Уланов предупредил официанта, они вышли на площадку перед кафе. В сквере просматривалась молодежь. Но вела она себя спокойно, инцидентов, по крайней мере на данный момент, не предвиделось.

Майор щелкнул зажигалкой, они закурили.

Людмила произнесла:

— До сих по перед глазами тот убитый мужчина в поезде. Кстати, кто он? Тебя же допрашивали в полиции?

— Допрашивали. Убитый помощник мэра города Переслава, некто Игорь Васильевич Потапов.

— Жуть. За что же его?

— Этого не знает никто. И мне кажется, следствие не найдет убийц.

— Почему?

— А у него нет ни единой зацепки. Очевидно одно, он перевозил нечто такое, на что позарились бандиты. Это нечто находилось в кейсе. Если ты видела, убийца бросил в купе заточку, значит, следы на ней убрал. Кейс исчез. Я пытался узнать, кто напал на Потапова, когда наклонился над ним, но он уже хрипел, затем кровь, судороги…

Женщина передернула плечами:

— Хватит, а то аппетит напрочь испарится.

— Да, такие разговоры перед ужином неуместны. И смысл заводить их? Что, мало народу ежедневно гибнет по разным причинам? Давай лучше о нас с тобой.

Людмила, затушив окурок в вазоне с цветами, посмотрела на Уланова:

— Ты, естественно, хочешь продолжение вечера и непременно уже подготовил к этому свою квартиру, угадала?

Уланов не стал скрывать:

— Да.

— Но ничего не будет, Рома. Поужинаем, и отсюда я поеду домой.

— Позволь узнать почему?

— Потому, что, во-первых, устала, а во-вторых, я не ложусь в постель с мужчиной, которого знаю пару дней, даже если этот мужчина нравится мне, и в-третьих, даже если я и хотела поехать к тебе, то между нами ничего не было по причине… но ты не мальчик, догадался.

Уланов кивнул:

— Догадался. А скажи, Люда, какая из этих трех причин главная?

— Если честно, то последняя.

— Значит, еще не все потеряно.

— Это во многом будет зависеть от тебя.

Роман улыбнулся:

— Понял. Я буду стараться завоевать твое расположение.

— Уверен, что это надо тебе?

— Абсолютно.

— Это…

Договорить она не успела. Из скверика к ним вышли двое молодых, с виду крепких парня, явно не трезвых или обкуренных. В последние годы молодежь активно употребляла и то и другое.

Седова взяла майора за руку:

— Пойдем в зал, Рома.

Уланов взглянул на нее:

— Ты думаешь, если эти бычки решили пристать, то не зайдут внутрь? Нет, дорогая, с такими надо решать вопрос на месте. Хотя, может, они просто хотят стрельнуть сигарету.

— Я боюсь.

— А вот это напрасно.

Парни подошли.

Один, постарше, отозвался:

— Прошу прощения, господа, но не дадите ли бедным студентам в долг пять тысяч рублей?

Уланов усмехнулся:

— А что сразу не двадцать, тридцать?

— Нам надо пять. А мы вернем. Когда-нибудь.

— Знаешь, парень, я сегодня не подаю. День такой.

Старший взглянул на младшего:

— Видишь, Валек, не понимают люди, когда к ним по-доброму.

— Тем хуже для них. Эй ты, овца, — Валек крикнул Людмиле, — сумку брось мне? Иначе…

В его руке мелькнула сталь ножа.

Людмила прижалась к Уланову. Этого не стоило делать. Роман, насколько мог, вновь отодвинул ее, чтобы иметь простор для действий. А что делать в этом случае, майор спецназа знал прекрасно. Он бросил взгляд по ближним кустам, скамейкам, убедился, что у этих двоих подельников не было. Сощурил глаза, взглянув на младшего:

— Ты бы рот свой вонючий закрыл, баран?!

Старший, видно, имел опыт грабежей. Он не стал втягиваться в болтовню, а резко выбросил вперед вооруженную руку. Метил он в горло майора. Пропусти удар, и Уланов залился бы кровью, получив смертельное ранение. Но он не мог пропустить. Прекрасно владея приемами рукопашного боя, Роман мгновенно отреагировал на выпад бандита. Отбил руку парня блоком и тут же нанес ему удар в челюсть. Раздался хруст, и старший отлетел назад, упал на спину. Не теряя времени, майор пошел в атаку на младшего. Валек растерялся, и это сыграло против него. Удар ногой в промежность заставил его охнуть, завалиться на бок, схватившись за достоинство, которому был нанесен серьезный вред. Уланов поднял двумя пальцами нож, завернул в платок. Посмотрел на старшего. Тот дышал, значит, оклемается. Второй тоже придет в себя, но с недельку придется мочиться кровью. «Управившись», Уланов взглянул на Людмилу:

— А теперь идем в кафе. Ужин, извини, испорчен, я расплачусь за кофе и отвезу тебя домой.

— Да, местечко действительно тихое. А что было бы с теми, кто не может постоять за себя?

— Таких обычно грабят. А вообще-то здесь раньше было спокойно. Меняются времена.

Они вошли в кафе. Прошли к стойке бара. Уланов расплатился, указал рукой за спину:

— Там двое в отключке. Хотели поживиться за наш счет, но… не срослось. Они вам весь бизнес разладят. Кто захочет сидеть в кафе, возле которого грабят?

Бармен нахмурился:

— Понятно.

Кивнул официанту:

— Аркаша, на улицу. Там двое, пригляди за ними, я шефу позвоню, чтобы ребят прислал разобраться с ситуацией. А клиентов я рассчитаю.

— Угу! Ушел.

Бармен посмотрел на Уланова и Седову:

— Прошу извинить за неудобства, мы не обеспечили безопасность посетителей. Но больше у кафе ни одного мерзавца не будет. Так что заходите.

— Конечно. Как понимаю, полицию ты не намерен вызвать?

— А зачем, без нее разберемся.

— Ну, дело ваше.

Уланов отдал нож одного из бандитов бармену. Сказал Людмиле:

— Пойдем, дорогая.

Они прошли на стоянку. Сели в машину.

— А ты молодец, — сказала Людмила, — не испугался, меня же дрожь до сих пор бьет.

— Мужчина должен защищать свою женщину.

— А я уже твоя?

— Надеюсь, будешь таковой. Где живешь, Людмила Андреевна? Или ты передумала, и мы поедем ко мне?

— Я же сказала, не могу.

— Тогда называй адрес.

— Осенняя, 16.

— Это рядом с вокзалом?

— Да.

Уланов отвез Седову домой, проводил до квартиры. Дальше Людмила его не пустила, но позволила поцеловать. Роман вернулся домой, оставив машину на стоянке. Он был раздражен, нет, не тем, что двое отморозков пытались напасть. Это ситуация, в общем-то, штатная. Он был раздражен поведением Людмилы. Хотя, в принципе, что он ожидал? Что она ринется к нему в объятия? Возможно, но Людмила оказалась не Ларисой. Лучше это или хуже, пока непонятно. И вот это раздражало вкупе с сомнениями, а правильно ли он повел себя. Но все выяснится. И скоро. Чего нельзя сказать о деле, которым нагрузил полковник Смолинский.