за тебя и прокручивать варианты прохождения в уме. Тебе лишь нужно настроиться и прочувствовать, выбрав наиболее эффективный».

Легко сказать, да непросто сделать. Обернуться в эрга мне было нельзя. Не все тайны можно было раскрывать даже среди относительно доверенных людей. На меня и так косо смотрели с моей магией крови, а тут если ещё зверюгой обернусь… Ну его такие эксперименты.

Поэтому болтался я сейчас на том самом канате, с которого начинался проход второго уровня, и настраивался на эмоциональный и ментальный фон эргов. Выходило откровенно паршиво.

В принципе, можно было и вовсе отказаться проходить полосу, но мой жизненный опыт и интуиция подсказывали, что это нужно не только мне, но и эргам. Как бы я не был силён и разумен, в стае эргов мне необходимо было раз за разом доказывать своё превосходство, неоспоримое лидерство, право быть вожаком.

Поэтому сделав пару глубоких вдохов, я полностью отрешился от кровной связи. Настроившись на ток собственной крови, я отключил все свои мысли, становясь пустым сосудом, готовым принять чужие эмоции.

Я словно погружался в транс, где не было ничего, кроме окружающего мира и его звуков. Каждый шорох, каждый вздох, каждое движение становилось для меня ключом к пониманию внутреннего состояния эргов вокруг.

Я слушал. Слова, интонации, паузы — всё это несло в себе информацию. Даже ритм их крови звучал музыкой для моих ушей. Кровь разговаривала со мной, она звала меня внутрь, она жаждала показать мне неведомые тайны.

И я нырнул в этот водоворот чужих жизней, историй, сотен, а то и тысяч прожитых лет. Я видел рождения и смерти, охоты и войны, я видел разные миры. И я видел свой нынешний дом. Себя. И полосу.

Варианты прохождения мелькали один за одним. И я отпустил канат. Всё так же с закрытыми глазами я танцевал на воздушных кулаках, которые ступенями провели меня к качающимся на ветру брёвнам. По ним я не шёл, а просто нырнул им под брюхо, пробравшись мимо всех расставленных ловушек.

Да, может быть, мой проход был не так красив, как у Мангустова, но он был эффективен. Зачем противостоять магии, если можно её обойти?

Пару раз я промахнулся с выбором, и тогда меня встречала старая подруга боль, норовящая напомнить, что иногда эффективность не равна безопасности. Замер я лишь в том же месте, где и остановился до того Андрей Мангустов. Вариантов было множество, но ни один из них не позволял добраться до финиша. Я просматривал и просматривал эмоции и мысли эргов и пришёл к выводу, что они намеренно подобным образом зафиналили маршрут.

Из транса меня вывел пьяный выкрик Петра Выдрина:

— О, Великая Выдра! Услышь последователя своего, ниспошли нам женщин в этот час, ибо без них и мальчишник не мальчишник!

Будто в ответ на мольбы Выдрина сверху раздался женский визг, и прямо с неба мне в руки рухнула симпатичная блондинка.

Глава 12

Инерцию падения с высоты погасить мне не удалось, поэтому рухнули мы с блондинкой этак с метров пятнадцати. Здесь надо отдать должное, что не растерялся только Райо, успев подхватить меня волной воздуха.

— О, Выдра! Благодарю за твои дары! — радостно возликовал Пётр Выдрин, когда ему в руки приземлилась симпатичная брюнетка.

Остальные кровники, эрги и гости тоже принялись ловить женский десант, сопровождающийся визгами ужаса и мужскими криками восторга. Где-то в это время я выбрался из-под блондинки и разблокировал и кровную связь, чтобы услышать совершенно охренительные новости из Хмарево:

«Граф, совершена попытка десантирования на нашу территорию неустановленных лиц с воздуха», — коротко отчитался Паук.

Меня хватило только на одно слово:

«Кто?»

Мне показалось, или Паук замешкался, прежде чем произнести:

«Интернациональная солянка в леопардовых шкурах».

«Кирана, какого демона у вас происходит?» — тут же задал я вопрос сестре, вызывая ту на разговор.

Ответом мне был смех. Нет, не смех, а гомерический хохот сквозь слёзы.

«Это надо видеть! — выдохнула она. — Предупреди Паука, что женская рота собирается отбивать у них свои игрушки в леопардовых трусах, пусть не сильно сопротивляются».

«Какие игрушки⁈ Ты вообще о чём?» — то ли меня сильно ударило блондинкой оземь, то ли сестра с непривычки перебрала с алкоголем.

Отсмеявшись, сестра на конец смогла внятно ответить:

«Нам Белухина выписала лучших парижских жиголо, дабы они развлекали нас костюмированными танцевальными номерами. Ну, а поскольку к нам так просто не пробиться, баронесса не придумала ничего лучше, чем десантировать бедных мужиков прямо с дирижабля на парашютах. Одна из её дочерей обеспечила доставку танцовщиков прямо на дом, а кровники приняли их за вражеский десант, и мало того, что мордой в снег уложили, так ещё и в казематы упаковали. Ты не отвечал, а я от смеха разогнуться не могу последние полчаса! Ты бы видел, как этот хор мускулистых мальчиков-леопардиков по поместью ловили, а они хвостиками пятнистыми мелькали в сугробах. И теперь женщины требуют хлеба и зрелищ, то есть мужиков и обещанных танцев. Угадай, кто стоит у них на пути?»

«Так, может, отдать и дело с концом?» — с сомнением предложил я, добрым словом поминая инициативность баронессы.

«Не порти девочкам праздник! Пусть наши посопротивляются для вида и отступают», — уже абсолютно нормальным голосом ответила сестра.

«Так, у меня последний вопрос: а ты почему ещё трезвая?»

«Не-е-ет, я такое ещё не скоро увижу, поэтому боюсь пропустить каждый миг этого действа, — продолжала потешаться надо мной Кирана. — И, да! Ты не пугайся, мы тут небольшую перепланировку в поместье затеяли. Получилось ше-де-враль-но!»

«Кирана!» — не передать словами, как я напрягся от слов о перепланировке. Когда у нас последний раз была «перепланировка», пришлось восстанавливать чуть ли не половину особняка после взрыва.

«Нет-нет-нет! Всё сам увидишь! — рассмеялась сестра. — Всё убежала, наши там на штурм пошли, предупреждай кровников, а то ни за что пострадают».

И отключилась, зараза!

Паук приказ воспринял относительно спокойно, только тихо выругался:

«Лучше бы баб с неба сбросили!»

Это натолкнуло меня на определённые мысли. Блондиночку уже успели подобрать, остальных полтора десятка девиц разной внешности и комплекции уже успели словить, а оставшуюся пятёрку выпутывали из канатов полосы препятствий. Кое-кого задели стихийные ловушки, и Слава приводил их в чувство. Выдрин же уже успел сбегать за флягой и обходил барышень с кубком, предлагая выпить и снять стресс.

— Сударыни, старшая среди вас есть? Шагом марш ко мне! — позвал я, разглядывая этот женский цветник.