лишь поросшие лесом руины. Сначала люди покоряют природу и меняют ландшафты, затем происходит обратный процесс.

Отверженные всех стран, уходите в лес! Здесь вы найдете утешение. Лес никого не осудит, у него свои правила. Каждый год в конце мая в тайге наступает праздник — жизнь просыпается, ликует и поет. Зимой здесь никогда не чувствуешь себя одиноким: прилетевшие в гости синицы или следы рыси на снегу отгоняют мрачные мысли. А если вдруг вам стало тоскливо, вспомните о чуде воскрешения: старые деревья падают и умирают, но на их месте рождаются другие и начинают свое восхождение к небу продолжительностью в сто или двести лет.

У белого Бека ранка на правой передней лапе: он натер подушечку об лед. Смазываю ее смесью растительного масла и рыбьего жира. Предвидела ли природа, что однажды печень налима пригодится для лечения лапки щенка сибирской лайки?

8 мая

По бело-серой равнине, изрытой свежими шрамами, из которых сочится вода, отправляюсь с визитом вежливости к Володе с мыса Елохин. Беку лучше. Пять часов мы с собаками идем бок о бок. Нужно отыскать дорогу в лабиринте разломов и трещин. В небе парит орел, высматривающий добычу.

Сижу за столом у Володи и смотрю в окно, наблюдая за проплывающими перед глазами образами вечной России. Для обозначения отдаленных земель в русском языке используется слово «глубинка». Во дворе Ирина, надев косынку, кормит гуся. Мимо проходит коза, за которой следует кот. Это окно похоже на картину Ильи Репина. Ее можно было бы назвать «Однажды в Сибири». Собаки дерутся. По прибытии на мыс Елохин четырехмесячные Айка и Бек немедленно набросились на пятерых взрослых псов Володи. В битве щенки потерпели поражение, но я похвалил их за храбрость. Володя держит в громадной руке чашку чая с лимоном. По радио сквозь треск пробивается голос Ива Монтана, поющего об опавших листьях. Затем диктор начинает рассказывать о боевой славе Красной армии. Завтра 9 мая. Даже в 2010 году русские так и не могут поверить, что одолели фашистов. Прошло шестьдесят пять лет, а они говорят о своей победе так, как будто она произошла вчера.

— Володя, что еще нового случилось в мире, кроме того, что вы победили шестьдесят пять лет назад?

— Да ничего. В Мексиканском заливе вот нефть разлилась, теперь все побережье американское изгажено.

Экскурсия по ловушкам на лося. Технология проста. Над ямой помещается прикрытый травой металлический лист с пятью радиально расположенными отверстиями. Кусок соли служит приманкой. Попав ногой в отверстие, животное уже не может выбраться. В городе лосятина стоит дорого. Человек посчитал своим долгом очистить лес от его обитателей.

Вечером:

— Володя, у тебя есть шахматы?

— Есть. После перетягивания каната это вторая по значимости интеллектуальная игра.

Мы начинаем партию, я проигрываю и сажусь дочитывать «Фуке» Поля Морана. Я люблю с головой погрузиться в книгу, реальность которой напрочь отличается от того, что окружает меня в данный момент. Когда сибирские кедры за окном слегка покачиваются от ветра, жизнь французского королевского двора, политические интриги, всеобщая ненависть к кардиналу Мазарини и нападки на янсенистов кажутся сплошной экзотикой. Вопрос: если бы Великий Конде очутился в тайге, а Володя — при дворе Людовика XIV, кто из них продержался бы дольше? «Перед Фуке трепещет сама природа, — пишет Моран. — Похоже, что она желает исчезнуть, стереть о себе всякое воспоминание, потому что мудрецы и пророки так часто повторяли ей, что она не имеет власти над человеком». Я поселился в хижине для того, чтобы забыть о том, что проповедуют мудрецы и пророки.

9 мая

Моран во второй главе: «Есть три способа организовать свою жизнь: либо предаваться удовольствиям в юности, а потом заняться серьезным делом, либо упорно трудиться сначала, а в старости проводить время в развлечениях, либо же одновременно работать и наслаждаться». Лесная хижина — это третий путь.

В восемь утра на песчаный берег ближе к южной оконечности мыса Елохин выходит медведь весом под триста килограммов. Чтобы приманить зверей, Володя использует жир нерпы. «Эх, появился бы он в полукилометре на север, за пределами заповедника, и мы могли бы его завалить», — слышу я. Меня охватывает чувство безысходности. Возможно, при рождении нам, людям, нужно удалять маленький кусочек неокортекса. Чтобы отбить желание уничтожать все окружающее. Человек похож на капризного ребенка, который считает, что Земля — это его комната, а животные и деревья — его игрушки.

Айка и Бек усвоили вчерашний урок: они остаются у моих ног и больше не приближаются к другим собакам. Но когда, вернувшись, мы входим во двор, рычащая свора Володи атакует моих малышей. Я бросаюсь им на помощь, раздавая пинки направо и налево, пока Володя, стараясь перекричать многоголосый лай, твердит мне: «Не мешай им делать свое дело, зараза». Но тут в драку вмешивается черный кот, который прошлой ночью подружился с Айкой. Ударами когтистой лапы он усмиряет самых наглых псов, и они отступают. Я тут же объявляю кота «Кавалером ордена мыса Северный Кедровый» и благодарю его за заслуги перед группой моей личной охраны. Затем отправляюсь домой, расцеловав Ирину в свежие щеки и едва не испустив дух от крепких объятий Володи.

На обратном пути натыкаюсь на байкальскую нерпу. Она загорает на солнышке у края полыньи, куда при необходимости может быстро нырнуть. Я двигаюсь ползком, скрываясь за нагромождениями обломков льда. Услышала ли она меня? Заметила ли черную Айку на поверхности цвета слоновой кости? При моем приближении нерпа исчезает.

Воздух прогрелся, и дымок от печки повис в вечернем небе навевающими умиротворение завитками.

10 мая

Утром рассвет снова сдержал свое обещание: небо на востоке заалело, и солнце взошло точно в срок. Отправляюсь гулять по озеру и ухожу далеко от берега, чтобы окинуть взглядом освобожденные от снега горы. Только вершины и речные долины еще остаются белыми. Прыгаю через трещину, но промахиваюсь и падаю в воду. Главное — не уйти под лед. Возвращаясь, чувствую, что замерзаю. Байкал зацеловывает до смерти чересчур самоуверенных людей.

После обеда поднимаюсь к водопаду. В подлеске по-прежнему лежит снег, а заросли стланика как никогда затрудняют ходьбу. Чтобы продвигаться вперед, нужно цепляться за камни. Айка и Бек делают успехи в искусстве скалолазания. Весна готовится к своему триумфальному шествию; на тонких стебельках с бархатистыми листьями уже покачиваются нежные прострелы. Среди сугробов местами пробивается первая трава. На снегу сохранились мои давние следы. Медведь шел по ним, спускаясь к реке. С вершины муравейника ручейком ползут вниз его обитатели. Кажется, что они направляются к алтарю Солнца, расположившемуся у подножия