моём счету лежат суммы, о которых я раньше только в книжках читала. К тому же, что-то мне подсказывает, что услуги гидов не будут нам стоить ни копейки. Точнее — ни юаня. Если вспомнить слова Чжан о конкурсе. И ещё… как ты думаешь, если мы попросим об одном-двух сопровождающих с нашей стороны, нам не откажут?

— Ну один — это Алексей, он же — Лёша. А кто второй? — не упустил шанса лишний раз подначить племянницу Виктор.

— Я бы сагитировала кого-нибудь из бабушек-дедушек, но, боюсь, такой жёсткий график для них сложноват будет. Может, с Антоновым поговорить? — Маша мило проигнорировала дядюшкину шпильку.

— Давай-ка сначала выясним, возможно ли это в принципе — взять кого-то ещё? И насчёт Олега Васильевича у меня большие сомнения. А что он там, собственно, делать будет? Съездит просто на экскурсию? Он и сам может это сделать в любое время. Не… если и спрашивать — то только насчёт Арсентьева. И кстати… зачем он тебе нужен то там?

— Ну как зачем? Чтобы поклонники не приставали. Буду с ним под ручку ходить, улыбаться ему, томные взгляды бросать… — Маша попыталась обратить всё в шутку.

— Ха, не знал, что ты склонна к лицедейству.

— Не передёргивай, пожалуйста, — рассердилась девушка, — мне с ним действительно… спокойно. Я себя… более защищённой чувствую.

— Хорошо-хорошо, извини, пожалуйста, — пошёл на попятную Виктор, — давай напишем китайцам и спросим.

Так и получилось в результате. Через месяц они садились на рейс Москва — Пекин втроём. И, как оказалось, это было правильным решением.

* * *

Перед полётом Руденко «пожелал», чтобы и сам перелёт, и вся поездка обошлись без неприятных сюрпризов с погодой, чтобы не было никаких накладок с вертолётом, который они действительно смогли арендовать, с машинами, гидами, отелями. Даже про еду не забыл. Ну, чтобы не пробовали накормить всякими жареными тараканами и тому подобной экзотикой. А вот про людей как-то не подумал. До сих пор им с Машей не приходилось сталкиваться со своими поклонниками вживую. Обходились общением на страницах соцсетей и каналов Ютуба. Для чего, правда, пришлось приглашать парочку редакторов, которые тащили на себе львиную долю черновой работы.

На выходе из здания аэропорта Дасин их встречали. Так-то нашу троицу прямо на выходе из стыковочного рукава перехватила миловидная сотрудница аэропорта и через какой-то спец-зал провела на паспортный контроль и дальше к багажной ленте. После того как они получили багаж, она подвела их к другой барышне, оказавшейся их первым гидом. На сегодня и на следующие два дня. На её бэйджике кроме иероглифов было по-русски написано: Айминь Ли-Юдина. Представилась она на чистейшем русском, хотя выглядела на первый взгляд типичной китаянкой. Как оказалось, её фамилия вовсе не странная, а просто двойная. Женщины в Китае, выходя замуж, частенько выбирают себе двойную фамилию, ставя на первое место девичью. А папа у неё — русский инженер-атомщик Евгений Юдин, приехавший ещё в девяносто седьмом году строить АЭС на Жёлтом море.[13]

Пока шли к выходу, Айминь успела рассказать, что учится в Пекинском университете иностранных языков, была несколько раз в Москве и Питере, увлекается историей российско-китайских отношений, ведет два видеоблога на эту тему — на русском и китайском, уже три года летом подрабатывает в турагентстве, занимающемся индивидуальными турами, на конкурсе в министерстве заняла второе место, что ей очень-очень нравятся их клипы и она их смотрела не по одному разу, что завтра встреча с министром и церемония награждения состоится по расписанию, и после неё, если гости не будут возражать, — небольшая пресс-конференция, о которой просили не меньше дюжины разных СМИ. В основном китайских, но не только.

За несколько метров до выхода на улицу девушка вдруг остановилась и очень по-русски «ойкнула»: «Ох и нифига себе!» За дверями собралась небольшая толпа народа. Судя по наличию плакатиков «Привет Маши и Викто́р!» и «Дабро пожаловат!» все эти люди ждали именно их. Было видно и несколько профессиональных камер и микрофонов на длинных штангах.

— Человек двести — двести пятьдесят, — сходу оценил Арсентьев.

— Подождите, пожалуйста, здесь одну минуту, я сейчас вернусь, — попросила Айминь и направилась к паре полицейских, стоящих неподалёку.

Вернувшись действительно примерно через минуту вместе со стражами порядка, девушка пригласила следовать дальше. Полицейские пошли впереди — расчищать проход. Как только они вышли на улицу, поднялся гвалт, в котором иногда можно было разобрать и выкрики на русском. Защёлкали фотоаппараты, поднялось несколько десятков рук с телефонами, парни с камерами и микрофонами стали протискиваться вперед. Вдруг один из плакатов стал заваливаться вперёд. То ли из-за порыва ветра, то ли случайно толкнул кто… Эта палка с приличным куском картона, падая, стукнула человека с микрофоном, он споткнулся о коллегу с камерой, тот толкает кого-то, стоящего рядом… Страйк! Куча народа копошится на земле, сзади напирают, чтобы разглядеть, что же такого интересного происходит, что все так возбуждённо орут… И всё бы ничего, можно было бы и посмеяться над этой кучей-малой, только вот штанга с микрофоном валилась ровно на Ма́шину макушку. Алексей рванулся вперёд, отбил падающую конструкцию, но в этот момент тот самый злополучный плакат, так и не упавший на землю, а наоборот, подхваченный кем-то, снова «нырнул» вперёд и углом звезданул Машиного спасителя точнёхонько в середину лба. В нокаут не отправил, но приличным рогом наградил. Как позже неудачно пошутил Руденко: «Вот, женой ещё не обзавёлся, а рог уже вырос». За что чуть не заполучил такой же от племянницы, замахнувшейся на него своей сумочкой. Алексей же, наоборот, очень гордился своим «украшением» и говорил: «Не зря поехал!». И даже соорудил себе что-то типа японской хатимаки, намекая, что он готов стать хоть камикадзе ради своей девушки. На замечания, что они вовсе не в Японии, а в Китае, просто отмахивался и улыбался.

* * *

Встреча с министром и награждение на следующий день прошли официально-торжественно, оставив после себя ощущение хорошо сделанной, но довольно скучной работы. Пока ехали вчера от аэропорта до отеля, Айминь зачитала им «Инструкцию по поведению на торжественном мероприятии», чуть поморщившись от названия, пояснив, что лично ей совсем не нравится такой перевод, но для почти официального документа лучшего, к сожалению, не придумать. Выдав всем по копии, попросила, если будет время, перечитать ещё раз.

— Хоть ваша награда и уникальна в какой-то мере… вас могут не понять, если будет сильное отступление от принятых правил. В том числе — негласных, — пояснила она.

К счастью, на обоих протокольных мероприятиях гости «лицо не потеряли» (как часто говорят