Поэтому вместе с Микки они всё обдумали за несколько недель до суда; так поступил бы любой здравомыслящий преступник, желающий скрыться.

Гропп знал одну нелегальную мастерскую, которая была ему обязана. В одном помещении на пятом этаже, казалось бы, заброшенной швейной фабрики, в двух кварталах от здания суда, их ждал четырёхлетний, быстрый и рычащий автомобиль «Понтиак Файербёрд» с полным комплектом документов.

А чтобы не оставлять свидетелей побега преступников на этом автомобиле, Гропп заставил Микки сбросить парня из мастерской в шахту лифта. Это был разумный поступок. В конце концов, парень, при падении, сломал шею.

К тому времени, когда присяжные вернулись в суд в тот вечер, лейтенант В.Р. Гропп и Микки находились уже за пределами штата, где-то в районе Бойсе. Два дня спустя, двигаясь окольными путями, «Понтиак» оказался на другой стороне реки Снейк и Скалистых гор, между Рок-Спрингс и Ларами. Через три дня после этого, петляя по дорогам, остановившись в Шайенне на обед и посещение кинотеатра, Гропп и Микки оказались в Небраске.

Здесь колосилась пшеница, синие тучи плыли на горизонте, и листва на деревьях дрожала от жары. Вороны собирались на полях, клевали зёрна и взмывали в небо. Пейзажи выглядели словно из какого-нибудь стихотворения.

Гропп и Микки находились в центре равнинного штата, между Гранд-Айлендом и Норфолком, где-то в глуши; они просто ехали, не оставляя следов, думая, куда направиться — в Канаду или в другую сторону, в Мексику. Гропп слышал, что в Мазатлане есть возможности для бизнеса.

Прошла неделя после того, как присяжные лишились удовольствия увидеть лицо Гроппа, когда они зачитали приговор: «Воткните иглу в этого сукина сына и садиста. Наполните большой шприц наилучшим средством для уничтожения сорняков и воткните иглу в грудь Гроппа. Он виновен, ваша честь, виновен по всем восьмидесяти четырём пунктам. Вколите ему средство от сорняков и посмотрим, как этот жирный подонок будет танцевать!»

Всю неделю Гропп и Микки неторопливо ездили по разным дорогам. И каким-то образом, ранее этим вечером, Микки пропустил поворот, и теперь они оказались на участке автострады, которая, казалось, не имела никаких важных ответвлений. То и дело им попадались маленькие городки, вдалеке мерцали огни, но, если они находились в нескольких милях от крупного мегаполиса, карта не давала им подсказок, куда же они попали.

— Ты не туда свернул, — заметил Гропп.

— Да неужели? — удивился Микки.

— Я тебе точно говорю. Следи за дорогой.

— Прости, лейтенант.

— Нет, не лейтенант, — возразил Гропп. — Я уже говорил.

— О, да, конечно. Извини, мистер Гропп.

— Не Гропп. Дженсен. Мистер Дженсен. Ты тоже Дженсен, и ты мой младший брат. Тебя зовут Дэниел.

— Понял, больше не забуду: Гарольд и Дэниел Дженсены — это мы. Знаешь, чего бы мне сейчас хотелось?

— Нет, чего же?

— Коробку хлопьев с изюмом. Я мог бы держать её здесь, в машине, и когда мне бы захотелось немного поесть, я мог бы высыпать хлопья из коробки прямо себе в рот. Очень хочу хлопья.

— Следи за дорогой, — сердито сказал Гропп.

— Так что ты думаешь?

— О чём?

— Может быть, на следующей развилке я сверну с дороги, и мы заедем в один из этих маленьких городков, возможно какой-нибудь «7-11» будет открыт, и я смогу купить коробку хлопьев с изюмом? Скоро нам также понадобится бензин. Видишь там знак с маленькой стрелкой?

— Вижу. У нас ещё полбака. Продолжай ехать прямо.

Микки надулся. Гропп не обратил на это внимания. Вынужденное путешествие с попутчиком имеет свои недостатки. Но между этим участком тёмной автострады и Нью-Брансуиком, что в Канаде, или Мазатланом в мексиканском штате Синалоа, имелось много тупиков и свалок.

— Что это, Юго-Запад? — спросил Гропп, глядя через боковое окно в темноту вокруг машины. — Средний Запад? Что?

Микки тоже огляделся.

— Не знаю. Хотя здесь очень красиво. Очень тихо и красиво.

— Темнота кромешная, — возразил Гропп.

— Да ну, — удивился Микки.

— Просто веди машину, ради бога. Красиво? Господи!

Они проехали в молчании ещё двадцать семь миль, затем Микки сказал:

— Мне нужно отлить.

Гропп громко вздохнул. Куда исчезли тупики и свалки?

— Окей. Найдём съезд с дороги возле следующего города любого размера и посмотрим, есть ли там приличное жилье. Ты сможешь купить коробку своих хлопьев и воспользоваться туалетом; я смогу выпить чашечку кофе и изучить карту при лучшем освещении. Кажется, что это хорошая идея… Дэниел?

— Да, Гарольд. Видишь, я вспомнил.

— Мир — прекрасное место.

Они проехали ещё шестнадцать миль и нигде не увидели указателя выезда с автострады. Но на горизонте появилось зелёное свечение.

— Это что за чертовщина? — спросил Гропп, опуская стекло. — Это какой-то лесной пожар, что ли? На что, по-твоему, это похоже?

— На зелень в небе.

— Ты когда-нибудь думал, как тебе повезло, что твоя мать бросила тебя, Микки? — устало сказал Гропп. — Потому что, если бы она этого не сделала, и если бы они не привезли тебя в окружную тюрьму для временного содержания, чтобы найти тебе приёмную семью, и, если бы я не заинтересовался тобой, и не устроил бы тебя жить с Риццо, и не позволил бы тебе работать в изоляторе, и не сделал бы тебя своим заместителем, ты хоть представляешь, где бы ты оказался сегодня?

Гропп сделал небольшую паузу, ожидая ответа, осознал, что это риторический вопрос, не говоря уже о том, что он бессмысленный, и сказал:

— Да, небо зелёное, приятель, но оно также и странное. Ты когда-нибудь раньше видел «зелень в небе»? Где-нибудь? Когда-нибудь?

— Нет, думаю, что нет, — пробормотал Микки. Гропп вздохнул и закрыл глаза.

Они проехали в молчании ещё девятнадцать миль, и зелёные миазмы в воздухе окутали их. Они висели над машиной и вокруг них, как морской туман, холодный и с крошечными капельками влаги, которые Микки сбрасывал дворниками с лобового стекла. Зелёный туман сделал ландшафт по обе стороны автострады слабо различимым, рассекая непроглядную тьму, но при этом придавая местности зыбкое, призрачное качество.

Гропп включил свет в салоне и начал разглядывать карту Небраски. Он пробормотал:

— Я понятия не имею, где мы, чёрт возьми, находимся! Здесь даже нет такой автострады. Ты свернул не туда, приятель!

Свет в салоне погас.

— Прости, лей… Гарольд…

Справа от них появился большой светоотражающий стенд, зелёно-белый. На нём было написано: ЕДА, БЕНЗИН, ЖИЛЬЁ — 10 МИЛЬ.

Следующий знак гласил: СЪЕЗД ЧЕРЕЗ 7 МИЛЬ.

А затем появился ещё один: ПОСЛУШАНИЕ — 3 МИЛИ.

Гропп снова включил свет и стал смотреть в карту.

— Послушание? Какое, к чёрту, Послушание? Нигде нет ничего подобного. Это что, старая карта? Откуда у тебя она?

— Взял