Софья. Хотя ответила скорее просто потому, что от неё ждали, а так она всё равно пока ничего не понимала. – Вспышка, а потом я уже очнулась в какой-то палате медицинской. А почему вы уверены, что я… ну с этого, другого квадранта? А не ваша дикая? Может, мы совсем дикие, живём и ничего не знаем. И про эти ваши иденты тоже.

Дагред неожиданно тепло улыбнулся.

– Я не подглядывал, но слышал, как ты подходила к окну. Тебя не пугают киборги, ты привычно отнеслась к тому, как я через монитор и клавиатуру удалённо подавал на твоё гражданство. Ты ни секунды не сомневалась и не запнулась на просьбу об идентификации по голосу. Для тебя всё это привычно, ты видела и много раз пользовалась сама. Поэтому жить в диком поселении, где туалет на улице, а лампочка почти чудо, ты не могла. Но при этом Война клонов и идент для тебя – пустой звук.

– «Война клонов» – это кино такое, – машинально ляпнула Софья и только затем прикусила язык.

Доктор Дагред на это чуть ли не расхохотался:

– Кино. А у нас самые дикие помнят, что это была страшная война четыреста лет назад, чуть не уничтожившая квадрант. После этого появились Оазисы и города вроде нашего, а большая часть земли теперь под дикими. Кроме того, именно тогда создали иденты. Не спрашивай, долго объяснять и сложно, как это сделано, но у каждого, даже если они близнецы, сразу после рождения появляется уникальный идентификационный код или идент. Даже у диких. Ты можешь не иметь паспорта и гражданства, но идент у тебя будет. Тем, кто прибывает с других квадрантов, тоже сразу делают иденты уже на въезде. Это не маяки, по ним нельзя следить за человеком, но при встрече с помощью специального сканера его получается считать. И по нему определяют личность человека. А из тебя решили сделать раба.

Софья вспомнила, как странно на неё смотрел Чареф, а потом фразу: «А насчёт «откуда» – там больше нет. И насчёт «как» тоже не спрашивай, должны же у женщины быть свои маленькие секреты». И вздрогнула, причём Дагред это заметил.

– После Войны клонов рабство на нашем квадранте – самое тягчайшее из преступлений. Причём из тех, за которые казнят абсолютно любого без исключений, не глядя на статус, богатство и остальное. Но ты – пример, что даже в таком вот абсолютном законе, но нашлась лазейка, которую захотели и рискнули использовать. Идент есть у любого человека. Раз нет идента, и ты не учтена ни в каких информационных базах – то нет и человека. Ввезти тебя нелегально, а здесь оформить как домашнее животное. Даже чип как на домашнюю кошку поставили. И прав у тебя было не больше чем у кошки, особенно если вспомнить, что ты ничего не знаешь, и даже коммутатора у тебя нет, связаться с Управлением порядка.

Софья вспомнила, как на неё смотрела Тадефи и как целовала, перед тем как попробовать изнасиловать – и ей стало плохо, в глазах потемнело, руки стали как ватные, а в висках застучала кровь. Она достаточно смотрела разных фильмов про пленниц маньяков, поэтому сейчас воображение нарисовало ей слишком чёткую картину – чем она закончила бы, если бы не странный побег. Дагред её состояние понял и решил дать девушке время прийти в себя.

– Так, давай сделаем перерыв, а то ты настолько распереживалась, что у тебя одеяло сползает. Ты в него так старательно пряталась, что я всё время ждал, заметишь ты, или оно окончательно упадёт. – Софья ойкнула, покраснела и торопливо опять закуталась до шеи. – Одежда готова в шкафу, я выйду. Как переоденешься – минут через пятнадцать вернусь и продолжим.

К шкафу Софья подходила с осторожностью и некоторой опаской. Но внутри не обнаружилось никаких вычурных платьев, а самые обычные полки, на которых лежали с десяток шорт и футболок как раз её размера. Причём Софья обратила внимание, что вещи немного ношенные. То есть это покупали не для неё? Или в доме есть её ровесница? Быстро перебрав вещи, девушка остановилась на белой футболке с непонятным рыжим зверем и синих шортах. Как раз успела переодеться, когда раздался вежливый стук в дверь и вопрос – можно ли входить. Расположились почти как раньше. Доктор Дагред на стуле, гостья на кровати спиной к стене и обхватив колени руками, разве что теперь без покрывала.

– Хочешь, я скажу, о чём ты сейчас думаешь? Нет, мысли я не читаю, просто у тебя на лице всё написано.

Софья вздрогнула, вспомнила, как при первой встречи почти те же слова сказала ей Марина. Она что, и в самом деле такая дура, которую все видят насквозь?

– Смотрю, что не очень давно ты нечто подобное слышала? – доктор Дагред опять улыбнулся, а Софья подумала: он часто улыбается – но каждый раз улыбки совсем разные и совсем разное говорят. Сейчас вот чуть насмешливо, но скорее как старший брат. – И ты не дура, просто тот, кто тебе это говорил в прошлый раз, тоже был старше и опытнее. Я угадал?

– Да.

– А ещё ты пытаешься понять, с чего я тебе помогаю и что потом хочу взамен. Я думал… и решил, что всё-таки правильнее тебе рассказать. Я переехал сюда, вниз, пятнадцать лет назад. Это дорога в один конец, обратно на Остров Сахсхельм я никогда не вернусь. Причина была в моей дочери, – он вздохнул. – Она медленно умирала. Поражение нервных тканей, которое делало невозможным даже киборгизацию с полной заменой тела. Мозг просто был не в состоянии подключиться и использовать кибер-имплантаты. Там, в Сахсхельме, я занимался исследованиями по киборгизации. Я считал и считаю нынешнее направление тупиком. Мы уже выжали почти всё из прямого соединения и замены части тела железками. Я искал новые пути… Но для Лине это стало бы слишком поздно, вот я и перебрался сюда. Я не только продолжал