- И попросил дождаться!

- Нет, не просил.

Она дёрнулась, чтобы встать, но я её удержал. Пусть отдыхает, хватит с неё напряга. Достал свой телефон, открыл переписку с ней и, мягко говоря, охренел. Моё второе сообщение - "Дождись" - так и висело в редакторе неотправленным. С***ка, это же надо было так облажаться... кретин, бл**ь, конченый. Как будто недостаточно мою малявку пугали в жизни - ещё и я добавил на орехи. А хотел ведь только защищать...

Я сел рядом с ней на кровать и погладил мягкие светлые волосы.

- Прости, малыш, я просто идиот. Слепой и бешеный.

- Ты волновался, я всё понимаю, - мягко ответила Стася, поворачиваясь на бок и обнимая меня за талию. - Ты просто ошибся, такое с кем угодно случается. Errare humanium est (Человку свойственно ошибаться, лат.), ещё древние римляне это заметили.

Она улыбалась. Я только что чуть ли не изнасиловал её из-за своей дурацкой ошибки, а она оправдывает меня и улыбается. Мне кажется, без преувеличений, эта девушка - настоящий ангел.

Мне, конечно, хотелось хоть как-то загладить свою вину, и я внезапно вспомнил про подарок, который купил ещё неделю назад. Порылся в сумке - нашёл. Серебряный полумесяц на тонкой изящной цепочке.

- Вот, - протянул Стасе посмотреть, - это тебе. Пусть защищает, в том числе от моих ошибок.

Она ахнула:

- Ты купил мне подарок!

- Давно.

- Когда? - большие серые глаза загорелись любопытством.

- В ту пятницу, перед вечеринкой в "Потёмкине".

- Но ведь мы тогда...

- Да, я помню. Если бы не сбежала от меня из "Форсаунда", подарил бы.

- Я бы не приняла. Это было бы не честно.

- А теперь?

- А теперь приму, - она опустила глазки и очаровательно порозовела. - Я теперь совсем твоя...

Вот чёрт! Кажется, даже голова кружится - так гормоны бьют в кровь...

Я помог ей сесть и надел украшение-оберег. Она долго смотрела на него в зеркало, а потом обернулась ко мне и, сверкнув взглядом, сказала:

- Не сниму, пока принадлежу тебе.

Отлично! Надеюсь, никогда не снимет.

Руслан

Пара дней прошла спокойно: мы жили со Стасей почти как семейная пара. Пипец, никогда ещё в моей жизни секс не был так близок по форме к "занятиям любовью". Но да, похоже, именно этим мы с моей малявкой и занимались, и ещё год назад я бы не поверил, если бы кто-то сказал, что я стану так тащиться, улетать и трястись от страха потерять то, что было у меня в тот момент. Я буквально боялся дышать на эту девчонку, и в то же время меня разрывало желание заполнить её собой до отказа, завладеть безраздельно, срастись в одно целое - так, чтоб никто не смог оторвать. В воскресенье мы с ней ходили в "Сочи-парк", и с меня, как шелуха, облетели последние лет пятнадцать. Я словно опять стал ребёнком, а моя Стася никогда и не была взрослой. В тот день сбылась моя мечта: мы вместе смеялись, почти не переставая. Даже на самых страшных аттракционах - от нервов. Но больше от радости и лёгкости, что носила нас, будто на крыльях. Возможно, это был самый счастливый день в моей жизни. То внезапное улучшение в состоянии больного перед смертью. Наша раковая опухоль уже созрела и готова была лопнуть, отравив весь организм, но мы не знали об этом и просто наслаждались друг другом, солнцем, ветром, приятным головокружением и ощущением полёта.

В понедельник я забрал её после работы, и мы пошли на опустевший пляж любоваться звёздами. Её идея, моё воплощение. Я купил в баре бутылку красного сухого вина и два пластиковых стаканчика. Мы пили, сидя на тёплых ещё камнях и слушая шум прибоя, как какие-то студенты. Стася положила голову мне на плечо, тихо мурлыкая что-то себе под нос. Я ощущал себя... нет, не счастливым - странное это слово, непонятно что означающее - скорее, полным. Целым. Завершённым. Я сложился, как пазл, и отчаянно желал находиться в этом состоянии вечно.

Но малявка захотела спать, и пришлось идти домой. Разувшись, она сразу юркнула в душ, будто нарочно не закрыв дверь на защёлку. Я колебался не дольше минуты, пока раскладывал вещи по местам. Горячие фантазии, навеянные шумом воды и нежным голоском моей девушки, напевавшей что-то иностранное, толкали меня в спину. Я разделся на ходу и вошёл в ванную уже голым. Стася ахнула, услышав звук открывшейся двери, но когда я отодвинул створку душевой кабины, то её взгляд излучал скорее смущение и любопытство, чем страх. Не давая ей опомниться, я шагнул внутрь, приподнял её за попу и усадил на себя. Стася томно вздохнула и обняла меня руками и ножками.

- Вот видишь, - шепнул я ей хрипло, - прекрасно подходим друг другу... по размеру.

Малявка хихикнула и спрятала личико у меня на плече, уже оттуда пробормотав:

- Кто же знал, что я такая... эластичная.

Я стал двигаться, прижимая её спиной к стенке душа, с наслаждением вдавливаясь в тугую эластичную глубину и хрипя:

- Обожаю твою сладкую киску, так и съел бы её на завтрак... и на обед, и на ужин. Моя нежная девочка...

- Твоя, - выдохнула Стася и охренительно возбуждающе застонала.

Когда она выдавала такие ноты, у меня просто срывало клапан. Я увеличил темп и амплитуду, буквально теряя разум от удовольствия. Секс с ней был как наркотик: уносил в космос и вызывал зависимость. И постоянно хотелось повышать дозу. Но из-за бешеного возбуждения я очень быстро приблизился к разрядке. Снял малявку со своего члена и обильно кончил ей на живот и грудь. Предохраняться резинками с ней категорически не хотелось.

Слегка обмыв Стасю водой от спермы, я завернул её в полотенце и отнёс на кровать. Мы не в первый раз пытались достичь её оргазма, но до сих пор у нас это не получалось. Я пробовал разные позы, разный угол, режим и темп, ласкал её руками по-всякому, но она даже не могла внятно ответить: так хорошо или не очень? А в ту ночь вдруг взяла инициативу в свои руки. Стала направлять мою ладонь и пальцы, забавно-сосредоточенно прислушиваясь к собственным ощущениям. Чтобы не сбивать её с боевого настроя своими насмешливыми улыбками, я принялся ласкать губами небольшую, но очень красивую грудь с аккуратными розовыми сосочками. Ох, эти девочки вызывали у меня ничуть не меньшее, а пожалуй, и большее возбуждение, чем самые внушительные силиконовые сиськи, какие я повидал на своём веку.

Отвлёкшись от груди на секунду, я заметил, что Стася откинулась на спину, запрокинула голову и лишь совсем чуть-чуть придавливает ладошкой мою косматую руку, а её поясница изящно выгнута вверх. С губ моей сладкой девочки срывались тихие нежные стоны, и я принялся собирать их губами, не переставая двигать рукой, как вдруг ощутил средним пальцем, погружённым в горячую влажную глубину, судорожные сокращения. Стася подалась тазом вперёд, насаживаясь на мою руку, и застонала громче. Я тоже нажал сильнее, стараясь доставить ей как можно больше удовольствия, и голосок малявки сорвался на крик: