осведомился он.

О господи.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

– Он был моим бойфрендом.

– Это я понял, но зачем твоя мать развесила его морду по всему дому? Это, мягко говоря, странно.

– Особенно притом что он умер, скажи?

Лицо Кеннеди потемнело.

– Черт, Райли… Как это случилось?

– Фрэнки ехал с приятелями, тот, кто был за рулем, не справился с управлением, и машина вылетела с дороги. Погибли трое, среди них Фрэнки. Ему оставался последний год в колледже… Мы были вместе со старшей школы. После его смерти я узнала, что после получения диплома он собирался сделать мне предложение.

Кеннеди закрыл глаза.

– Соболезную.

– Мама в нем души не чаяла – Фрэнки ей был почти как сын. Она так и не оправилась после этого удара. Сперва не стало Фрэнки, потом умер мой папа… На ней это сказалось так, что она начала многое доводить до крайности – празднование Рождества, например. Лишь бы отвлечься от горя.

Кеннеди взглянул мне в глаза, и я не смогла отвести взгляд. Он будто увидел меня впервые – нашел наконец недостающий кусочек пазла, и все сошлось.

– Что? – не выдержала я.

Он покачал головой.

– Ничего. Я… Мне жаль, что тебе пришлось такое пережить.

Традиционный предрождественский бранч семьи Кеннеди удалось выдержать неожиданно легко: беседа была оживленной, все много смеялись, а Кеннеди продолжал уверенно трепаться о НАСА и космосе, если его спрашивали.

Когда мы все доели, Кеннеди настоял, чтобы я посидела и пообщалась с сестрами, а сам начал помогать моей матери убирать со стола. Когда я стояла у окна, глядя на задний двор, он тихо подошел сзади и обнял меня. Спиной я ощутила исходящее от него тепло.

– Твоя мать велела мне звать ее Эвелин, а не миссис Кеннеди. К концу вечера, пожалуй, разрешит называть себя мамой, – усмехнулся он. – Славная женщина. Жаль, что она не всегда будет обо мне высокого мнения.

– Разве тебе не все равно?

Последовавшая пауза была очень красноречивой. Оказывается, у мистера Сую-Нос-В-Чужие-Дела есть совесть.

– Я лишь хочу, чтобы ты наладила с ней отношения. Нехорошо держать проблемы под спудом, дожидаясь взрыва.

У меня возникло чувство, что он говорит из личного опыта, но расспрашивать я не стала. Вместо этого я улыбнулась.

– Ты ее буквально покорил. Включил обаяние на полную катушку, Нил Армстронг.

Он тихо засмеялся.

– Видишь, зря ты волновалась. Все было проще простого.

Я повернулась к нему. Кеннеди не сделал попытки отодвинуться.

– Проще простого? Погоди радоваться, еще мамина бригада не пришла.

– Какая бригада? – не понял Кеннеди.

– Мама играет в маджонг с тремя партнершами. Они тебя живьем сожрут.

Услышав его легкомысленный смех, я не стала говорить, что мой папа был кадровым военным, и в маджонг у нас играют служившие с ним закаленные ветеранши.

– С тремя престарелыми картежницами я как-нибудь справлюсь.

Я злорадно улыбнулась.

– Поживем – увидим.

Глава 5

Райли

Я ему почти сочувствовала.

Но во мне уже плескались две порции знаменитого маминого эгнога с ромом, и смотреть, как выкручивается Кеннеди, было лучшим развлечением за все рождественские вечера на моей памяти.

– Могла бы и предупредить, – шепнул мне Кеннеди, когда я передавала ему эгног, – что отец у тебя был полковник, черт побери, а в маджонг у вас играют майор и два капитана в отставке!

Я сладко улыбнулась.

– Конечно, могла, но жаль было портить веселье.

Мириам Сондерс, самая старшая по званию из трех старух, наставила на Кеннеди палец:

– Если ты участвуешь в программе, как же вы познакомились? Будущие космонавты расквартированы в космическом центре имени Джонсона. Далековато от Нью-Йорка!

– М-м, да, мэм, но вообще-то я вот-вот приступлю к тренировкам в Хьюстоне. А с Райли мы познакомились, когда я приезжал в Нью-Йорк навестить родню.

Глаза Мириам сузились.

– Ты же говорил, что твои живут в Рочестере?

– Совершенно верно, мэм, живут, но со стороны отца, а у мамы есть родственники в Нью-Йорке, вот их я и навещал. – Он с усилием сглотнул и добавил: – Свою бабушку.

Глаза майора Сондерс стали как щелочки.

– То есть ты познакомился с нашей Райли, когда навещал свою бабушку?

– Так точно, мэм.

– Угу. И как же это у вас вышло?

Впервые Кеннеди явно стало неуютно, и он вопросительно посмотрел на меня. Я ухмыльнулась и отпила эгнога.

– Райли обожает рассказывать историю нашего знакомства. Не правда ли, милая?

– О, еще как обожаю, такую-то историю. Но, дорогой, ты излагаешь ее гораздо лучше моего. Не стесняйся, пончик, расскажи им все.

Кеннеди прокашлялся и начал:

– Ситуация вышла щекотливая… – Я перестала улыбаться, уже жалея, что бросила ему вызов. Глаза Кеннеди сверкнули, и он подался к Мириам. – Для Райли щекотливая.

И он пустился подробно описывать, как гостил у своей бабушки, которая живет со мной буквально дверь в дверь, а я разогревала на завтрак недоеденную пиццу. Дальше шло захватывающее дух повествование, как я сунула пиццу в духовку прямо в коробке – да, вот такая я идиотка – и устроила в кухне пожар, но Кеннеди, бывалый бойскаут, учуял запах дыма, вбежал с огнетушителем и спас мне жизнь.

– А потом, как говорится, началась совсем другая история.

Я, раскрыв рот, смотрела то на Кеннеди, то на «отряд Маджонг»: они верили этой туфте! Я знаю этих бабок всю свою жизнь, они никогда не отличались доверчивостью!

Мириам, укоризненно качая головой, изрекла:

– Пиццу на завтрак! Притом что твоя мама так замечательно готовит! Как жаль, Райли, что тебе не передался ее талант.

Невероятно! Сперва они скушали, что Кеннеди – космонавт, теперь – что я готовлю в картонных коробках, и все это голубоглазый змей сделал одной своей улыбкой, от которой появлялись ямочки на щеках. Мозги безжалостных, многоопытных прирожденных стратегов на глазах превращались в кашу! А вина на моей совести – я же привела его в дом.

Дождавшись перерыва в разговоре, я прочирикала новоявленным фанаткам Кеннеди, что мне нужно его похитить и кое-кому представить, увела его на кухню, закрыла дверь и круто развернулась.

– Как ты это делаешь?

– Что?

– Рассказываешь идиотские байки и заставляешь людей в них верить?

Он пожал плечами.

– Большая ложь легче сходит с рук, чем маленькая.

Тут в кухню нелегкая принесла Эбби.

– Упс, извините, мама попросила принести еще соуса из холодильника!

Кеннеди обнял меня за талию.

– Это я захотел уединиться, – отозвался он, глядя на меня сверху вниз. – Ваша сестра так красива сегодня, что я хочу скушать ее один.

Сестрица сделала умильную мину, схватила соус и подмигнула мне, выходя из кухни: