А я не могу дать тебе там умереть. Подвинься. – Василиса тоже полезла в лодку, но тут Гаврил преградил ей путь.

– Ещё чего, – цедил Гаврил, не давая Василисе переступить через бортик. Василиса не сдавалась, и в конце концов он просто обхватил её руками и поставил на берег. – Жди здесь!

– Не смей повышать на меня голос! – резко произнесла Василиса. – Раскомандовался.

И тут у ивового тоннеля, ведущего к Чарусам, раздался всплеск.

– Это ещё что? – проговорила Василиса, глядя на раскидистые деревья. Однако вода больше не колыхалась, мерно отражая серое небо и тёмные ветви.

– Ладно, я поплыву. – Гаврил, тоже вглядывавшийся в тоннель, обернулся. – Жди меня часа три, потом иди домой. Если до завтра я не вернусь, передай матери письмо. И не говори никому, что тоже здесь была.

Василиса хотела было его удержать, но Гаврил ловко оттолкнулся от берега, и лодка отплыла сразу на несколько метров. Грести он, и правда, умел. За несколько секунд пересёк всю заводь и скрылся в темноте тоннеля.

Ноги подкосились, и Василиса плюхнулась на песчаный берег. Отлично. Теперь на её совести ещё и Гаврил. Мало того, что кругом все её обвиняют в Зоином остолбенении, так теперь ещё это. Никому не говори. Пустое, все всё узнают. И как после этого Наталье Львовне в глаза смотреть? Да как на себя в зеркало смотреть?! Дура, не могла его остановить. Надо было хоть лодку утопить, хоть поперёк лечь, хоть веслом его огреть. Или запереть в каком-нибудь подвале.

Закрыв лицо ладонями, Василиса почувствовала, как по ладоням потекли горячие слёзы. Проревелась, высморкалась, утёрлась. Стало полегче. Теперь надо думать, что делать. А что тут сделаешь? Теперь только ждать. Или…

Василиса вскочила. Отряхнула песок с джинсов. А что, если всё не совсем так, как ей рассказывали? Что, если в Чарусы можно попасть и другим путём?

Обогнув большую иву, под которой Антон оставлял лодку, Василиса двинулась к деревьям, что росли по бокам от тоннеля. Густые заросли, образующие сплошную стену. Пытаясь рассмотреть хоть что-то в пересечении ветвей, Василиса шла вдоль ив. Ничего – даже маленького оконца.

Спустя полчаса Василиса уже хотела вернуться, но вдруг заметила среди высоких трав что-то вроде тропинки. Стала потихоньку спускаться. А вдруг тут змеи?

Остановилась. Вернулась. Ещё минут двадцать искала какую-нибудь палку. Нашла, снова пошла по тропинке, отодвигая растения палкой. Добралась до густых ивовых зарослей, стала продираться сквозь ветви, хлещущие по лицу и одежде. Пару раз слышала, как трещат ткани.

Наконец увидела просвет. Ещё пара минут сражения с деревьями, и Василиса вывалилась на заросший травой берег. Тут же испугалась, что угодит в топь, однако почва оказалась твёрдой. Потыкав вокруг палкой, Василиса сделала пару шагов вперёд и увидела болото.

Вроде похоже на Чарусы. Кругом – обманчивые полянки с колышущимися сочными травами, кочки, длинные ветви ив и закрывшиеся в пасмурную погоду кувшинки. Гаврила не видно. И где он, интересно? Может, в другую сторону уплыл?

Откуда-то донеслось пение. Будто в отдалении женщина выводила грустную мелодию. Отлично, русалки на месте. Стало быть, это всё же Чарусы. Василиса припомнила, как во время её прошлого визита отовсюду слышались знакомые обманчивые голоса. Эх, Гаврила об этом надо было предупредить!

В который раз посетовав на собственную тупость, Василиса сделала ещё пару шагов вперёд. Вроде твёрдый берег, не трясина. В полуметре уже плескалась тёмная вода. Поднявшись на цыпочки, Василиса стала снова высматривать Гаврила, но кругом лишь простиралось во все стороны бескрайнее болото.

И тут почва под ногами дрогнула. Василиса вскрикнула и, взмахнув руками, чуть не упала. Вовремя упёрлась палкой в кочку. И вдруг поняла, что кусок земли под ней начал двигаться. Стоя на кочке, Василиса медленно отплывала прочь от берега.

Этого не хватало. Балансировать стоя было трудно и опасно, и Василиса села на корточки. Разумеется, глянула в воду, откуда на неё, улыбаясь, смотрели уже знакомые красивые женские лица с развевающимися волосами. Русалки приветливо махали ей руками, увешанными драгоценными украшениями.

Василиса зажмурилась, чтобы её сознание не спуталось их призывными песнями, которые теперь неслись со всех сторон. По ноге что-то скользнуло. Василиса открыла глаза и успела заметить бледную руку, с тихим бульком погрузившуюся в воду.

Прекрасно. Гаврил вернётся и выручит Зою, а вот Василиса тут сгинет. Станет русалкой. Если повезёт.

«Вышла на берег зелёный,

Речке кладу я поклоны.

Что ты, реченька, молчишь?

Что ты водами журчишь?»

Женский голос будто звучал в голове Василисы, мешая соображать.

«Видела ль ты милого?

Встречала ль ты любимого?

Где ты, сокол мой прекрасный?

Где ты, витязь ясноглазый?

Помнишь ты меня, иль нет?

Без тебя померкнет свет,

Высохнут глубоки воды,

Пролетят пустые годы».

Василиса зажмурилась. Хоть бы они замолчали. Сжав палку, упирающуюся в кочку, Василиса навалилась на неё и почувствовала, что та куда-то провалилась. Открыв глаза, Василиса обнаружила, что конец палки воткнулся в почву. Ещё не хватало, чтобы эта штука под ней развалилась.

Попытавшись вытащить палку, Василиса так сильно её дёрнула, что она выскочила вместе с травой, какими-то корнями и кучей чудны́х палочек. Василиса стала их стряхивать и обомлела. Быть не может.

Василиса наклонилась и руками чуть разгребла ямку, оставшуюся от палки. Из-под земли и трав