– Зачем тебе обрезали волосы? – в конце концов спросила я.

Многие девочки в Термонде, в том числе и я, предпочитали короткую стрижку. Но нас никто не спрашивал: стригли в лагере один раз в год. Божественные волосы Зу были срезаны почти на корню. Я подумала, что она вряд ли захочет ответить на мой вопрос.

Зу никогда не показывала обиды. Тем не менее Сузуми вдруг вцепилась руками в волосы и с выражением крайнего дискомфорта начала усиленно чесать кожу. Видя, что я не понимаю, она демонстративно вынула одну руку из перчатки и опять почесала голову.

– О, – воскликнула я, – так у вас были вши?

Зу кивнула.

– Упс! – Это многое объясняло. За исключением того, почему Зу не может говорить. – Прости!

Пожав плечами, Зу отвернулась и направилась к ближайшему автофургону.

Я последовала за ней. Дверь открылась с противным скрипом. Увидев меня, Зу состроила кислую мину, и я понимающе кивнула. Внутри пахло чем-то сладким… и неприятным. Словно сгнивший фрукт.

Я начала осмотр с маленькой гостиной, а точнее, с белого шкафчика. Ярко-красные диванные подушки, так же как и телевизор напротив, оказались покрыты слоем пыли. На столе стояла одинокая кружка с кофе. Спальное место выглядело довольно скудным: несколько подушек, лампа, шкаф с одним красным платьем и куча пустых вешалок.

Я уже собралась переодеть футболку, когда краем глаза заметила кое-что необычное.

Кто-то прикрепил эту штуку к боковому зеркалу. Ничего выдающегося или привлекающего внимание, но отсюда, с расстояния в несколько шагов, я вдруг заметила внутри красный огонек. Это была камера, направленная на дорогу так, чтобы видеть каждого, кто проходит мимо.

И если сейчас я видела Бетти как на ладони, значит, камера тоже.

По форме она немного отличалась от тех, что висели в Термонде, и все же выглядела похоже. А значит, могла принадлежать тем же людям. Мы с Зу переглянулись.

– Стой здесь, – бросила я, хватая со стола кружку с кофе.

Трех шагов хватило, чтобы пересечь фургон. Держа кружку, точно меч, я пнула по пути несколько коробок с мусором и в этот момент увидела среди целлофановых пакетов красную перчатку, слишком маленькую для взрослого человека.

То, что кружка все еще у меня в руке, я поняла, лишь когда с силой ударила по устройству. Дешевый пластик треснул и упал на землю, оставив ручку меня в руках. Черная луковица осталась на своем месте, с той лишь разницей, что теперь глаз смотрел прямо на меня.

Она включена. Мысль молнией пронеслась у меня в голове. Я торопливо огляделась в поисках какого-нибудь тяжелого предмета. И продолжает записывать.

Не помню, чтобы я звала Зу, но она вынырнула сбоку, ее свитер топорщился от припрятанных под ним вещей. Видимо, Зу поняла, что происходит: не успела я открыть рот, как она стащила с руки желтую перчатку и потянулась к камере.

– Нет!

Еще ни разу я не видела силу желтых в действии. Но мне доводилось сталкиваться с последствиями – такими, например, как перебои с электричеством в лагере. Если лагерные инспекторы считали неполадки делом чьих-то рук, то немедленно включали белый шум. И все же из Термонда желтые исчезли так давно, что я уже успела забыть, каково это – говорить на таинственном языке электричества.

Едва Зу коснулась камеры, как раздался высокочастотный писк. Между подушечками пальцев и корпусом камеры прошел ослепительно-белый разряд тока. Пластик раскололся и пошел пузырями, испуская удушливую вонь.

Все лампочки в автофургоне вспыхнули ярким светом. Двигатель фыркнул и взревел. Пол под ногами заходил ходуном, словно мотор резко очнулся от долгой спячки.

Надев перчатку обратно, Зу обхватила себя руками и крепко зажмурилась, молясь, чтобы все побыстрее закончилось. Но времени на ожидание не оставалось. Схватив Зу за свитер, я бросилась к двери. Из-под свитера на пол посыпались вещи, но мне было все равно. Нужно было вытащить ее из автофургона. Зу дрожала всем телом, но я упорно продолжала тянуть ее к дороге, к Черной Бетти.

– Идем! – крикнула я, не давая ей остановиться. Сияющие глаза Сузуми погасли, как свеча. – Все в порядке, – солгала я. – Нужно добраться до остальных.

Камеры были прикреплены к лобовому стеклу каждого трейлера. Пока мы бежали к Бетти, они то и дело мелькали перед глазами. Выводить «луковицы» из строя не было смысла. Кто бы их ни установил, он нас уже увидел. Оставалось бежать, и как можно быстрее.

«Может, они старые», – подумала я, распахивая дверь минивэна. Их могли установить много лет назад для защиты от грабителей. Кто знает, куда передается запись? Может, вообще в никуда.

Но сердце подсказывало обратное. Они приближаются, приближаются, приближаются.

Я хотела позвать остальных, но ребята могли быть где угодно. Забравшись в кабину вслед за Зу, я сделала единственное, что казалось уместным в данный момент, – нажала на гудок. Бетти оглушительно взвыла, и сонный пейзаж ожил. С ближайшего дерева вспорхнула в небо стайка птиц. А я все жала на гудок что есть мочи в быстром, четком ритме.

Толстяк выскочил из прохода между автофургонами и побежал к нам. Лиам оказался на несколько рядов дальше. Поняв, кто сигналит, оба резко снизили темп. Толстяк недовольно скривился.

Высунувшись из водительского окна, я громко крикнула:

– Мы должны ехать – прямо сейчас!

Лиам что-то сказал Толстяку, но что – я не расслышала. Через секунду парни запрыгнули в минивэн.

– Что? – выдохнул Лиам. – Что случилось?

Я указала на ближайший трейлер.

– Там везде встроенные камеры, – резко ответила я. – В каждом из них.

Толстяк с шумом выдохнул.

– Ты уверена? – Голос Лиама казался спокойным. Слишком спокойным. Пытаясь осмыслить услышанное, он торопливо вставил ключ в замок зажигания.

Задние шины натужно заскрипели: мы начали разворачиваться. Скорость была такой, что я отлетела на заднее сиденье.

– О господи, – прошептал Толстяк, – Не могу в это поверить. Мы словно Гензель и Гретель. Боже, неужели это ее?

– Нет, – сказал Лиам. – Нет. Она слишком труслива, чтобы податься в скиптрейсеры. Тут что-то другое.

– Они скоро будут здесь, – вставила я, едва мы выехали на дорогу, пустынную и широкую, словно жадный раскрытый рот, готовый проглотить нас с потрохами. – Возможно, они шпионили за теми, кто жил здесь. Может, тут и впрямь когда-то находился Ист-Ривер…

Или обыкновенная ловушка для доверчивых подростков, жаждущих отыскать настоящий Ист-Ривер.

Лиам оперся локтем о дверь и положил подбородок на раскрытую ладонь. Когда он заговорил, множество отражений в разбитом лобовом стекле синхронно открыли рты. Минивэн поехал быстрее, и ветер засвистел сквозь пулевое отверстие.