Второй раз за утро ей повезло на работе, потому что в музее, кроме неё, никого не оказалось. А ещё девчонки всё вымыли и вымели. Это когда они тут праздник с мелкими устраивали. Господи, как будто это неделю назад было. Как же, оказывается, выматывает беготня по снам.

Василиса уселась за стол. Открыла соцсети, наставила лайков Лете, выложившей очередную порцию фотографий из поездки в горы. Коля фотографий почти не выкладывал, не его стиль. Только обещал всё рассказать и показать по возвращении из образовательного лагеря.

Полистав ленты, Василиса отложила телефон. Ну, раз срочных дел нет, можно и самообразованием заняться.

Заперев входные двери, Василиса направилась в хранилище. Долго дышала вековой пылью, но докопалась до нужных архивов и фотоальбомов. Даже со скрипом мысленно поблагодарила Ядвигу Мстиславовну, которая когда-то собрала и систематизировала материалы по краеведению.

Сфотографировав нужные карточки и страницы, Василиса вернулась в библиотеку. Как раз вовремя потому что только что пришла начальница.

– А я уже хотела тебе звонить, – проговорила Наталья Львовна, убирая телефон. – Думала, ты не пришла.

– Я в хранилище ходила. – Василиса села на рабочее место. И решила задать давно свербевший вопрос: – Наталья Львовна, а где должны быть похоронены Савельевы?

– Хм. – Начальница, уже собравшаяся идти к себе, остановилась. – У них когда-то был семейный склеп у Покровской церкви, но старое кладбище закатали ещё после Революции. Сами останки вроде как перенесли на обычное кладбище, только церемониться не стали – сбросили всё в одну общую могилу. А тебе зачем?

– Так, интересно, – попыталась увильнуть Василиса. – Они же тут когда-то самые богатые были, а теперь от них и следа не осталось. Разве что дома́, да и те не их потомкам принадлежат. Только куча слухов ходит о том, какие они были кровожадные.

– И такое бывает, – вздохнула Наталья Львовна. – Хоть горы золота собери, а с собой на тот свет не унесёшь.

– Зато сплетни долго живут, – пробурчала Василиса.

– Тоже верно. Ладно, если что, я – у себя.

Василиса дождалась, пока шаги начальницы затихнут, и достала телефон. Нашла переснятые фотографии. С первой на неё смотрело миловидное, правильное, но самодовольное лицо Василия Савельева.

Действительно, у того самого людоеда Бориса Савельева, как оказалось, был сын Василий. Белокурый, с красивыми чертами лица и тонкой шеей, он был изображён на чёрно-белой фотокарточке в чёрном костюме и белой рубашке.

Во сне Вася очень походил на Гаврила, только казался чуть старше. Реальный Василий напоминал Гаврила очень отдалённо. Разве что оба блондины. Ну, скулы такие же. Так они у всех мазычей похожи.

На второй фотографии была изображена невеста Васи Савельева. Её действительно звали Софией, она приходилась дочерью одному из богатейших нижегородских купцов. Ясно, почему Вася никак не мог её променять на… ну, пусть пока будет условно зваться Зоя.

Красивая была девушка. Темноглазая, темноволосая, черты тонкие. Что же с ними стало, интересно.

Раздались торопливые шаги Натальи Львовны.

– Так, мне надо быстро уехать в Растяпинск, там какие-то люди от губернатора прибыли по поводу кластера, – бормотала начальница, копаясь в сумочке у стола Василисы.

– Наталья Львовна, всего один вопрос, – просительно проговорила Василиса. – Что стало с сыном Савельева? Ну, с Васей?

– Его так звали? – сдвинула брови Наталья Львовна. Потом постучала себя ногтем по подбородку. – Погоди-ка. Там какая-то история была с женитьбой. У него жена вроде рано умерла, сразу после свадьбы. А следом и сам Василий умер. Вроде тогда старший Савельев умом и тронулся, начал эти свои жуткие ритуалы проводить. Хотя и до этого устраивал там всякие непотребства. Ты лучше об этом у Ядвиги Мстиславовны спроси. Она ещё когда учительницей была, этой темой много занималась.

– Она была учительницей? – эхом переспросила Василиса, хотя и так об этом знала.

– Ты разве не знала? – удивилась Наталья Львовна. – Историю преподавала. А ещё, – тут директорша музея понизила голос аж до шёпота, – поговаривали, что она этому Савельеву вроде родственница какая-то. Дальняя и незаконнорождённая, но всё же. Ой, я побежала.

И Наталья Львовна, глянув на экран телефона, умчалась утрясать вопросы по Чернореченскому туристическому кластеру.

А Василиса сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. Вот, значит, как. Они, стало быть, голубых кровей – Зоя и её бабуля. Кто бы сомневался. Если предположить, что та девица, что кувыркалась с Васей в беседке, приходится дальней родственницей Ядвиге Мстиславовне, то всё сходится. Заодно и склонности по наследству передались.

Что там сказала Наталья Львовна? Вася и его жена умерли молодыми и друг за другом. Василиса припомнила, как во сне условная Зоя мучила Васю, а потом заколотила в ящик его жену.

Да и в реальности без неё явно не обошлось. Вася, правда, тоже хорош. Затащил её в кровать, а потом послал подальше. Хотя нет, не послал. Предлагал и дальше к нему по ночам бегать.

А что, если… Вот об этом Василиса сразу как-то не подумала. Условная Зоя ведь могла согласиться на роль любовницы. Говорят, в то время к содержанкам иногда относились даже лучше, чем к законным жёнам. Но что, если Вася действительно решил с ней порвать? Влюбился в Сонечку. Да, та девица за такое вполне могла их обоих со свету сжить. А если она ещё ждала от Васи ребёнка, то вполне могла потом и