– Не сажай аккумулятор! – услышала она ворчание за спиной.

Председатель не глядя на декабристку, перебрался через борт с канистрой в руке.

– Что, нет бензина? – догадалась она.

– Перекрыт, – коротко пояснил Иваныч, посмотрел ей в лицо, хмыкнул и полез за руль.

– Вылезай. Поведу сам. Держись крепче.

Женя села за его спиной и вцепилась в скамью руками. Только сейчас она посмотрела в море и с облегчением за-

метила, что оно не такое буйное как обычно.

До того, как Иваныч запустил мотор, она успела спросить, откуда у него появилась информация, если в поселке

отсутствует связь, на что дед коротко и неохотно ответил:

– Звонили.

– Бандюги? – спросила Женя.

Ответа не последовало.

Все логично. Все террористы так поступают. Сначала сам акт, потом информация. Урок, так сказать…Сволочи.

Шлюпка, затарахтев мотором, поползла от причала и своей тихоходностью расстроила Евгению. Чего уж тут держаться?! И далеко ли они так уплывут? Но еще не

скрылась береговая линия как шлюпка набрала-таки

скорость, которую Женя от нее уже не ожидала.

Море оставалось относительно спокойным, в свете выбравшейся из-за туч луны поблескивали лишь мелкие волны. Женя оглянулась. Пейзаж со всех сторон уже был совершенно одинаков. Как и по чему ориентировался Иваныч, оставалось загадкой.

Женя не имела представления, далеко ли траулера. Судя по тому, что Иваныч явился с канистрой, можно было понять, что путь предстоит долгий. Через час путешествия Женя не выдержала и склонилась к затылку застывшего за рулем председателя.

– До утра то доберемся?

Иваныч молча кивнул.

– А бензина то хватит? – не зная, как еще склонить председателя к более обширной информации прокричала Евгения.

– Должно хватить.

Женя покосилась на канистру.

– Всего одна.

– Это медицинская помощь, – хмыкнул дед.

Она еще хотела расспросить председателя о самом происшествии (может еще что разведал?), но кричать было трудно, да, к тому же председателя явно утомляли разговоры, и Женя замкнулась в собственных переживаниях и страхах еще на час. Наконец, за каменной грядой появился знакомый контур ненавистного и ненаглядного траулера. Евгения, вскочила, и обнаружила, что ее ноги в воде.

– Да, суденышко утлое, – прокомментировал дед. – Надо будет отчерпывать…

Женя его уже не слышала – она разглядела фигуру, склонившуюся над бортом. Фигуру того самого человека, ради которого она сорвалась в это путешествие. Которого она никогда никому не отдаст. Никаким Ларисам и даже смерти.

Он подхватил ее на руки, опустил на палубу и почему-то долго разглядывал. Женя едва не съязвила, что, наверное, надеялся увидеть другую, но последовавшие объятия убедили, что он просто ошарашен сюрпризом. Не все же ему удивлять ее!

Корабль оказался вполне на ходу, и утром они отправились в обратный путь уже на траулере, привязав лодку председателя на буксир. Оказалось, что авиация, действительно была заказана и, даже был произведен выстрел по траулеру, но так, что снесло лишь угол надпалубной надстройки, обломками которой кого-то и зацепило, но не смертельно. Как бы волки сыты и овцы целы…

Лекарство, привезенное председателем, как первая медицинская помощь, оказало чрезмерно стимулирующее действие на команду, и посудина подошла к причалу рыбацкого поселка под звучное исполнение «Из-за острова на стрежень…».

Только у дверей дома Женя вспомнила о своей записке и попыталась прорваться в комнату первой, но Жучка, совсем сошедшая с ума от ожидания, ее задержала. Пока псина страстно нализывала ей лицо, Василий подошел к столу.

Письмо он даже не взял его в руки, лишь скользнул по нему взглядом, что уязвило Евгению больше всего.

– И что?! – спросила она с вызовом.

Василий пожал плечами.

– Я понимаю, что тебе уже невмоготу здесь, и не имею права удерживать. Ты же знаешь…

– Не знаю! – жестко заявила Евгения. – Ты любишь меня или ее?

Она уставилась в его лицо таким пронзительным взглядом, что Василий невольно рассмеялся.

– Ты мое чудо, – признался он. – Конечно тебя.

Звонок из Питера прозвучал неожиданно и еще бо-

лее неожиданным оказался абонент. Ксюха. Все-таки она подалась в «Северную Венецию». Как Женя и догадалась, снова разыскивает свое приведение. Видимо уже оклемалась после гибели мужа. Ксения женщина отзывчивая, даже если и не любила Андрея, то переживала наверняка, не на шутку.

Из следующей информации Женя усвоила, что ее собственная разлюбезная мамаша в больнице, и ждет, чтобы дочь приехала. Хоть на часок. Что с ней, Ксюша не знает, наверное, пожинает плоды бурной молодости. Эта новость не столько озадачила Евгению, сколько возмутила. Сколько можно нянчиться с отживающей канителью, наверное, опять запила… И на что пьет? Удивительно как еще не спущена квартира. Ксюша посоветовала приехать и приватизировать жилье, иначе женщина окажется в подвале.

После звонка подруги Женя несколько минут размышляла, как ей быть. Муж только заикнись, тут же отправит на вокзал. Можно озадачить Клару, у нее наверняка есть знакомые юристы, но кто станет заниматься такими проблемами по звонку, да и где найти добропорядочного юриста – все сплошь жулье. Надо ехать самой. Но стоит ли та квартира риска? Только – только кончилась зима, солнце стало пригревать по-летнему, даже море иногда отсвечивало голубизной. Конечно, тяга к прелестям юга не пропала, но сериалы уже вышли из ее моды. Не сезон. Когда тропинки в лесу подсохли, Женя вместе с Жучкой отправлялась на прогулки чаще к тем самым бревнам, где жил Кирюша. Она вживую открывала для себя все то, о чем читала только в книжках, и утреннюю дымку над лугами, и запахи полевых цветов… Иными словами весна завораживала и желание ехать в такой период в Питер, да еще по такому пренеприятному делу, как разборка с безумной мамашей у Жени не возникало…

Она хотела было скрыть от Василия этот телефонный разговор, но не удержалась. Он, конечно же, проголосовал за то, чтобы она ехала и как можно скорее, тем более, что конфликт здесь назревает нешуточный. Когда тучи рассеются, он ей сообщит. Женя пыталась выставить контраргументы – у нее затеян огород, все еще не высажена рассада земляники , а она уже на третьем листе, давно просится в грядки. Зря она их что-ли перекапывала?! Василий с удивлением посмотрел на нее.

– Ты о чем?!

Поняв, что доводы не убедительны, она заявила, что не может уехать, когда здесь назревает война.

– Война не женское дело! – возразил Василий.

– Может быть, нам бросить все сейчас? Доиграетесь. Я же знаю, какой ты у меня сорвиголова. А с чего разборки-то?