– Ты что такое делаешь? – закричал Мэдокс.

Я проигнорировала его реплику и снова посмотрела на себя. Хорошо. Органы все еще были внутри.

– Что за?.. – Я растерянно подняла майку и посмотрела на рану. Но ее там не было. Моя челюсть отвисла.

– Ворриор! Ради Зевса, у тебя что, приступ? Ты должна лежать!

Я снова проигнорировала его и вместо этого начала щупать свой живот. Где была эта дырка? Я панически пыталась найти ее на своем теле. Толстовка на месте раны была порвана, а кожа под ней была покрыта серебряной кровью. Но это была кожа. Упругая, гладкая и идеальная кожа, покрывавшая здоровые и сильные мышцы. Может быть, сильные – это слишком громко сказано, но они все же существовали. Я могла даже отжаться два раза. Ладно, скорее один, может, половину раза… Ну да. В любом случае дыры там больше не было. Ни шрама, ни даже струпьев не осталось. Там просто ничего не было.

– Ворриор, что случилось? Ты меня пугаешь. Ты так широко открыла рот, это не может быть признаком нормального состояния. Ты хоть дышишь? Ты… эй, дыши!

– Мэдокс, посмотри на это!

– Господи! – Мэд испуганно вздрогнул, когда я взяла его за руку и прижала ее к своей коже.

– Я сумасшедшая? Скажи мне, что я не сумасшедшая! Господи, это что еще такое?

– Эм-м… живот, я полагаю. – Его теплые пальцы дрожали на моей коже. Темные волосы спутались у него на лбу, а зеленые глаза жутковато светились в свете все еще сверкающих молний.

– Спасибо, это я и сама заметила, но там ведь до этого не было живота, не так ли? Не так ли?!

– Я… Что за черт? – Мэдокс, бледный как мел, уставился на меня. Его указательный палец уткнулся в мой пупок. – Я… Что? Я ничего не понимаю!

– Я тоже! – Мы оба растерянно смотрели на мой живот. Мэдокс не мог перестать меня трогать. Его пальцы мягко проводили по моей коже. По моей спине побежали мурашки, и мое дыхание перехватило. Я подняла глаза и увидела слегка стеклянный взгляд своего брата. Его движения становились все более дергаными. Я знала, что это значит, и это был плохой знак.

– Красота! Ворриор, у тебя такой красивый живот, ты об этом знаешь?

– Ладно, мой хороший, я думаю, пора прекратить, – сказала я, отбросив его руку в сторону и вставая с кровати на ватных ногах.

– Ворриор? Что ты делаешь?

– Хочу надеть что-нибудь, чтобы не выиграть на конкурсе голых животов.

– Нет! Я хочу смотреть на твой живот! Он просто чудо!

– Нет, не хочешь! Поверь мне! – Так быстро, как только возможно, я обошла ствол дерева, разрушившего всю мою комнату. Жалкие остатки моего платяного шкафа скрипели под ногами. Ветка размером с Мэдокса размазала его по полу. Части моих вещей были такими же разорванными, как и сам шкаф. Трусы и лифчики были разбросаны по всей комнате. Прищурившись, я наклонилась и со стоном вытащила толстовку с капюшоном из всего этого хаоса.

– Ворриор? – Голос Мэдокса звучал так, будто его ударили по голове.

– Закрой глаза и не смотри на меня! – Я быстро стащила с себя порванный свитер. Измазанные кровью волосы упали мне на лицо. Я нетерпеливо смахнула их в сторону, запуталась в паре прядей и выругалась. Я знала, что мне не стоило так часто ругаться, но на этой неделе иначе просто и быть не могло. Новая толстовка немного пахла молью, потому что я давно ее не носила. И тем не менее я натянула ее на голову и надела длинный капюшон, в который позже засунула волосы. Я снова наклонилась в поисках перчаток. Я нашла одну пару, но, к сожалению, они были короткими и кожаными. Но это все же лучше, чем ничего.

– Можешь снова открыть глаза! – сказала я Мэдоксу. Я неуверенно направилась в его сторону. При этом дерево и стекло хрустели под моими ногами.

Бледный Мэдокс провел по своим волосам. К счастью, пелена медленно покидала его взгляд. Шатаясь, как я, он встал и схватил меня за плечи:

– Ворриор! Что с тобой такое? Ты что, мутант? Будь со мной честна: ты что, упала в радиоактивный мусор? Или снова выпила шнапс Спэйда? Сколько раз я говорил тебе держаться подальше от его самогона! У меня от него вырос крысиный хвост!

Я нервно облизнула губы. На вкус они были как смесь страха, боли и карамели.

– Успокойся, Мэд. Я не пила шнапс Спэйда. Последний раз, когда я это делала, был много месяцев назад, и мне все еще плохо от мысли об этом. Я понятия не имею, что со мной происходит. Но мы должны убрать этот хаос, прежде…

– Господи, что здесь произошло? – Мы с Мэдоксом одновременно вскрикнули. В упавшей двери в мою комнату стояли Даймонд и Руби.

– …прежде чем придут твои сестры? – закончил Мэдокс предложение за меня.

– Да!

– Очевидно, уже слишком поздно.

– Очевидно, да.

В довершение всего позади девушек показалось большое мускулистое тело с яркими светлыми волосами. Брейв, сын Зевса. Почему он все еще здесь?

Черты лица Даймонд перекашивались все сильнее с каждой секундой, что они стояли в дверях. Мэдокс нервно ткнул меня в бок локтем.

– Скажи что-нибудь, – прошипел он.

– Ой… Эй! Даймонд, Руби, как дела?.. Эм-м, и Брейв! Только посмотрите на него. Классные мускулы!

Ух ты, главный приз за глупое мычание достается мне. Поздравляю!

– У меня тоже классные мускулы, – фыркнул Мэдокс.

– Заткнись, Мэдокс!

– Это же правда! Только посмотри, я…

– Что это такое, Ворриор? – прервал Мэдокса крик Даймонд. Ее глаза, кажется, были готовы в любой момент выползти из глазниц.

– Господи! Мать просто убьет тебя за это! – засмеялась Руби.

– Что? Что происходит? – Брейв, как обычно, был не самым умным в компании.

– Я могу это объяснить! – Я отчаянно махала руками.

– Она правда может! – помог мне Мэдокс, дерзко кивая.

Холодный взгляд Даймонд тут же обратился на аваддонца.

– Господи, этот взгляд почти как кастрация, – выдавил Мэдокс.

– Ты! – прошипела Даймонд. Ее ноздри раздулись. Если бы она была драконом, то сейчас плевалась бы огнем.

– Ты же один из сыновей Аида, не так ли? Что ты потерял здесь, наверху? – Девушка выглядела так, будто в любой момент была готова заколоть моего брата своими каблуками. Мэдокс поднял брови и вопросительно посмотрел на меня. Сказать ли ему правду? Я быстро покачала головой.

Даймонд заскрипела зубами:

– Говори!

– Болельщицы, – сказал юноша, откашливаясь и нервно почесывая затылок.

– Что?

– Болельщицы!

– Что?

Мэдокс смущенно улыбнулся:

– Ворриор рассказывала мне, что в ее старой школе были болельщицы в коротких юбках. Я ни в коем случае не хотел упустить возможности их увидеть.