А там, снаружи, уже снижает скорость «Вациус», и его капитан уже приказал спустить планетарный катер. Пилоты — а среди них может быть кто-то из его знакомых — готовятся к переходу на «Шквал». Они, наверное, осторожны, но ни один из них не сталкивался с первобытными охотниками и не встречал наследника Брендийского с его норовом дикого кабана.

Андрей выбрал скафандр по росту и автоматически проверил, все ли в нем на месте. Он пытался убедить себя в том, что надевает скафандр на всякий случай, на минутку, а потом снимет снова.

Скафандр привычно раскрылся, принимая в себя Андрея.

Теперь можно сделать шаг, но Андрей не мог себя заставить, потому что знал, что за первым шагом он обязательно сделает следующий. Никуда тут не деться.

Ему послышался стук — не заметил ли кто-нибудь, как он входил в скафандровую?

В конце концов, сотни космонавтов выходили наружу… Но он-то не космонавт, он агент КФ.

Андрей опустил забрало шлема, проверил, как поступает воздух, и быстро поднялся по трапу, прикрепленному к стене. Откинул люк и оказался в узком пространстве между оболочками корабля. По инструкции сюда нельзя выходить без скафандра, тут могут быть утечки воздуха.

Андрей шел между оболочками, он все еще утешал себя, что и не собирается выйти наружу.

До тех пор, пока не дошел до внешнего люка.

Андрей втиснулся в тамбур. Он был ему знаком. Он ему снился уже четыре года.

Андрей закрыл за собой внутренний люк и замер. И понял, что ни за что на свете не сможет открыть внешний люк.

Четыре года назад Андрей Брюс, один из самых молодых и известных капитанов Космофлота, крейсировал на «Орионе» возле планетки со странным прозвищем Кастрюля. Она была скопищем вулканов — плюющих, льющих, фыркающих. На орбитальной станции работали вулканологи, они спускались оттуда на планету для наблюдений.

Ничего не могло случиться, но случилось. Выброс газов с Кастрюли достиг станции, повредил двигатели, те несколько человек, что были на планете, погибли.

«Орион» изменил курс, чтобы снять со станции вулканологов. Эвакуация прошла трудно. В полете пришлось ремонтировать внешнюю обшивку и антенны. От капитана никто не ждет такой работы, но народу на борту было немного, приходилось ухаживать за вулканологами, так что нет ничего удивительного, что ремонтом занимался и капитан.

Он работал вместе с механиком Браком. Они были снаружи примерно час, а потом Брак подал сигнал бедствия. Он сообщил, что страховочный трос капитана лопнул и того выбросило в бездну.

Если бы механик был внимательнее, ничего бы страшного не произошло. Но когда Андрея отбросило в сторону, Брак потерял его из виду.

Корабль погасил скорость и стал маневрировать, стараясь найти капитана. Но человеческое тело настолько мало, что уже за тысячу километров его не зарегистрируешь приборами.

Андрей падал в бездну.

Он падал в бездну шестьдесят три часа. Он несколько раз умер, но пролетел невероятное количество километров и миров.

Шесть кораблей Космофлота и патрульный крейсер искали его все эти шестьдесят три часа. Его нашел Витас Якубаускас.

Андрей пришел в себя лишь на базе, через много дней, и долго не верил, что жив. Он слишком медленно умирал.

После выздоровления медики поняли, что Андрей уже никогда не сможет выйти в открытый космос. Даже на Земле он избегал прогулок под звездами. Ему предложили наземную работу, и он уехал из Галактического центра — не хотелось встречать бывших коллег. В его болезни было что-то постыдное…

Вот почему, уже надев скафандр, он замер в переходнике, всем своим существом понимая, что не сможет заставить себя выйти наружу.

Он сосчитал до пятидесяти, потом еще до пятидесяти.

Потом он подумал — если я сейчас выйду туда, где только звезды и пустота, я умру от страха. От липкого страха, который неведом никому в Галактике, потому что никто не умирал в ней, как я.

Но если я не выйду, то из-за меня погибнут другие люди. И это хуже, чем смерть.

У меня нет выбора.

Он открыл люк онемевшей рукой, как будто нажимал на курок пистолета, поднесенного к виску. Потом схватился за скобы на кампусе и выбрался наружу по пояс. Он не смотрел вверх, только вперед, на покатую спину корабля.

Ему предстоял длинный путь: добраться по скобам до внешней антенны, которая контролировала подходы к кораблю, а затем и до люка. На втором участке скоб не было.

Андрей закрепил страховочный конец — его должно хватить — и пополз по скобам. Близко, у самых глаз, плыл металл корпуса.

Его никто не видел. Пруг, который готовил засаду, еще не вернулся на мостик, ДрокУ был с ним, а ВосеньУ не включал внешний обзор. Он смотрел только на главный экран, там медленно вырастал «Вациус», и, прежде чем вернулся Пруг, в боку корабля открылся люк и из него выполз планетарный катер. До корабля было километров тридцать, но на экране казалось, будто рукой достать.

Андрей незамеченным добрался до антенны — небольшой выпуклости, прикрытой прозрачной крышкой. Он свинтил крышку и молотком, притороченным к скафандру, разбил приемное устройство.

Вернувшийся на мостик ДрокУ обругал зачарованно глядевшего на катер ВосеньУ и включил антенну ближнего вида. На ее экране сверкнули звезды, и тут же экран погас.

— Этого еще не хватало! — сказал ДрокУ.

Он нажимал на клавиши, стараясь понять, что случилось, потом запросил компьютер. Антенна разбита, сообщил компьютер.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

На пути ко входному люку скоб не было. В любой момент его может отнести от корабля, особенно если они предпримут маневр. Сердце колотилось бешено, и Андрей понял, что он — первый трус во Вселенной.

В наказание он заставил себя поднять голову.

Царственно могучий, сверкающий прожекторами, застыл корабль космофлота «Вациус». В лучах прожекторов медленно подплывал планетарный катер.

Катер был в считанных метрах от «Шквала», Андрей поспешил к нему, чтобы предупредить пилотов.

Резкое движение оторвало его от обшивки и понесло вверх.

И все началось снова. Вся смерть, все шестьдесят три часа.

Его заметили с катера, и капитан «Вациуса», еще не зная, что означает появление человека на обшивке «Шквала», приказал двум пилотам встретить этого человека.

Что-то дернуло Андрея, и он пришел в себя. И даже понял, что это — страховочный трос.

Открытый люк планетарного катера был совсем близко, оттуда вылетели двое в скафандрах с реактивными двигателями. Один из них, штурман «Вациуса», сразу узнал Андрея. И не сразу вспомнил в этой суматохе, что Андрея давно списали,