Тамара смотрела им вслед с чувством облегчения. Ей уже казалось, что эти стражи порядка вторглись в ее жизнь навсегда, а они взяли да ушли.

А раз так, то можно и дальше заливать горечь утраты. Тамара потянулась к бутылке, сделала несколько глотков.

В спальню она отправилась на своих двоих, но у лестницы сдала, опустилась на ступеньки. Ноги не слушались ее, голова клонилась к груди, глаза закрывались.

– Тамара Вячеславовна, вам плохо? – спросила Ирина.

Не дожидаясь ответа, она взяла ее под мышки, поставила на ноги и повела вверх по лестнице.

Тамара легла на кровать и почувствовала, как на нее наваливается сон. Именно этого она и хотела. Напилась, а теперь пора забыться.

Ирина уложила ее спать. Она же и разбудила. Когда Тамара открыла глаза, комната была залита ярким солнечным светом. Ирина стояла перед ней и легонько трясла за плечо.

– Тамара Вячеславовна, там из полиции!

– Они что, с ума сошли, по утрам?..

– Уже полдень, Тамара Вячеславовна, – раздался насмешливый голос Вихарева.

Тамара зло глянула на него. Вчера он вломился к ней в дом без всякого на то права, да и сегодня у него наверняка нет разрешения. А этот фрукт стоял в дверях спальни. Если так и дальше пойдет, то завтра утром она обнаружит его в своей постели.

– Я звоню в прокуратуру! – пригрозила она.

– А прокуратура уже здесь!.. Вернее, следственный комитет. – Вихарев посторонился, пропуская вперед худенького горбоносого мужчину с печальными глазами.

– Следователь Петунин, – таким же печальным голосом проговорил мужчина.

Свои полномочия он подтвердил удостоверением и постановлением на обыск.

– Что вы собираетесь у меня найти? – с возмущением спросила Тамара.

Петунин покаянно приложил руки к груди, умоляя не гневаться на него. Он выглядел совершенно беспомощным. Но на деле это оказалось совсем не так. Именно следователь первым обратил внимание на дверь в помещение, примыкающее к спальне.

Эта комната была разделена перегородкой. В одной половине находилась гардеробная, в другой Тамара устроила что-то вроде личного кабинета. Здесь она могла и макияж перед зеркалом нанести, и за компьютером посидеть.

Казалось бы, ничего особенного. Но именно здесь, в тумбочке трюмо, Петунин обнаружил стеклянную банку с грибами. Он держал ее аккуратно, двумя пальцами, за крышку и дно.

– Поганки? – спросил следователь, разглядывая содержимое банки.

– Не знаю! – Тамара потрясенно посмотрела на него.

– Поганки. Сахар там или соль?

– Я не знаю, как это здесь оказалось.

– Похоже на сахар. В чай, значит, добавляли?

– Что добавляла?

– Гражданка Высокова, вам придется проехать с нами. – Петунин глядел на Тамару все так же просительно, но в голосе его звучали жесткие, требовательные нотки.

Тихо в квартире, только слышно, как часы тикают. Нет Игната. Вещи на месте, а он куда-то подевался. Наверное, к родителям перебрался. Что ж, это его право.

Марьяна села на диван, взяла в руки пульт от телевизора, но палец застыл на красной кнопке. Глаза закрылись, голова опустилась на грудь.

Спокойно, не надо отчаиваться! Она понимала, что рано или поздно Игнат поверит в ее измену. А тут еще и повод появился.

Хотя какой это повод? Разве Ведерников стоял перед ней со спущенными штанами? Он ведь поворачивался к Игнату. Видно же было, что штаны у него не расстегнуты.

Но Игнат не захотел видеть. Обида взяла верх над разумом. Так бывает. Человек живет эмоциями.

Дверь открылась, в квартиру кто-то зашел. Неужели Игнат одумался?

Марьяна пожала плечами. У нее не было никакого желания оправдываться, убеждать. Плевать она хотела на то, чем может закончиться разговор с мужем.

Но в комнату вошла Ольга Борисовна. Лисья улыбка, змеиный взгляд, грация пантеры, готовой к прыжку.

– Ты здесь? А почему не в больнице? Алексей Антонович хочет с тобой поговорить.

– Да, я собиралась. – Марьяна поднялась, прошла на кухню.

Ужина нет, но можно приготовить кофе. Есть хлеб, колбаса и сыр для бутербродов. Мало ли, вдруг свекровь только что из больницы?

– Поздно уже.

– Завтра утром, – сказала Марьяна, подставив чистую чашечку под краник кофемашины.

– А как же Евгений Романович? Он ведь наверняка будет ждать тебя утром… на совещание. Вы уже укладываетесь в пятиминутку?

Нетрудно было понять, о какой пятиминутке шла речь.

– Нет. У нас планы на пятилетку. – Марьяна постаралась взять себя в руки.

– Это как?

– Долгосрочные.

– Он собирается на тебе жениться?

– А я что-то говорила про личные отношения?

– Я так поняла.

– Странная вы женщина, Ольга Борисовна. – Марьяна поставила перед свекровью чашечку, но та даже не глянула на кофе. – Ваш бизнес висит на волоске, вокруг него кружат акулы, а у вас один секс на уме. Не сплю я с Ведерниковым. И никогда не спала.

– Вчера тоже ничего не было?

– Ведерников был пьян. Да, он ко мне приставал. Я сопротивлялась. Игнат не так все понял.

– Да ну!

– Он должен был меня защитить, но убежал!

– Так это он виноват!

– Так ему и передайте.

– Да, передам. Сама к нему не ходи. И Алексея Антоновича не надо тревожить.

– Ольга Борисовна, ау, вы меня слышите? – Марьяна не выдержала и рассмеялась ей в лицо. – Ваш семейный бизнес на волоске! Акулы вас хотят сожрать!

– С твоей помощью! Я знаю, ты с Ведерниковым заодно. Шлюха!

– Пошла вон, – зло, но тихо сказала Марьяна.

– Что?! – Ольга Борисовна ошалела от возмущения, резко вскочила.

– Пошла вон!

– Ты забываешься, дрянь! Это квартира моего сына! А ты никто!

Марьяна не хотела с этим соглашаться, но согласно кивнула и направилась в спальню. Много вещей она не возьмет, только самое необходимое. Снимет номер в гостинице, там и будет жить. К родителям не поедет. Во-первых, Марьяна уже не маленькая. Во-вторых, должна довести начатое дело до конца.

Она достала из шкафа чемодан, бросила его на кровать.

Ольга Борисовна встала в дверях спальни, плечом подперла косяк и заявила:

– Это правильно. Тебе здесь не место!

Марьяна промолчала из чувства собственного достоинства.

– Игнат здесь будет жить. Да не один. Сын у него есть, если ты не знаешь. Мальчик с матерью сейчас живет.