дружили. Но случилась трагедия, и девочка погибла. Панды очень сильно горевали, много плакали и вытирали слёзы с глаз лапами. Так чёрный цвет попал с лап им на глаза. Потом они начали утешать друг друга и обниматься. И чёрными стали их ноги, плечи и уши…

— Это очень трогательная легенда, — вздохнула Маша, — но… грустная.

— Зато теперь люди смотрят на панд и… улыбаются, — возразил Ли Синьчэн и низко поклонился девушке.

Потом они целый день наслаждались прекрасным парком, нафоторграфировались и вволю наобнимались с пандами[14], кормили малышей, играли с ними, немного понаблюдали за малыми (рыжими) пандами, посмотрели других обитателей заповедника… Маша просто захлёбывалась от восторга, мужчины от неё тоже не сильно отличались в выражении эмоций, хотя Алексей, видимо, гораздо бо́льшее удовольствие получал от наблюдения за девушкой.

А когда они вернулись в отель, их ждал сюрприз. Маша, открыв дверь своего номера, увидела посреди комнаты большую коробку и тут же позвала Виктора с Алексеем. Когда они вошли, показала им на коробку и протянула лист бумаги, который лежал на ней.

— В знак признательности и нашего восхищения вашим творчеством компания China Robotics передаёт вам в дар продукт нашего творчества, — прочитал Руденко.

— Вот и я ничего не поняла, — сказала девушка, глядя на то, как её любимый дядюшка чешет в затылке.

— А чего тут думать?! — лейтенант оказался самым прагматичным, — открывайте и смотрите, что там.

Вскрыв упаковку, Маша радостно взвизгнула, и выхватила из коробки больше, чем полуметровую плюшевую панду, выглядевшую совсем как живая.

— Ого! Тяжёленькая! — она разглядывала игрушку, с видимым усилием удерживая её на вытянутых руках.

— Да она почти живая! — Алексей листал толстую брошюру, выуженную из коробки. — Это же робот!..

В аэропорт все трое приехали сонные, как осенние мухи. Просто почти всю ночь не могли наиграться, отбирая друг у друга инструкцию по эксплуатации и пульт управления, который представлял из себя полноценный смартфон. А по возвращению в Москву Ань-Ань (так назвали своё детище создатели — в часть настоящей панды, отправленной аж в 1960-м году в московский зоопарк) почти на месяц выбил из рабочего графика Машу с Виктором. Они только и делали, что снимали свою возню с игрушкой, пробуя всё новые и новые функции. Правда, надо сказать, эти ролики пользовались почти такой же популярностью, как и песчано-мультяшные клипы.

ГЛАВА 12

Поздним вечером того дня, когда Виктор, Маша и Алексей садились в самолет, увозивший их в Москву, по узким и темным улочкам Латинского квартала Парижа, плетясь нога за ногу, Кристоф шёл на встречу, которой ему хотелось бы избежать любой ценой. Но никакой реальной возможности для этого не видел. Он вышел к Сорбонне, в которой проучился всего несколько месяцев в позапрошлом семестре, с горечью посмотрел на купол часовни Святой Урсулы, стоящей перед основным корпусом, тяжело вздохнул, поправил тощий рюкзачок на плече и поплёлся дальше. Он с грустью вспоминал эти месяцы учёбы. Было одновременно трудно, весело и интересно. У него даже появилась подружка — испанка, учившаяся в параллельной группе. Всё было замечательно до тех пор, пока он однажды не проиграл приличную сумму в баккара Пьеру. Пьер, числившийся здесь же, в Сорбонне, но уже на третьем курсе, предложил проигрыш отработать. Так Кристоф стал пу́шером. Из университета он ушёл, но связи со студенческими тусовками не потерял, наоборот, даже постарался их ещё и расширить.

Поначалу новый бизнес казался простым и выгодным. Ну а чего такого? Студенты народ простой, весёлый, немного безбашенный, жадный до всего новенького, неизведанного. Подошёл, рассказал как всё становится классно после того, как попробуешь, предложил первую дозу со скидкой. Получил денюшку, отложил свою «честно заработанную» комиссию, раз в две недели, а то и раз в месяц передал собранные деньги, получил новый товар. И всё по новой. Через пару месяцев Кристоф обзавёлся и постоянной клиентурой, да и новички появлялись регулярно. Несколько раз, правда, пришлось выслушать угрозы сдать его полиции, но до их реализации дело так и не дошло. Да и не боялся он особо. Схема была давным-давно отработана, попадались его «коллеги» редко, что-то серьёзное могло грозить только в момент, когда забираешь товар из закладки. Да и тут можно было попробовать отбояриться, мол: «Вот, нашел, несу в полицию…». Ходили слухи, что такое кому-то удалось, но он в такие чудеса не верил. «Ну, риск в любом бизнесе есть, чего уж там», — успокаивал себя Кристоф. Он уже подсчитал, что ещё три-четыре месяца и можно будет подыскивать себе какое-нибудь более приличное жилье, чем та конура почти на бульваре Переферик, в которой он обитал. Да и гардероб обновить лишним не будет.

Так всё и было бы, если бы не странные дела, которые начались с середины ноября. Тогда впервые сократилось количество новичков, готовых расстаться с деньгами на «невинные забавы», как он любил говорить. Выручка снизилась, но совсем чуть-чуть, в пределах погрешности, по выражению Пьера. В декабре «неофитов» практически совсем не стало. И если в первый раз, когда Кристоф принес Пьеру чуть меньшую сумму, тот просто поворчал и посоветовал, причём очень и очень настоятельно «посоветовал» сделать так, чтобы такого больше не повторялось, то во второй — пришлось выслушивать откровенные угрозы и обвинения в крысятничестве. Кристоф со слезами на глазах показывал нераспроданный товар, клялся, что не взял себе ни одного лишнего сантима и божился, что в следующий раз непременно исправит ситуацию. А в январе начали отказываться и постоянные клиенты. Он совсем было начал паниковать, но ситуация чуть выправилась за счёт новой волны иммигрантов из Африки. Откуда у них деньги на наркоту, Кристоф даже не спрашивал. И так было понятно, что кого-то обчистили. Да и не до того было. Февраль же оказался совсем провальным. Ни одного новичка и минус половина константы. И теперь он шел на встречу с Пьером, зная почти наверняка, что его будут бить. Причём очень жестоко. Он даже поддел под куртку ортопедический корсет и пояс, напялил на голову шапку потолще, чтобы хоть как-то защититься от неминуемых побоев. О сопротивлении Кристоф даже не помышлял. Нет, с Пьером он один на один может и справился бы, но с ним всегда была парочка здоровенных детин, одолеть которых мог бы только какой-нибудь Сигал Норрис, да и то вряд ли.

— Это всё, что удалось собрать, — дрожащим голосом пролепетал Кристоф, передавая Пьеру тощий конверт. — Причем на этот раз я взял себе только на еду. А последнюю неделю вообще жевал одни пустые дешёвые багеты,