её увели из замка. Я кинулся под арку ворот. Арка была длинная, шагов двадцать. С обеих сторон прохода поднимались широкие лестницы, украшенные колоннами.

– Добров, вы куда? – окликнули меня из темноты.

Из-за колонн вышли три офицера Преображенского полка.

– Простите, я по поручению императора. Очень спешу, – быстро ответил я, но почувствовал что-то неладное.

– Мы нынче в карауле и должны проверять всех входящих и выходящих, – сказал один из офицеров.

– Сдайте оружие. Вы арестованы, – потребовал второй.

– Кто распорядился?

Я выхватил саблю. Двое офицеров вынули шпаги и бросились на меня. Я запомнил уроки арнаутов, как вести сабельный бой. Тут же резким движением намотал на левую руку край плаща. Отбил шпагу и рубанул в ответ. Первый враг вскрикнул и повалился с разбитой головой.

– Добров не дурите! – потребовал второй, делая выпад.

Я ушёл от укола и рубанул с разворота, как делают янычары. Офицер пытался парировать удар шпагой, но она сломалась. И лезвие моей сабли прочертило кровавую полосу на его горле. Он отшатнулся и повалился на ступеньки. Третий сверху целился в меня с пистолета. Порох на полке пшикнул, но произошла осечка. Некогда было с ним разбираться. Я выбежал из замка. У караульной будки на привязи стояли четыре лошади, одна из них – моя. Я вскочил в седло и дал шпоры. Пуля сбила с меня шляпу. Я пригнулся к холке и погнал лошадь галопом.

Я так толком и не разобрал: кто на меня напал. Явно, хотели меня задержать. Наверняка – заговорщики. Значит они уже в замке. Надо спешить!

Я добрался к заставе. Лошадь моя тяжело раздувала бока, храпела. У шлагбаума стояло человек десять солдат с примкнутыми штыками. Из караульного домика выбежал унтер-офицер.

– Почему усилен караул? – спросил я.

– Приказ генерал-губернатора, – ответил унтер-офицер.

– Я флигель-адъютант императора, Добров. Мне надо срочно выехать из города.

– Подождите, я доложу начальнику караула, – сказал унтер-офицер и отправился в караульный домик.

Я слез с коня, осмотрелся. Еще недавно въезжал в Петербург вместе с больным Суворовым через эту заставу. Здесь меня встретила Софья. Тот же караульный домик, рядом та же убогая харчевня. Карета… На этот раз герб на дверце можно было разглядеть: щит, большое верхнее поле – двуглавый орёл; нижнее разделённое надвое: в правом поле пушка с пирамидой из ядер, в левом натянутый лук со стрелой… Так это же герб Аракчеева!

– Где господин из этой кареты? – спросил я у караульного.

– В харчевне, ваше благородие.

Я бросился к низенькой кривой двери. Ступеньки вели вниз. Длинное помещение с низким потолком, заставленным дубовыми столами и грубыми скамьями. На цепях висело большое тележное колесо. Прямо на колесе были расставлены свечи и кое-как разгоняли мрак. Сизый табачный дым висел, словно грозовое небо. Извозчики и грузчики здесь пили водку, закусывая нехитрой снедью. О чем-то бранились, распевали песни. Хозяин, похожий на пивную кружку с ножками недобро поглядывал на них. Протирал посуду засаленным передником и требовал деньги вперёд.

В дальнем тёмном углу я заметил знакомую сутулую фигуру. Грубое лицо с большими ушами, мясистый нос, колючие тёмные глаза. Аракчеев! Он лениво ковырял вилкой в тарелке. Рядом стояла неказистая глиняная кружка с пивом.

– Алексей Андреевич! – подскочил я к нему.

– Добров? Вот так-так! – без особого удивления произнёс он. – Рад видеть! А я вас не узнал. Богатыми будете. Мундир какой ладный. Ого, мальтийский крест нацепили. В рыцарях нынче?

– Алексей Андреевич, почему вы здесь сидите? Надо спешить. Император в опасности.

– Тихо! – одёрнул он меня и строго поглядел по сторонам. – Я бы с удовольствием, так меня не пускают.

– Ничего не понимаю. Кто вас не пускает?

– Караул. Говорят, въезд мне воспрещён. Распоряжение генерал-губернатора.

– Фон Палена?

– Кого же еще?

– Но надо что-то придумать.

– А что тут придумаешь? Ну, давай солдат искромсаем, офицера пристрелим. Только их там десятка два. Долго возиться придётся. А то и нас самих пришьют, – очень спокойно предложил Аракчеев.

– Вы не понимаете, дело касается жизни…

– Понимаю, – вновь грубо оборвал он меня. – Но сделать ничего не могу. Помогите мне прорваться сквозь заставу.

Я вновь вышел на улицу. У шлагбаума уже стоял офицер. Я решительно направился к нему.

– Флигель-адъютант его величества, Добров. Немедленно пропустите карету Аракчеева.

– У меня приказ от генерал-губернатора: Аракчеева в Петербург не пускать! – заупрямился офицер.

– А я вам приказываю!

– А я вас арестую!

Я понял, что спорить бесполезно. Вдвоём мы, действительно, не справимся с караульными. Да еще показался в конце улицы конный патруль, около двадцати всадников с длинными пиками. Господи! Так это же гатчинские гусары. Впереди ехал на вороном коне мой знакомый серб Вуич.

– Вуич! – закричал я.

– Здравие желаю, ваше благородие. Что вы тут делаете так поздно?

– Вуич, родной, беда у меня.

– Да что ж за беда?

– Император в опасности.

– Где он?

– В Михайловском замке. Надо срочно к нему доставить Аракчеева.

– Алексея Андреевича? Если надо – доставим.

– Карета его здесь, а самого его не пускают в город. Меня за ним Павел Петрович послал, а караульные слушаются только приказы фон Палена.

– Верю вам, – сказал Вуич, перехватил покрепче пику. – Эх, пропади моя голова! – и направил отряд к караульному посту. – Ротмистр Вуич, – представился он.

– Майор Затовский, – представился офицер караула.

– Майор Затовский, вы арестованы. Сдайте оружие.

– По какому праву? – возмутился майор.

– По тому, что вы бунтарь и смеете выступать против императора. Я вас могу расстрелять на месте.

– Послушайте, я действую по приказу генерал-губернатора, – не на шутку испугался майор.

– К вам полковник пожаловал от самого императора, а вы смеете ему перечить. Сдать оружие! Унтер-офицер, остаётесь за старшего, а майора отправить на гауптвахту под конвоем.

– От чего имени приказ? – на всякий случай спросил унтер-офицер.

– От имени императора всероссийского, – вмешался я.

Свои же солдаты разоружили майора Затовского и отвели в караульный домик.

Аракчеев молча наблюдал за этой сценой, стоя в дверях харчевни. Он надел шляпу и не спеша залез в карету.

– Всегда верил в ваши организаторские способности, Добров, – сказал он.

Свернув с Невского на Садовую, мы догнали конногвардейский полк. Я поравнялся с полковником Саблуковым.

– Куда вы в столь поздний час? – спросил я.

– Приказано поднять полк и идти к Михайловскому.

– Кто отдал приказ?

– Великий князь Константин. Ерунда какая-то. Велено зарядить карабины боевыми патронами. Не нравится мне все это.

Михайловский замок был окружён гвардейскими частями. Мост опущен, но на нем стояли караульные и две пушки. У фейерверкщиков тлели фитили. В самом замке светились окна.

– Попробуем пройти внутрь, – сказал Аракчеев, вылезая из кареты. – Добров, Вуич – за мной.

Мы втроём двинулись по