– Как же мне его заставить? Меня это просто убивает. Да я умру! – Энди закатывает глаза.

– Милая, я прослушала, отчего ты умрешь? – уточняет миссис Гарретт.

– Кайл Комсток меня до сих пор не поцеловал. Это меня убивает.

– Что-то он слишком тянет, – отмечает Элис. – Может, он голубой?

– Боже, Элис, ему только четырнадцать! – напоминает Джейс.

– Голубой – это какой? – спрашивает Джордж с полным ртом печенья.

– Это как пингвины в Центральном зоопарке, – напоминает Дафф, продолжая печатать на компьютере. – Помнишь, мы читали, что мальчики порой спариваются с мальчиками?

– Помню, ага, – отвечает Джордж, не переставая жевать. – Только забыл, что значит спариваться.

– Попробуй так, – советует Элис. Она подходит к Джейсу, откидывает волосы на спину, чуть подается вперед, проводит пальчикам ему по груди и игриво расстегивает пуговицы на рубашке. – Работает без промахов.

– Только не на брате, – Джейс отстраняется и застегивает рубашку.

– Надо попробовать, – неуверенно отвечает Энди. – А если он язык мне в рот засунет? Не уверена, что готова к такому.

– Фуу! Буэ! – визжит Гарри. – Какая гадость!

Я чувствую, что краснею, и кошусь на Джейса. Он тоже заливается краской, но украдкой улыбается мне.

– Энди, наверное, тут спешить не надо, – со вздохом говорит миссис Гарретт.

– Так это приятно или противно? – спрашивает у меня Энди. – Как ни стараюсь, представить не могу.

– Мы с Самантой пойдем наверх, живность покормим. – Джейс хватает меня за руку.

– Это сейчас так называется? – томно спрашивает Элис.

– Элис… – начинает миссис Гарретт, а мы спешно поднимаемся по лестнице к Джейсу в комнату.

Там относительно тихо.

– Прости… – шепчет Джейс. Кончики ушей у него до сих пор розовеют.

– Ничего. – Я распускаю волосы, откидываю их на спину, хлопаю ресницами, тянусь к Джейсу и театральным жестом веду пальчиком ему по груди, чтобы расстегнуть рубашку.

– Господи… – шепчет Джейс. – Да я просто… Не удержусь… Я…

Он цепляет меня за пояс шорт и притягивает к себе. Его губы на моих губах – ощущение знакомое, но волнующее все сильнее. За прошлые несколько недель мы целовались часами, но помимо поцелуев ограничивались легчайшими прикосновениями к лицам, спинам, поясам друг друга. Спешить Джейс не любит.

В отличие от Чарли, который не мог целовать, не посягая на большее, и от Майкла, фирменной тактикой которого было залезть мне под блузку, расстегнуть бюстгальтер и простонать: «Ну зачем ты так со мной?!» А теперь я залезаю Джейсу под рубашку, кладу голову ему на плечо и глубоко дышу. И у озера, и на крыше мы целовались медленно, осторожно, понимая, что, по сути, не одни. Сейчас мы у Джейса в комнате, что раскрепощает не на шутку. Я поднимаю край его рубашки и сама этому ужасаюсь.

Джейс отступает на шаг, внимательно на меня смотрит, потом поднимает руки, чтобы я сняла с него рубашку.

Я снимаю.

Я уже видела Джейса без рубашки. Я видела его в плавках. Хотя к его обнаженной груди прикасалась только в темноте. Сейчас полуденное солнце льет в комнату, из-за обилия горшечных растений пахнущую теплой землей. Тишину нарушает лишь наше дыхание.

– Саманта!

– М-м-м? – Я веду пальцами Джейсу по животу и чувствую, как напрягаются его мышцы.

Джейс поднимает руку, и я закрываю глаза, представляя, как неловко получится, если он меня остановит. Но Джейс касается края моей футболки, а другой рукой обнимает меня за пояс, потом гладит по щеке, молча спрашивая разрешения. Я киваю, и Джейс снимает с меня футболку.

Джейс притягивает меня к себе, и мы снова целуемся, но сейчас ощущения сильнее, ведь кожа Джейса касается моей. Я запускаю руки ему в кудри и прижимаюсь еще плотнее.

Тут дверь распахивается, и в комнату входит Джордж:

– Мама велела вас угостить.

Мы торопливо отстраняемся. Джордж принес блюдо печенья с шоколадной крошкой, причем несколько штук надкусил. Блюдо он протягивает с виноватым видом.

– Я проверял, не испортилось ли печенье, – объявляет Джордж, потом спохватывается: – Ребята, а вы без футболок!

– Ага, Джордж. – Джейс приглаживает себе волосы на затылке.

– И я без футболки. – Джордж тычет себя в голую грудь. – Мы одинаковые.

– Вот молодец! – Джейс ведет брата к двери, вручает три печеньица и легонько подталкивает меж торчащих лопаток: – Беги вниз, дружище!

Джейс плотно закрывает дверь.

– Есть шансы, что он не расскажет про «без футболок» твоей маме? – спрашиваю я.

– Есть, но небольшие. – Джейс прижимается к двери и закрывает глаза.

– Да уж, Джордж не умеет держать язык за зубами. – Я торопливо натягиваю футболку, засовывая руки в рукава.

– Давай тогда… – Самоуверенный Джейс вдруг теряется.

– Покормим живность? – предлагаю я.

– Ага, правильно. Давай!

Под кроватью у Джейса ящики, к ним Джейс и направляется.

– У меня все рассортировано…

Мы разбираем корм, опорожняем и вновь наполняем поилки, закладываем солому в клетки.

– Слушай, оденься, а? – прошу я пять минут спустя, подсовывая Джейсу рубашку.

– Ладно. Зачем?

– Просто накинь ее.

– Мое тело покоя не дает, да, Саманта?

– Ага.

– Отлично! Значит, мы на одной волне! – смеется Джейс, а после паузы добавляет: – Я неправильно выразился. Получилось, меня волнует только твоя внешность, а это неправильно. Просто ты не такая, как я думал.

– Как ты думал когда?

– Когда видел тебя на крыше. Много лет.

– Ты видел меня много лет? – Я снова чувствую, что краснею. – Ты мне не говорил.

– Да, много лет. Конечно, я не говорил. Не понимал, почему ты просто не зайдешь к нам. Я думал… ты скромница… или задавака… Сэм, я же тебя не знал. Но не смотреть на тебя не мог.

– Потому что я завораживающе красива? – Я закатываю глаза.

– Я наблюдал за тобой из окна кухни, когда ужинал. Или из бассейна по ночам, когда плавал. Я гадал, о чем ты думаешь. Ты всегда казалась такой уравновешенной, спокойной, совершенной, но ведь это… – Джейс осекается и снова ерошит себе волосы. – Но ты не такая… Ты… Сейчас ты мне нравишься больше.

– В смысле?

– Мне нравишься настоящая ты. Мне нравится, как спокойно ты справляешься со всем этим безумием – с Джорджем, с Энди, с Гарри, со мной. Мне нравится всамделишная Саманта.

Джейс окидывает меня долгим, задумчивым взглядом, потом отворачивается и ставит поилку в клетку к хорьку.