взяться за Штаты, Виктор напоминал об «обещании» итальянского журналиста положить к её ногам всю Италию, она с одной стороны соглашалась, с другой — говорила, что американский сценарий почти созрел и надо «ковать железо, не отходя от кассы». Они спорили бы и дальше, но тут пришло очередное приглашение. На этот раз из посольства французского.

Виктор с Машей в доме купца Игумнова на Большой Якиманке, где и располагалось посольство Франции в Москве, уже бывали. Так что «культурным шоком» (как в случае с китайцами) новое посещение этого удивительного «теремка», как его называли москвичи, не стало. Да и принимал их «всего лишь» заместитель главы Отдела по сотрудничеству и культуре. Дядечка был приветлив, но немногословен. Вручив приглашение и сообщив о награждении в июле, как-то слишком официально выразил свою радость по поводу крепнущих культурных связей и подчёркнуто благосклонно выслушал слова благодарности. После чего вручил ещё два конверта, сообщив, что не в курсе их содержимого. Правда, пояснив, что один — от Парижского Совета, а другой — от администрации парка «Астерикс».

Вернувшись домой и порадовавшись «вечным» билетам, Руденко сказал племяннице:

— Ну вот, теперь надо выбрать, какой следующий орден ты больше хочешь получить — американский или итальянский.

— Не знаю, не знаю, — с сомнением покачала головой девушка, — что-то я совсем не уверена, что за американский клип они нам хоть какую-нибудь завалящую медальку выдадут.

— А давай ты наконец расскажешь мне, что ты там напридумывала. А то я ведь до сих пор не в курсе твоих планов. Упоминала, давно уже, про Тома и Джерри, а после этого — ни гу-гу. Или ты хочешь рисовать грибы ядерных взрывов в Хиросиме и Нагасаки? — с напускным ужасом спросил Виктор.

— Скажешь тоже! — отмахнулась Маша, — постапокалиптических картинок и без меня хватает. — Я хочу «строить» статую Свободы. А Том и Джерри будут, как обычно, гоняться друг за другом вокруг неё и строить козни друг другу. Ну а в процессе погони у статуи то факел будет падать, то зубцы короны отламываться, то ещё чего… Но, в результате, достроят, конечно, с грехом пополам.

— Ну ты и язва! — расхохотался Руденко.

— Ну а чего?! — возмутилась девушка, — не всё же им арабов да югославов бомбить по надуманным поводам.

— О! Да ты у нас знатный политолог, оказывается, — продолжал веселиться Виктор, — и хочешь показать, что «бомбить» можно не только им, но и их?

— А ты зря смеёшься, — Маша оставалась серьёзной, — ты думаешь, я зря в Китае про войну распиналась? Или ты не в курсе, что после Второй Мировой войны Штаты были участниками примерно восьмидесяти процентов всех военных конфликтов?.. — она перевела дух и продолжила, — да и из чисто меркантильных соображений я исхожу: чем меньше стреляют, тем больше смотрят наши клипы. Разве это плохо?

— Хорошо! Конечно, хорошо, Машунь, — он стёр с лица ухмылку, подошел, обнял её и погладил по голове. — Ты молодчина! Действительно, если наши работы смотрит так много народу, можно и о чём-то серьёзном «поговорить». Только не боишься, что после такого могут появиться и совсем НЕ лестные комментарии.

— Боюсь, — вздохнула девушка, — но всё равно, чувствую, что надо. Не знаю, откуда у меня такая уверенность. Просто чувствую… И ещё… Очень не хочется, чтобы у кого угодно, хоть у китайцев, хоть, не дай бог, у наших, не возникло желание брать пример с американцев. Мол, им можно, а мы что, рыжие, что ли?… Нельзя оправдывать себя чужой глупостью или мерзостью, — она снова вздохнула и решительно закончила, — надо только постараться, чтобы было больше смешно, чем обидно. И… мы даже сделаем так, что у Статуи что-то отваливается когда кот с мышонком строят друг другу козни, а потом они типа мирятся и у них тогда всё идёт как по маслу.

— Мы постараемся… И… над закадровым текстом придется крепко помыслить. Очень крепко. — Виктор смотрел Маше прямо в глаза и думал: «И ещё крепче стоит задуматься над моими пожеланиями. Как бы обратного эффекта не получить, а то всё как-то слишком гладко получается. Даже с фармацевтами больно легко справиться получилось».

* * *

Алексей, узнав о предстоящей летней поездке во Францию и приехав через пару дней к Маше и Виктору, с ходу заявил:

— Если вы не запланируете хотя бы пару дегустаций, я вам этого никогда не прощу! Проехаться по Франции и не выпить хорошего вина — грех смертный.

— Так во время дегустации ничего не пьют. Всё сплёвывать положено, — спустила его с небес на землю Маша.

— Н-да? — лейтенант огорчённо почесал в затылке. — Так это правило на русских наверняка не распространяется, — выкрутился он.

— Не переживай, — успокоил племянницу Виктор, — там наливают грамм по тридцать всего. А сортов вина на дегустациях не больше десяти-двенадцати. Но, как правило, — меньше. Так что допьяна не напьёшься при всём желании.

— При желании можно и в луже утонуть, — буркнула Маша, но больше для виду.

— Давайте лучше накидаем места, где мы хотим побывать, — предложил Руденко. — По времени надо рассчитывать на две недели примерно. Чтобы не носиться как ошпаренные — по китайскому варианту.

— Так! — тут же включилась Маша, — Париж и Версаль пропускаем, в прошлый раз достаточно времени на них потратили. Но в Puy du Fou ещё раз я не откажусь заехать. И, раз уж мы будем там летом, без Лазурного берега обойтись никак невозможно. Четыре-пять дней минимум! Хоть покупаемся вволю. Плюс к этому, в обязательном порядке: Сен-Поль-де-Ванс и Мужен.[18] В Сен-Поле — не забыть заранее заказать столик в «Золотой голубке»[19]… И ещё мне бы очень хотелось побывать в Лурде.[20]

— О! — подал голос Арсентьев, разглядывавший большую карту Франции, которую накануне специально для такого дела купил Виктор, — он от Бордо совсем недалеко.

— Господи! Кто о чём, — ещё раз вздохнула девушка, картинно закатив глаза.

— Ещё как минимум парк Астерикс надо включить в планы, — напомнил Руденко. — Ну и замки Луары, на которые у нас прошлый раз времени было явно недостаточно.

— Погодите, погодите, — встрял лейтенант, — а на Эйфелеву башню вы что, не заглянете даже?

— А, ну да, — смутилась Маша, — с неё начать придется, естественно. И… надо бы нам всем хоть несколько уроков французского взять. Пригодится, я думаю.

Забегая вперёд, можно сказать, что это им практически не пригодилось, хотя они все ко времени поездки и могли сказать пару фраз на языке Дюма и Бальзака. Ну и понять с десяток. А так им в качестве гидов-сопровождающих достался «русский интернационал». В том смысле, что трое совершенно замечательных гидов