вдаваться в подробности, мы оба понимаем, о каких действиях с вашей стороны идёт речь. Я пришёл требовать, чтобы вы прекратили это, иначе дело пойдёт выше.

— Сержант Озёров, вы ошибаетесь. Ни о какой мести, ни о каких кознях или обидах речи не идёт. У нас с майором Жуковской действительно имелись разногласия, мы однажды… не поняли друг друга. Такое случается. Никаких претензий я к ней не имею.

— Вы можете дать слово офицера, что это так?

— Без сомнения. Даю слово офицера. Никакой вражды, никакой мести.

Тюменцев внимательно наблюдал за реакцией Озёрова. Непонятно было, что ожидать от этого юнца. Удовлетворится ли он таким ответом или потребует что-то ещё? Всему ведь есть предел.

— Хорошо. Вы дали слово офицера, — произнёс Озёров. — Рад, что мы поняли друг друга.

— Ещё вопросы есть?

— Да, есть один. Первый батальон уже месяц находится на передовых позициях. Потери огромны, наши силы на исходе, но ротация почему-то не проводится. Мне подумалось, что причина также кроется в ваших разногласиях с майором Жуковской. Если это действительно так, последствия могут быть очень плохими. Для вас.

— В данном случае вы ошибаетесь. Мои приказы продиктованы тактическими соображениями. Мне известна ситуация вашего батальона, и этот вопрос будет решаться.

Какой же проницательный этот шкет, думал Тюменцев. Парень явно не дурак. Придётся разбираться с ситуацией. Нет никакого смысла рисковать карьерой.

— Хорошо. На этом пока всё. Больше вопросов не имею, — Озёров поднялся со стула. — Спокойной ночи, господин полковник.

Сержант развернулся и вышел. Тюменцев ещё долго сидел за рабочим столом, крутя в руках вынутую из портсигара папиросу. Он сам не понимал, в чём дело, но ему было не по себе от этого визита.

* * *

Моё отсутствие в крепости никто не заметил, а если и заметили, то с вопросами лезть не стали. Я вернулся как раз к отбою. В комнате с облезлыми стенами проживал весь наш взвод, точнее то, что от него осталось. Окна были затянуты брезентом, воздух прогрет обогревателями. Спали все на походных ковриках, расстеленных на голом бетоне.

Меня порадовало то, как легко удалось договориться с Тюменцев. Он даже почти не пытался спорить. Значит, я не зря апеллировал к авторитету генерала Юрьевского. Полковник поверил, что я имею нужные связи, по крайней мере, хотелось на это надеяться, как и на то, что он, как и обещал, оставит Веронику в покое, а не просто для вида согласился отстать от неё, чтобы позже устроить ей или мне какую-нибудь западню. Но и это нельзя было исключать.

В воскресенье нам читал проповедь полковой капеллан, поскольку батальонного загрызли твари ещё во время первой стычки. В крепости имелась часовня. Она была пристроена к южной стене и соединялась давно разрушенной аркой с одной из казарм. Внутреннее убранство и прежде было весьма скромным, а сейчас от него и вовсе почти ничего не осталось, а в алтарной части зияла солидная дыра.

Новый капеллан говорил о том же, о чём и прежний, только был он постарше и вещал без пафоса, как-то по-отечески. Сказал, что на нашу долю выпали серьёзные испытания, и что за прохождение этой проверки нас ждёт награда — жизнь вечная в Саду наслаждений. А самые храбрые окажутся в воинстве Великого Наместника, который однажды явится на Землю, дабы уничтожить тьму.

Но случится это когда-нибудь потом, да и то лишь в том случае, если мы проявим мужество и сохраним веру. Почему не сейчас — данный вопрос умалчивался. И я не видел смысла спрашивать, поскольку понимал, что внятного ответа не будет. Просто принято так верить — и всё. Что-то подобное написано в Книге Единого Бога. Или не написано. Скорее всего, священный текст подвергся серьёзному переосмыслению после появления тьмы.

Да и вообще гораздо больше меня занимал вопрос, действительно ли все умершие в тёмной области попадут во мрак, как я когда-то, или нет? Долго над этим размышлял, а потом вспомнил мать Алексея Озёрова, которая вытащила меня из тьмы. Она тоже погибла от лап тенебрисов, но во тьме не пребывала. Это внушало надежду. Вероятно, способность забирать души имели только высшие существа.

— Ну да, в Сад блаженства мы попадём, как же, — проворчал Каштанов, когда мы вышли из часовни.

— Не веришь? — спросил я.

— Да, если честно, не особо, ваше сиятельство.

— А куда, по-твоему, мы попадём?

— Разное поговаривают.

— Думаешь, во тьму?

Кондрат кинул на меня опасливый взгляд. Его обросшее светлой бородой лицо выражало глубокую тревогу.

— Не могу сказать, ваше сиятельство. Чего не знаю, того не знаю.

— Да брось вилять. Мне известно, какие слухи ходят. Но ты не волнуйся, ни в какую тьму не попадёшь. Я был там.

— Что? Вы? Были там? — Кондрат остановился и вытаращился на меня. Остальные солдаты, не обращая на нас внимания, проходили мимо.

— Был, — кивнул я, сделав максимально серьёзное лицо. — Клиническая смерть — слышал о такой? Целители буквально вытащили меня с того света. Но я всё видел. Покойную матушку встретил, а она несколько лет назад в области тьмы погибла. Нет там ничего ужасного, поэтому не бойся, Кондрат, и остальным передай, чтобы всякую херню не распространяли. Только про меня не рассказывай, понял? Будем считать, наш с тобой секрет.

— Конечно, ваше сиятельство, как вам будет угодно, — закивал Каштанов. — Эх, а мы-то уж бояться начали, что правду говорят. Всем передам, что эти россказни — ерунда полная.

— Вот и молодец, иди давай, — я хлопнул Кондрата по плечу, а сам подивился про себя легковерности этих людей. Чему угодно поверят и даже доказательств не попросят. Но в данном случае это даже хорошо. Я уже стал достаточно авторитетным в глазах сослуживцев, и этим надо пользоваться.

На следующее утро Вероника построила батальон на расчищенном плацу с рассыпающимся от старости покрытием и несколькими воронками.

— Итак, бойцы, — зазвучал над руинами звонкий голос княгини. — Сегодня из штаба пришла новость… — Вероника выдержала паузу и окинула взглядом строй. Перед ней стояли усталые обросшие бородами солдаты в мятой, грязной форме, и десятка полтора женщин не лучшего вида. — Мы едем на базу. Следующий месяц будем отдыхать. Обещают пополнение личного состава…

Вероника не успела закончить фразу, как над крепостью пронёсся громогласный крик «Ура!» Люди не могли сдержать радости. Для меня новость тоже стала сюрпризом. Получается,