распрекрасную переваривает. Тихо радуюсь, не удалась королеве задуманная подлянка. Сама мысленно ей уже и вопросы, и задания организовала. Дойди до нее очередь — за все мне ответит.

— Варвара, а это правда, что ты вломилась в дом Тохи и зависала у него в шкафу несколько часов? — вдруг ошарашивает меня Макс.

Вот так вопросик. У меня челюсть едва не опадает, хорошо хоть не в стакан, который я как раз к губам поднесла. Надо было задание выбрать!

Но я частенько ошибаюсь. Невезение тут, невезение — там. Ничего нового.

Все на меня смотрят, рты удивленно пооткрывав. Косятся и хмыкают. Охают и ахают. Меня жаром заливает с головы до ног.

— Это… — смотрю на Антона, он весело посмеивается. — Откуда ты знаешь? Антон рассказал?

Я тогда сказала ему, что хотела поговорить насчет музыки, он же не в курсе реального положения дел. Если наша Любавушка ему не созналась. Но если Макс спрашивает про шкаф… О, нет.

Ну, ничего. Пальцы веером.

Личико кирпичом.

— Ты на вопрос отвечай, сама же согласилась, — торопит Макс.

Нетерпеливый какой.

— Да, правда.

Смысла врать уже нет, раз они все знают. В комнате гул поднимается, а я оправдываться начинаю.

— Н-но я ничего не взяла, не воровала, — к Антону обращаюсь. — Ты же помнишь?

— Помню, — соглашается он с легкой улыбкой.

— В шкафу пока сидела, многое видела, многое — слышала. Да, Варь? — вдруг добавляет вопрос Макс, голову склонив.

Я в непонятках, брови приподнимаю. Что он хочет от меня? Чего добивается? На что намекает? Шумно перевожу дыхание.

Дополнительных вопросов не положено по правилам.

— Прекрати, — жестко чеканит Антон, обращаясь к нему.

— Твой черед вопрос задавать, — шипит Макс, продолжая пристально смотреть на меня. Выглядит он грозно и немного загадочно. Но молчит.

Больше уточняющих вопросов не было и на том спасибо. Пыток я бы не вынесла. Но дух негодования и недоверия во мне не дремлет.

И у меня все подготовленные ранее слова разом из головы выпорхнули. Словно дымка заволокла и сообразить мешает. Что бы такое спросить?

— Антон, — с чего к нему обратилась? Сама не поняла. Я же хотела Любоньку своим умом и фантазией задавить. Ну раз так, не отступать же на середине. — Правда или действие?

— Действие, — не долго думая отвечает он.

О, неет, я так хотела, чтобы он выбрал правду. Была уверенна, что выберет правду. Он же у нас такой честный, сам говорил. Думала, доказательства своей честности предоставит.

А действие для него какое придумать? Что-то я растерялась, глядя в его нахально красивые серые глаза. На все готов мажор, всем своим видом мне показывает. Нет для него невозможного. Я восхищаюсь его умением владеть собой в любой ситуации.

Но сейчас он у меня попляшет.

— Сними футболку! — выкрикивает кто-то из девчонок, не давая мне и рта раскрыть.

Я думала моя очередь. Мы тут что, на базаре?

Губы недовольно поджимаю.

— Чего? — насмехается. — Детский сад!

Футболку стягивает, оголяя подкаченные мышцы. И все девчонки в комнате начинают с флиртом хихикать. Я неловко отвожу глаза, временами возвращая обратно, проходясь по четкому рельефу и татуировке. Как неприятно, когда его рассматривает стая голодных девиц.

Того и глядишь — сожрут.

— Стало жарче, — раздается чей-то голос.

Он сидит с невозмутимым лицом. Как будто каждый день перед девчонками раздевается. Меня эта мысль напрягает и раздражает.

Хочется крикнуть: Это мое!

И только мне лицезреть.

Эх, канатоходец. Смурной, заданием совершенно не впечатлился. Со скучающим видом ожидает, что будет дальше. Возможно, я бы придумала что-нибудь поинтереснее.

Ребята галдят. Начали наперебой друг другу задания и вопросы сыпать, словно семечки щелкать.

— Любаш, поцелуй нашего Антошку, — опять ее подружка тонким голоском вступается, после того, как Люба действие выбирает. Невинно ресницами нарощенными хлопает, как будто сама это придумала, а не с ее прямой наводки. — Со страстью поцелуй, — добавляет томно и протяжно.

— Ой, ты придумаешь тоже, Машунь, — улыбается Люба хитро, но довольно.

Да уж, придумать такое — много мозгов надо.

Из меня громкий недовольный вздох вырывается, когда она к нему наклоняется, бедрами игриво повиливая, и целует. И хотя он не отвечает на ее поцелуй, но и не сопротивляется, на меня порыв ревности накатывает. Не думала, что я настолько ревнива и вспыльчива, но я бы ей сейчас все лохмы белесые повыдирала. Хорошо, что он уже успел обратно футболку надеть.

И почему мне хочется ее убить? Я настолько импульсивна?

Это всего лишь игра. Нужно воспринимать легко и просто.

И пусть внутри все клокочет и сопротивляется.

И я стойко делаю вид, что меня не задело. Глазами с Антоном стараюсь не встречаться. Избегаю и игнорирую, не только его, но и свои эмоции. Возмущение, обиду, злость, ревность… И пока продолжается игра, все друг друга перецеловывают, или задают неловкие вопросы, отчаянно отгоняю от себя ревностные навящевые мысли и ненужные идеи.

— Варвара, правда или действие? — спрашивает все та же Маша, которая мне стала неприятна, наравне с Любой. Или, даже больше.

— Действие, — спонтанно выдаю, выныривая из своих завуалированных дум.

После всех услышанных ранее вопросов, переходящих дозволенные границы, я поняла, что Правда не для меня. Они друг другу настолько личные и интимные вопросы задавали, что краска с моего лица все никак не сходит. Жизнь меня к такому, явно, не готовила.

— Поцелуй Макса так, как Люба целовала Антона.

Удивленно поднимаю взгляд на нее, затем, перевожу на Макса, затем, — на Антона. И каждый из них молчит, для них — ничего серьезного и из ряда вон выходящего. Да я так сделать не смогу, для меня это невозможно, поцеловать другого.

Для меня это неестественно. Вопиющи неправильно.

— У тебя фантазии на другие задания не хватает?! — выпаливаю я ей с яростью. — Ты только и заставляешь тут всех по очереди лизаться! Хоть бы что-нибудь новое придумала, озабоченная. Не собираюсь я исполнять твои глупые прихоти!

Ну, это я немного сорвалась. Злость на нее не утихает.

Вот тут и встречаюсь глазами с Антоном, его губы трогает нежная полуулыбка. А в глазах словно читается Понимание меня.

— Сама согласилась, — она на мой выпад смеется, и народ в комнате ее поддерживает и тоже хихикают. — Кто виноват, что ты обычная монашка.

Они с Любой переглядываются и насмехаются. С одного слова друг друга понимают.

— Я не монашка! Просто я хочу целовать только Анто… на…

Комната взрывается хохотом и «Оооо» покатывается отовсюду. Антона начинают деловито похлопывать по плечу, некоторые парни протягивают ему руку, чтобы пожать. Потешаются.

Вот самая настоящая показательная клоунада. Устроили тут цирк из ничего.

Хорошо,