одежде, весь в гематомах со скошенным носом и запёкшейся кровью на голове и костяшках. Всё как описал Медведев младший. Как будто после кабацкой драки. Фонари на оба глаза сияли так, что гримёры Большого театра позавидовали бы.

К Великим князьям Ивану и Авдею Григорьевичам Кречетам император особого трепета не испытывал, воспринимая их двумя кукушатами, случайно оказавшимися в гнезде Кречетов. Оба пошли в отца, Великого князя Григория Кречета, кузена императора, к концу жизни умудрившегося проиграться в пух и прах. Его сыновья вели такой же разнузданный образ жизни и не желали скрывать этого, славились экстравагантными выходками и помышлением полулегальными делишками. Одно время сильно были дружны с Мышкиным, но, будучи отстранёнными от должностей, стали ему неинтересны.

Последний месяц у Ивана вроде бы на почве траура мозги просветлели, и он даже взялся за себя, омолодившись у Подорожникова. Кроме того, племянник в память о погибшей супруге закатил не оргию с актрисульками и балеринами, чего от него все ждали, а занялся организацией женской кавалерийской школы на базе её конюшен.

Такие начинания вселяли сдержанный оптимизм в императора ровно до сего момента.

— Дядя, благодарю, что уделили мне время, — коротко поприветствовал родственника Иван Григорьевич, с удивлением уставившись на Дмитрия Фёдоровича. С другой стороны, было бы глупо ожидать кого-либо ещё, если в деле замешан представитель императорского рода.

«Надо же, без нытья, качания прав и жалоб на Комарина! Хотя, может, я просто выдаю желаемое за действительное?» — отстранённо подумал император.

— Дядя, между мной и нашими вассалами Комариными произошло страшное недоразумение, и я прошу Вас выступить посредником для его разрешения.

У императора снова брови поползли на лоб от удивления.

— Слушаю!

— Сегодня я отправился в Смоленские торговые склады сделать некоторые заказы для моего начинания, женской кавалерийской школы, — начал свой рассказ племянник, — там я увидел, что на княгиню Виноградову нападает группа лиц. Как честный человек я вступился за неё, выпустив огненную волну. Но по неизвестной мне причине заклинание не сработало должным образом. Более того, я увидел, что количество нападавших увеличилось, и, запаниковав, выпустил серию огненных шаров, пытаясь отвлечь их внимание на себя и дать княгине возможность спастись. Но я не учёл наше местонахождение. От огня занялись не то ёмкости с лаком, не то с краской, и прогремели взрывы. Начался пожар.

Император то и дело поглядывал на артефакт определения истины и не мог поверить своим глазам. Тот сиял девственной белизной. А племянник продолжал рассказ:

— Прикрываясь огненным щитом, я пробирался к княгине, которая уже создала ледяной купол вокруг себя и своего охранника. Затем я попытался достучаться до их разума, заметив, что склад скоро рухнет и нужно спасаться, но они меня не слушали, пытаясь вытянуть из огня как можно больше обгоревших людей. Затем под куполом появилась какая-то страшная тварь, похожая на змею, и ударила меня своим хвостом. Следующее моё воспоминание, что некий молодой человек, весь в крови и саже, привёл меня в чувство. Я представился ему и попросил спасать в первую очередь женщин и детей. Он начал драку. Результат вы видите. Как мне сообщили работники службы безопасности, этим несдержанным молодым человеком был граф Комарин, у которого вполне обоснованно случился всплеск агрессии в состоянии аффекта. Ведь он до этого пробивался к сестре и вытаскивал своих обожжённых людей из огня. Предполагаю, что он принял меня за основного виновника происшествия, что частично соответствует истине.

Император вообще отказывался что-либо понимать. Племянник говорил не просто правду, он действительно так чувствовал. Особой вины, кроме паники и необдуманных действий, на нём не было. Это всё действительно напоминало жутчайшее стечение обстоятельств.

— Почему допрос трупов магами смерти показал, что им заплатили за инсценировку нападения? Это твоих рук дело? — задал прямой вопрос император и тут же покосился на артефакт.

— А я откуда знаю, что показал допрос? — натурально удивился племянник. — Не спорю, у меня была мысль разыграть подобный сценарий, чтобы обратить на себя внимание княгини Виноградовой, но я решил попробовать сперва пригласить её в мою школу, поведать о вдовстве и использовать на полную тот самый женский комплекс спасительницы и санитарки, который присущ многим дамам.

И снова артефакт сиял белизной.

— За что тебя избили?

— Думаю, за неосторожное обращение с магией, повлёкшее за собой ранения людей Комариных и угрозу жизни для его сестры, — пожал плечами Иван Григорьевич и тут же скривился от боли.

— Ты не чувствуешь себя виноватым, — заметил Пётр Алексеевич.

— Так и есть. Немного жалею, что среагировал неадекватно и поддался панике, но с учётом траура и расшатанных нервов… Вины не чувствую. Правду говорят, что благими намерениями выстлана дорога на берег Реки Времени. Знал бы, что будет такой результат, вообще не полез бы.

— Чего ты хочешь от меня?

— Договорись с ними о вире, я хотел бы выплатить компенсации пострадавшим. Но сразу предупрежу, приносить извинения не буду. Не считаю себя виноватым.

— Я подумаю, — честно ответил Пётр Алексеевич, — что можно с этим сделать. А пока покажись лекарю, не стоит с таким гримом расхаживать по Кремлю.

— Как скажете, дядя, — склонил голову Иван Григорьевич и отправился на выход. Только сейчас император заметил, насколько сильно изменился его племянник. Он скинул лишний вес, чуть раздался в плечах, как во времена юности, и перестал выглядеть шарообразным желе с тремя подбородками. Теперь это снова был мужчина. Возможно ли, чтобы спустя годы в племяннике всё же проснулась кровь Кречетов?

* * *

Я скрипнул зубами, что не укрылось от внимания Кираны.

«Что?»

«Как я и говорил, этому уроду ничего не будет!» — ответил я по кровной связи.

Последний час я просматривал через кровь императора выводы расследования Имперской службы безопасности.

Николай меня не разочаровал. С учётом ставок выглядел Медведев младший достойно, отмечая некоторые детали, косвенно указывавшие на настоящего виновного происшествия. Результат допроса магом смерти совпал с данными Крысина. Здесь тоже не было сюрпризов. Самое интересное началось, когда вошёл Великий князь Иван Григорьевич Кречет и начал заливаться соловьём.

«Не удивил, — пожала плечами сестра. — Они — один род и будут прикрывать своих до конца. Нам до него не добраться».

Я раз за разом просматривал воспоминание о рассказе князя и диву давался, как он умудрился ответить на все вопросы таким образом, чтобы артефакт определения лжи ни разу не сработал.

«Опыт. Опыт и практика — великое дело!