Вспомним их всех!.. Декан троллей Григо Бертович… Виктор Суморок… Денис Холодов… Дмитрий Ацкий… Влада Огнева…

Какое-то время в Черном кратере стояла тишина и только бесчисленные огни глаз, как звезды, сияли в полусумраке трибун. Валькеры, кикиморы, оборотни, домовые, гоблины и тролли дружно молчали.

– Ну что, готовы доказать, что никакая чужая магия или даже сама Тьма нам не страшны? Насколько вы все ослабели после воронки? Забудем то, что нас держит в этом мире?..