– Элиана, – позвал он тихо через какое-то время.

Элиана едва заметно приподнялась.

– Этого мало.

На губах эльфийки заиграла хитрая улыбка.

– Ты знаешь о сохранении силы?

– Кое-что, – призналась Элиана, не до конца понимая, к чему клонит вампир.

– Мне нужна не просто еда. Чтобы восстановиться до конца, мне нужен миньон, тот, кто принимает в себя моё семя и отдаёт мне кровь.

Элиана вздрогнула.

– Ты хочешь меня иметь? – спросила она прямо, приподнимая голову и заглядывая в глаза Раманге. Вампир кивнул.

Элиана снова улыбнулась.

– А если я буду против?

Раманга не ответил.

– Ты же понимаешь, что у тебя нет ни силы, ни власти, чтобы заставить меня?

Раманга медленно кивнул.

– Что ж… Моя цена будет не высока.

Руки эльфийки скользнули вниз по бокам вампира и поймали его бёдра.

– Я ведь не просто твоя жена, Раманга, ты же об этом, надеюсь, не забыл?

Раманга вопросительно поднял бровь.

– Я много веков исследую магию… – руки Элианы продолжили путешествие по телу Раманги, – но никогда ещё ко мне в руки не попадал столь ценный экземпляр, как ты.

Раманга заметно побледнел, но снова кивнул.

– Я хочу, чтобы и ты дал мне своей крови. Я буду исследовать её… Скажем, за каждый акт… хм… передачи силы…. я получаю стакан. Но пока ты слаб, столько не сможешь дать, так что я войду в твое положение, и для начала это будет половина блюдца.

Раманга молчал долго. Лицо его становилось всё бледнее.

– Нет, – сказал он наконец, – ты не понимаешь, о чём просишь. Я не могу предать Бладрейх…

Улыбка Элианы осталась такой же мягкой.

– Что ж… Дело твоё.

Вечером, когда Раманга, измученный ранами, в очередной раз погрузился в сон, Йено улетел, без приказа и понуканий, чтобы вернуться уже под утро с крупным кулём в клюве.

Элиана, первой проснувшаяся от его негромкого клёкота, протёрла глаза и поспешила принять нежданный подарок.

В кульке обнаружились одежда и немного деревянной посуды.

– Йено, – Элиана улыбнулась и протянула руку, чтобы погладить грифона по загривку. – Где ты пропадал все эти месяцы…

Йено обиженно заклекотал что-то, и Элиана, не выдержав, притянула к себе его мясистую шею и прижалась к ней, зарываясь в оперение лицом. К глазам её подступали слёзы. Она будто оживала, возвращая себе всё то, чего в гареме Раманги оказалась лишена.

Однако уже через несколько мгновений она оглянулась на Рамангу и поспешила отстраниться. Не поднимаясь с пола, Элиана быстро натянула на себя дорожную одежду и снова пододвинулась к грифону.

Шею его украшало несколько царапин – стрелы нападавших, а может быть, ветви деревьев зацепили и его.

Элиана облизнула губы, неуверенная в том, что магия послушается её, и принялась скользить пальцами над пострадавшими местами.

– Спасибо тебе, – прошептала она, – спасибо за всё.

Раманга спал плохо. Ему снилась жизнь до смерти. Шумный базар, запах специй, дорогие ткани, вьющиеся на ветру. Голоса торговок, уже усталые к вечеру, и позднее южное солнце, заваливающееся за горизонт. Он блуждал в лабиринте лавочек в поисках подарка. Кому? Он уже не мог вспомнить. Затем сворачивал в тёмный проулок… Удар сзади…. Боль, пронзающая шею… Вскрик. Чьи-то руки на горле, он пытается отбиться, вывернуться…. И понимает, что это уже другой кошмар.

Раманга распахнул глаза.

Снова за выходом из пещеры стоял солнечный день. Лицо эльфийки нависало над ним полукруглой тенью. Волосы Элианы свисали через плечо, щекоча грудь носферату. Руки лежали на его груди. Это они ворвались в кошмар, который Раманга не видел уже много, много лет.

– Элиана, – прохрипел вампир. Ему нужно было говорить хоть что-то, чтобы ощутить себя живым… Хотя бы отчасти.

– Я здесь, – беспокойство исчезло с лица эльфийки, едва она увидела, что Раманга приходит в себя.

Элиана приподняла вампира за плечи и усадила, прислонив спиной к стене. Снова проскочила тень тревоги на бледном лице. Раманга с силой стиснул пальцы на запястье супруги, и та не стала отдергивать руку.

– Тебе плохо? – спросила Элиана, вглядываясь во взмокшее лицо.

Раманга покачал головой. Признаваться в слабости он не хотел. Элиана нахмурилась, стряхнула с руки пальцы вампира и встала. Только теперь Раманга заметил, что Элиана больше не обнажена – на ней была простая льняная рубаха и кожаные штаны. Вроде тех, что носили лесные эльфы.

– Йено принёс, – Элиана усмехнулась и бросила взгляд на пролом в скале, где мирно пасся грифон. Он стоял, склонив голову к самой земле у входа, и пытался что-то то ли закопать, то ли выкопать из неё.

– Смотрю, ты ценишь его, – буркнул Раманга.

– Он заботится обо мне больше тебя.

Раманге оставалось только скрипнуть зубами в ответ, а Элиана тем временем поднялась и направилась к своему скакуну.

Раманга лежал неподвижно, не в силах шевельнуться, и наблюдал, как её тонкие пальцы скользят над шеей огромного животного, проверяя, срослись ли порезы.

«Эти пальцы могли бы касаться меня», – подумал он с невольной тоской, но тут же отогнал от себя эту мысль.

– Ты правильно делаешь, – сказал он вслух, силясь скрыть тоску, – хороший хозяин всегда первым делом заботится о скакуне.

Элиана бросила на него косой взгляд и снова вернулась к своему занятию, но через некоторое время произнесла:

– Он столько раз меня спасал… как бы я могла не позаботиться о нём? Даже сейчас, если бы не он – нас обоих уже не было бы в живых.

Элиана умолкла на некоторое время, и воцарилась тишина – лишь тихонько скребли по полу когти грифона иногда.

– Чем ты занималась до того, как стала моей женой?

Элиана мысленно закатила глаза, услышав этот весьма своевременный вопрос.

– Все знают это, кроме тебя, Раманга. Я была послом Солнечного народа. Лучшим послом.

– Это я знаю, – нехотя признался наместник, – я о другом… Ты говоришь, что твой грифон спасал тебя… Значит, было от чего спасать?

– Ну, – задумчиво произнесла Элиана, – может, я не всегда была уж настолько хорошим послом, – она улыбнулась собственным воспоминания, – иногда приходилось убегать. А иногда и идти в бой.

– Да… Я заметил, это у тебя выходит хорошо. Женщине такая сила не нужна.

– Сила… – Элиана усмехнулась, – ты удивишься, наместник, но я согласна с тобой. Я предпочла бы, чтобы мне никогда не пришлось убивать – ни вампиров, ни людей. Но иногда выбора нет. И тогда лучше, если сила есть.