– Не важно.

– Что это?

Лиам перевел взгляд на меня, и я машинально повернулась к Зу. Малышка выглядела сконфуженной. «Возьми себя в руки, – подумала я, – хватит».

Нет, я никого не боялась, даже Толстяка. Разве что опасалась разрушить их жизни, в красках представляя реакцию каждого, когда правда обо мне выплывет наружу. Что тогда делать, как себя вести? Этого я не знала. Любой взгляд или слово в мой адрес приводили к дискомфорту, боли и страху. Чувство неуверенности не собиралось никуда исчезать. Я шарахалась от каждой тени, словно разучившись общаться с людьми.

Лиам вздохнул и почесал затылок.

– Впервые мы услышали об Ист-Ривер в лагере. Предположительно – чисто теоретически – так называется место, где живут необычные дети. И заправляет грандиозным шоу некто по кличке Беглец. Он помогает сбежавшим связаться с родными незаметно для СПП. В Ист-Ривер есть еда, спальные места – ну, ты поняла. Вот только где его искать – непонятно. Мы думали, призрачный лагерь находится где-то здесь. Собственно, из-за нескольких бесполезных подсказок мы исколесили все Огайо. Похоже на то, что…

– Не стоит трепать об этом на всех углах, – закончила я. – Но кто такой этот Беглец?

Лиам пожал плечами.

– Неизвестно. Хотя… Думаю, есть те, кто владеет информацией, но хранит ее в секрете. Об этом парне ходят невероятные слухи. Кличку ему придумали СПП. По неподтвержденным данным, малец сбегал от них аж четыре раза.

От потрясения я не могла вымолвить ни слова.

– Немного уязвляет самолюбие, да? Раньше я чувствовал себя неважно. До тех пор, пока не услышал эту историю. – Лиам пожал плечами. – Говорят, он из этих – из оранжевых.

Последнее слово оглушило меня, точно удар грома. Ноги приросли к месту. Лиам хотел сказать что-то еще, смягчить впечатление, но я его уже не слышала. В ушах застучала кровь.

Беглец. Человек, помогающий вернуться домой. Если, конечно, у тебя еще остались дом и любящие родители, с нетерпением ждущие твоего возвращения. Шанс на воскрешение.

Значит, одному из оранжевых все же удалось выбраться.

Я плотно зажмурилась, уткнувшись лицом в ладони. В помощи я не нуждалась – по крайней мере, в такой помощи. Вряд ли родители примут меня обратно с распростертыми объятиями. Я для них всего лишь опасная незнакомка, не более того. Конечно, оставалась еще бабушка, но где она сейчас, я не имела никакого понятия. Возможно, она вообще не захочет меня видеть после всего, что я натворила?

– Но зачем тебе помощь этого парня? – спросила я, ощущая в голове прежнюю легкость. – Может, лучше сразу вернуться домой?

– Пораскинь мозгами, Зеленая, – сказал Толстяк. – Мы не можем вернуться домой, потому что СПП следят за нашими родными.

Лиам покачал головой и снял наконец очки. Он выглядел изможденным, под глазами залегли синяки.

– Будь осторожна, ладно? Ты по-прежнему хочешь, чтобы мы выбросили тебя на автобусной остановке? Потому что мы все будем рады…

– Нет! – крикнул Толстяк. – Не будем. Мы и так уже потратили на нее кучу времени, даже посадили на хвост агентов Лиги!

В сердце неприятно кольнуло. По сути, Толстяк оставался прав. Так лучше для всех. Нужно выйти на ближайшей автобусной остановке и покончить с этим.

И все же я нуждалась в помощи Беглеца не меньше остальных. Вот только как было попросить остаться? Я и так доставила ребятам кучу неудобств, не говоря уже о невидимых пальцах, грозящих разрушить жизнь и сознание тех, с кем мне довелось встретиться. Если всех нас поймает Лига, я никогда себе этого не прошу. Никогда.

Уж лучше искать Беглеца самостоятельно. Так мне, по крайней мере, не грозит случайно залезть в чью-то голову. В этом была своя доля облегчения. Жаль только, что мне хотелось совершенно другого. При мысли о том, что я останусь под этим серым небом в одиночестве, тело начинала бить крупная дрожь.

– Итак, – сказала я, покосившись на ближайший трейлер, – это оказался не Ист-Ривер.

– Может, раньше и был, – заметил Лиам. – Они могут переезжать с места на место. Не знаю.

– Или, – проворчал Толстяк, – их всех переловили СПИ. Даже если когда-то здесь и был Ист-Ривер, то теперь его больше нет. Так что доставим письмо Джека по назначению, а потом – домой, своими силами. Правда, есть еще скиптрейсеры. Они наверняка нас поймают и вернут в лагерь, только на этот раз…

– Спасибо, Толстяк, за твой бесконечный оптимизм! – воскликнул Лиам.

– Я часто бываю прав, – возразил тот. – Признайся в этом.

– Но бывает, и ошибаешься, – сказал Лиам, погладив Зу по голове. – В любом случае это была ложная тревога. Давайте лучше посмотрим, нет ли здесь чего-нибудь полезного, а потом вернемся на дорогу.

– С меня хватит! Я устал тратить время на всякие глупости. – Сунув руки в карманы, Толстяк двинулся вперед. Слава богу, я успела вовремя отпрыгнуть в сторону. Он едва не задел меня плечом.

Я обернулась. По дороге Толстяк то и дело пинал камни и разный хлам. Внезапно передо мной вырос Лиам.

– Не принимай на свой счет, – как-то неуверенно сказал он. – То есть… А, ладно, Толстяк и впрямь похож на ворчливого старика в теле семнадцатилетнего парня, но раньше он таким не был. Просто теперь постоянно пытается тебе насолить, чтобы выпроводить подальше.

О да, – подумала я. – У него хорошо получается.

– Знаю, это не оправдание, но он жутко переживает за всех нас. А выпады в твой адрес… Знаешь, у Толстяка на самом деле добрые намерения. Если отбросить шелуху, клянусь, более преданного друга не найти. Он как огня боится предательства, заботится о Зу. Толстяк не вынесет, если ее опять поймают.

Когда я наконец решилась поднять глаза, то увидела лишь спину Лиама – он шел к дальней линии трейлеров. На секунду меня охватило желание последовать за ним, но в этот момент я краем глаза заметила желтые перчатки Зу. Малышка беспечно скакала по трейлерам, балансируя на кончиках пальцев у самого края оконных проемов, а один раз даже попыталась залезть в кабину. Точнее, в половинку кабины. Вторую часть как ножом отрезало. Хрупкая металлическая крыша этой развалины грозила упасть в любую минуту. С каждым новым порывом дождя или ветра она раскачивалась и скрипела все сильнее.

Зу надвинула капюшон на глаза, но я видела, как она поднесла руку в желтой перчатке к лицу, будто смахивая прядь волос. Потом еще раз. Кажется, она слегка побледнела.

В памяти всплыл последний разговор с Толстяком в минивэне.

– Эй, Зу… – начала я и остановилась. Как спросить ребенка о том, кто копался у нее в мозгу, не вызвав при этом болезненных воспоминаний?

Правда заключалась в том, что доктора Термонда частенько рылись в шестеренках своих подопечных. Особенно если хотели что-то выяснить. Когда привезли меня, эксперименты уже прекратились, но волосы на головах старшего поколения отрастали еще долго. В глубине сознания засела мысль о том, что молчание Зу может быть вовсе не связано с несчастным случаем. Возможно, все дело в докторах: дернули не за те ниточки или слегка переусердствовали в «лечении».