Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Андрей ушел без спора. Перегрузки еще были двойными, воин не поспевал за ним. Андрей спокойно открыл дверь в медпункт и вошел туда так, словно там и живет. Его расчет был правильным — воины путались, куда загонять этих беспокойных пленников.
Доктор возился в заднем помещении, проверяя, все ли в порядке у Витаса.
— Что нового? — спросил доктор. — Вы были у Пруга?
— Я пытался связаться с «Вациусом», — сказал Андрей.
— Зачем?
— Хотел предупредить их. Чтобы не сближались с нами.
— Ваше поведение иногда кажется мне загадочным, — сказал доктор.
— Вы забыли о том, что «Вациус» — гражданский лайнер, его команда — штатский народ. Они не знают, что такое племенные войны. Вы хотите, чтобы их просто перебили? ДрокУ и Пруг мечтают об этом. Представляете — захватить сразу два корабля гражданской авиации!
— Но если их не остановить… Там бомбы и другое оружие…
— Давайте не думать об оружии. Я уверен, что Пэ-У не пострадает.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
На «Вациусе» приняли две гравиграммы, которые кое-что прояснили, а кое-что запутали. Капитан Йнвуке не выносил неясности.
Одна гравиграмма пришла с космодрома па Пэ-У. Прием был ненадежный, словно станция была плохо настроена. Гравиграмма сообщала, что «Шквал» ушел к Ар-А. После этого связь оборвалась.
Вторая гравиграмма пришла вскоре после первой. Она была еще более загадочной.
Ее передал корабль «Шквал», находящийся, как знал капитан, в руках пиратов. Она почему-то предупреждала (причем, что казалось фантастическим, на языке капитана), чтобы он ни в коем случае не сближался со «Шквалом».
Для капитана «Вациуса» вторая гравиграмма была многообещающей: она позволила запеленговать «Шквал» и убедиться в том, что корабль держит курс на Пэ-У, идет по оптимальной траектории и на пределе скорости. Значит, можно высчитать с точностью до секунды, где и когда его удобнее перехватить.
Точка была определена компьютером, минуту спустя капитан сообщил по интеркому своему экипажу, который в нетерпении ждал вестей, что через час двадцать минут корабль «Шквал» будет в пределах прямой видимости.
Капитан Йнвуке объявил на корабле тревогу.
Он никак не мог понять, кто посылал гравиграмму со «Шквала». Захватившие корабль на постоянный вызов не отвечали. Вернее предположить, что в радиорубку проник кто-то из экипажа, а обрыв связи означал, что его застали в рубке.
Поэтому капитан приказал: развернуть лазарет и придать корабельному врачу двух помощников; приготовить на камбузе диетический обед на двенадцать персон (во столько он оценивал экипаж «Шквала»); очистить две большие каюты и соорудить на них запоры, чтобы изолировать бандитов, захвативших корабль.
Но что делать, если бандиты будут сопротивляться?
Летчики Вселенной — народ бродячий, их работа связана не только с длительными отлучками, но и с постоянной опасностью, которая не очевидна для пассажиров. Подымаясь в космос, каждый пилот знает, что его корабль — маковое зернышко в океане.
Вот эта оторванность от остального человечества — оторванность чисто физическая, — рождает ощущение тесного братства между пилотами. Вряд ли найдется в Галактике категория людей, столь внимательно следящая за прочими членами содружества. Многие космонавты знакомы между собой, у них есть излюбленные точки свиданий, свой фольклор и свои сплетни. Трудно проникнуть в этот мир человеку со стороны — сначала он должен пройти не один рейс.
Зато если кто-то из пилотов попадает в беду, то на помощь ему придут все собратья — все, кто в состоянии это сделать. И когда с кораблем капитана Андрея Брюса случилась беда, то он остался жив только потому, что корабль «Восток» под командой Витаса Якубаускаса, приняв сигнал бедствия, сумел прибыть за двадцать минут до рассчитанного компьютером рокового срока.
Сейчас на «Шквале» в беде оказались сразу два капитана — Брюс и Якубаускас.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
ДрокУ сидел в кресле пилота. ВосеньУ в соседнем кресле.
Они молчали. Потом ВосеньУ спросил:
— Можно я задам вам вопрос?
— Да.
— Если мы прилетим и все будет в порядке, как мы кинем бомбу?
— Откроем люк и кинем, — ответил ДрокУ.
— А если она не взорвется?
— Ну и пусть. Важно, чтобы все знали, что у нас бомба.
— А если не взорвется?
— Кинем вторую, — сказал ДрокУ.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Боль возникла вдруг — боль от образа: ПетриА лежит неподвижно, ее волосы разметаны по полу. Он так явственно увидел это, что зажмурился от боли, от стыда перед ПетриА. Он забыл о ней.
На корабле ее убийца. И так ли уж важно, кто из них убил? Убийство для них — эпизод, о котором они завтра не вспомнят, если не будут бояться мести.
Власть — это убийство ради того, чтобы получить безнаказанную возможность убивать дальше. Бред. Власть ради власти. Никто не съест больше трех обедов и не наденет больше трех одежд. Пруг лишь игрушка…
Включился экран интеркома. На нем был ДрокУ.
— Если вам интересно, — сказал он, — то в пределах видимости появился корабль Космофлота. По каталогу Сомова это «Вациус».
— Значит, все кончено?
— Ждите. Я сообщу.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Пруг пришел на мостик через три минуты. Выглядел он плохо, видно, не оправился от перегрузок.
Он долго смотрел на экран. Потом спросил:
— А что за корабль? Патрульный крейсер?
— Нет, — сказал ДрокУ. — Это корабль Космофлота, называется «Вациус». Скорость ниже нашей.
— Мы можем уйти?
— Если изменим курс, то придем к Пэ-У раньше. Компьютер уже рассчитывает новый курс.
— Это гражданский корабль, у них нет вооружения, — сказал Пруг. — Глупцы. Они лезут нам в руки.
— Снижаем скорость, — сказал ДрокУ. — И передаем сигнал бедствия. В коридорах мы сильнее.
— Пруг Брендийский еще никогда ни от кого не бегал. ВосеньУ, ты останешься здесь, следи внимательно, как они будут с нами сближаться. Когда они спустят с борта маленький корабль, сообщишь мне. Я буду готовить встречу. ДрокУ пойдет со мной.
Пруг был великолепен. Он широко двигал руками, золотая тесьма на плаще сверкала, щеки покраснели. Он был викингом, коварным и отважным. Он шел в бой.
— Да, — сказал Пруг, вспомнив. — А где ДрейЮ?
— В каюте, — ответил ДрокУ. — Я проверял.
— Пусть воин приведет его ко мне, когда корабль будет совсем близко. Если на «Вациусе» станут сомневаться, ДрейЮ позовет их на помощь.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Андрей остановился у небольшой двери в скафандровую.
Некоторое время он разглядывал скафандры и уговаривал себя, что это только скафандры и ничего более, что это совсем не то, страшное, до чего он никогда в жизни не
