к нам едет следственная группа из Генеральной прокуратуры, и видимо они решат, кто и что будет расследовать, — вставил свое слово Степанов, — меня интересует, как последние события могут повлиять на приговор Матвееву.

— Нет никаких сомнений в его виновности. У нас появился железный свидетель, — сказала Нечаева. — Климов подробно описывает обстоятельства поджогов и убийств, которые совершали Кравец, Изотов и Чистодел. Он же исполнял роль рядового помощника.

— Надо проводить очную ставку, в рамках выделенного судом уголовного дела, там есть множество недоработок, — подвел итог совещания прокурор области.

Матвеев и его защитник Борман не были готовы к встрече с Климовым. О переменах в расследовании уголовного дела, они узнали только здесь, в следственном изоляторе, где проходила очная ставка. Осужденный с изумлением смотрел на своего друга детства Виталика, которого, как и все, считал погибшим. Причем дружок нес такое, что можно было подумать о причастности темных сил к его воскрешению.

Климов во всем обвинял Матвеева, с его слов все эти годы тот руководил его действиями, заставлял подготавливать преступления, выявлять богатых людей, не имеющих близких родственников. Поэтому, за долгое время не нашлось людей, вставших на защиту погибших.

Бывшему эксперту главарь вменил в обязанность быть штатным лжесвидетелем. Климов умело менял внешность и, выдавая себя за соседей потерпевших, давал нужные для преступников показания. Они были очень удобны и для лиц, проводивших проверки, позволяя им обоснованно выносить постановления об отказе в возбуждении уголовных дел. Оперативникам так нравились полученные сведения, что они не принимали должных мер к установлению личности очевидца.

— Матвеев сам осуществлял поджоги домов, обрекая тем самым людей на неминуемую гибель, — заявил задержанный. — Он обеспечил меня документами Кравца. Максим сказал, что тот погиб и ему документы не понадобятся, а я буду считаться умершим. Он заставил меня организовать нападение на прокурора Петрова. Когда с этого ничего не вышло, Матвеев сам убил Изотова, много знавшего о поджогах и принимавшего в них участие.

Борман обратил внимание, что Климов умело уходит от ответственности, соглашаясь только с обвинениями, где его вина следствием доказана.

Матвеев, после окончания показаний бывшего эксперта, немного успокоился и заявил:

— Я только теперь понял, кто является моим злым гением, виновником потери несколько лет жизни в местах лишения свободы. Все доказательства моей вины могли быть сфабрикованы только близким мне человеком, а таковым являлся раньше Климов. Все, что он здесь наговорил, является ложью, я не совершил ни одного преступления.

— Мы никогда не были близкими друзьями, — резко ответил Климов. У Максима было все для хорошей жизни — богатое наследство, удачная спортивная карьера, автомобиль, квартира. А у меня — ничего, кроме его подачек. Я с детства ухаживал за Мариной, а он увел ее, пользуясь своим материальным благополучием. Матвеев все время помыкал мною, а я только выполнял его распоряжения. Кравец также помогал ему в нападении на дом Крыловых, незадолго до своей смерти.

Очная ставка продолжилась в том же духе — бывший эксперт обвинял осужденного, тот все отвергал, и Нечаева прекратила ее, как не имеющую дальнейшего смысла.

Борман попросил немного времени для разговора с подзащитным, и следователь согласилась с законным желанием.

— Я понял одно, что у нас есть только один союзник, и это Петров, — первым делом заявил Матвеев, когда остался наедине с адвокатом.

— Да, я согласен, следователю удобны показания Климова, подтверждающие результаты расследования, и возможно, приговор суда не будет отменен. Петров же хочет добиться справедливости, и он уверен, что убийца — Климов. Это прокурор с операми выявил и задержал твоего врага. Я намереваюсь встретиться с ним лично. Твоя Максим, задача — вспомнить имена, адреса свидетелей, которые могли бы опровергнуть показания бывшего друга.

— У меня уже сейчас возникла мысль, что многое может рассказать мама Кравца, до сих пор не знающая о судьбе сына. Весть о том, что ее племянник много лет жил по его документам, может подтолкнуть ее дать правдивые показания. Возможно, Климов причастен и к убийству моей невесты Марины: он сам к ней неровно дышал, но она выбрала меня. Скорей всего здесь и спрятана причина всех его дальнейших поступков.

Петров знал, что руководство облпрокуратуры не спешит принимать меры к оправданию Матвеева: гораздо удобней привлечь Климова к уголовной ответственности, только как соучастника и основного свидетеля, совершенных осужденным, преступлений. Он внимательно выслушал доводы Бормана и решил уже сегодня, вместе с адвокатом, ехать в Новосибирск. На работу он надеялся успеть к завтрашнему утру.

* * *

Новенькая Волга Михаила за три часа доставила их в Новосибирск к дому, где проживала мать Кравца, Зинаида Степановна, предупрежденная по телефону о предстоящей встрече. Старушка заплакала, когда узнала, что ее племянник Климов жив и пользуется документами сына.

— Он, что, у мертвого их забрал? — догадалась старая женщина: — Тогда Виталий его и убил, как Марину.

— Что вы знаете о ее гибели? — спросил Петров.

— А все и знаю. Сын рассказывал, что застал племяша в ванной, с уже мертвой подругой. Он, сдуру, помог брату перенести труп в машину. А тот бросил тело в реку — и все, нет девушки. А уж, какая красавица была, и любил ее племянник, но дружок дорогу перешел. За это Виталий ненавидел Максима и желал ему смерти.

Петров взял с женщины подробное письменное объяснение по обстоятельствам гибели Марины. Затем она написала заявление в прокуратуру Новосибирска с просьбой провести эксгумацию могилы племянника. Не задерживаясь, вместе с Борманом поехали к старому оперу Игнатову, адрес которого дал Веселов. Пенсионер опознал Климова по фотографии, как агента Халяву.

В прокуратуре Новосибирска уже знали о воскрешении бывшего эксперта Климова и обещали оперативно провести повторную экспертизу после эксгумации трупа.

Выясненные в ходе поездки обстоятельства Петров довел до сведения руководства и потребовал более тщательно проверить все доводы Матвеева и принять меры к его оправданию.

— Я знаю, что моих родителей убил Климов и не надо перекладывать его вину на Матвеева. Он уже достаточно пострадал от бывшего друга-душегуба, который ненавидит его и никак не мог участвовать вместе с ним в совершении преступлений. Только Климов имел возможность подарить Галине Рюмкиной крестик моей мамы, а затем вновь похитить его.

Степанов уже понял, что оставаться на старой позиции слишком неразумно и пообещал Сергею, что доложит свои соображения, полностью совпадающие с его доводами, следователям Генеральной прокуратуры:

— Можешь, Сережа не волноваться, виновные в волоките и предвзятости в расследовании понесут заслуженное наказание, я уже распорядился о подготовке приказа. А ты, прямо сейчас, иди к Оле Кравченко и помоги ей подготовить протест в облсуд на