Отставив лейку и ласково погладив зеленые крохотные листики, я возвращаюсь к кровати, в центре которой лежит мой гаджет. Вспоминается время, когда мы только начали жить с Рустамом, тогда еще даже не спали вместе, он лишь ясно давал понять, как сильно хочет меня. Я тогда писала ему сообщения, и он отвечал. Я писала, потому что звонить не всегда решалась - мне было так страшно из-за возникших к нему чувств, с которыми я долго и безуспешно боролась.

Сейчас я тоже могу ему написать, ведь так? Ничего же нет такого, чтобы позвать мужа куда-то по смс?

Падаю спиной на кровать и хватаю телефон, пока не передумала. Открываю чат и быстро печатаю сообщение.

"Привет. Ты не занят?"

Ответ приходит почти сразу.

"Здравствуй, Ян. Нет, сейчас не занят. Случилось что-то?"

В последнее время Рустам всегда задает этот вопрос, когда я звоню или пишу, будто я не могу звонить ему просто так. Хотя, может, дело именно в том, что так и выходит? Просто так я не звоню, в основном, если что-то нужно или что-то случилось, или если он просил.

Еще очень злит и обижает, что он перестал называть меня "малыш". Такое уже было. Он тогда был перегружен проблемами и тоже не называл меня так. Я паниковала, и теперь вот паникую. Мне казалось, я сильно изменилась за эти четыре года, но стоило возникнуть тяжелой ситуации, как в меня вселилась та Яна, которой я вроде давно перестала быть. Очень тревожная, ранимая, и во всем винящая себя.

"Ничего не случилось. Я... просто хотела узнать, как у тебя дела? Может, вечером встретимся где-нибудь? Поболтаем. Поужинаем".

Пока пишу, пальцы жутко дрожат. А когда ответ на отправленное сообщение не приходит в течение пяти минут, мои нервы начинают трескаться. Почему так долго не отвечает? Он сомневается? Не хочет меня видеть просто так? Я ему больше не нужна?

Вибрация в руках засталвяет меня вздрогнуть. Он все-таки ответил...

С бешено колотящимся сердцем я читаю сообщение мужа.

"Конечно, Ян, давай встретимся. В шесть нормально будет?"

Нормально? Он еще спрашивает?

Я шмыгаю носом, потому что из глаз мгновенно начинают течь слезы то ли радости, то ли облегчения. Да я когда угодно готова с ним встретиться, хоть прямо сейчас, в следующую же секунду. И пусть я пока не "малыш", но у нас все обязательно наладится! Все-все! Я очень этого хочу. Мы не могли просто взять и потерять друг друга, потерять нашу любовь.

"Да. В шесть нормально" - нажимаю отправить и утираю слезы рукавом халата.

"Я за тобой заеду. Куда поедем? В "Middle" хочешь?"

"Middle" - это ресторан европейской кухни, в котором мы бывали множество раз. Он не совсем обычный, потому что расположен на веранде и вместо стульев там мягкие подушки на полу, а столики очень низкие, не выше двадцати сантиметров. Я всегда любила это место - оно романтичное и очень уютное, а еще там тихо, вкусно кормят и с веранды открывается потрясающий вид на ночной Нью-Йорк.

Душу греет тот факт, что Рустам предложил пойти именно туда. Все же с этим рестораном связано много светлых воспоминаний, много романтичных моментов, которые дороги нам обоим.

"Да. Я хочу. Я очень хочу".

"Тогда жди меня полшестого".

Я ношусь по комнате, как заведенная, пытаясь выбрать, что надеть к вечеру. Рустам - был первым мужчиной, для которого мне захотелось выглядеть хорошо, первым, для кого я начала прихорашиваться в прошлом, и вот сегодня я снова хочу выглядеть привлекательной, потому что сама забыла, когда встречи с мужем, общение с ним было не ради поддержки, которая от него мне была так нужна, а просто ради любви, ради того взгляда, который четыре года назад свел меня с ума, ради его объятий и поцелуев, ведь мы почти перестали прикасаться друг к другу. Я - потому что боюсь до него дотронуться, Рустам - потому что... я не знаю, почему, может, потому что злится?

В итоге выбираю мягкие светлые брюки полуспорт и голубую блузку. Аккуратно вешаю приготовленные вещи на плечики и теперь размышляю, чем себя занять до вечера? Я же думать ни о чем не смогу, кроме предстоящего свидания...

А вдруг он не один приедет, а с Амилией? Нет, Рустам же понял, что я имела в виду встречу только вдвоем... Наверное.

В дверь громко стучат.

- Ян, мама сказала, что ты дома, можно войти? - это Сашка вернулся с прогулки.

- Заходи, конечно.

Дверь тут же открывается, и вместе с Сашкой в комнату залетает Бульдозер. Пес подбегает ко мне и начинает облизывать руки - так он проявляет свою привязанность. В ответ я глажу его по холке и щекочу морду.

- Привет, красавец. Нагулялся? - улыбаюсь негромкому тяфканью, затем перевожу взгляд на брата.

- Как погуляли, Сашуль?

- Нормально. С пацанами на поле бегали. Стив снова смеялся над моим акцентом, но Бульдозер его потом неплохо погонял. Теперь будет знать, как смеятся, - довольно ухмыляется братишка и садится на пол рядом с псом, скрестив ноги. - Ты сегодня в хорошем настроении, правильно я заметил, Ян?

Все-то он замечает.

- Ты прав, Сашуль.

- Что-то хорошее произошло?

- Можно и так сказать, - отвечаю туманно. Не хочу говорить, что мое хорошее настроение свзяано с Рустамом, точнее, с нашей сегодняшней встречей, потому что Сашку я вообще стараюсь не посвящать в наши с мужем проблемы. Но брат сам до всего догадывается.

- Это из-за дяди Руса? Вы... помирились?

- А ты думаешь, мы руглись?

- Ну, Ян, я же не дурачок. Ты же не просто так у нас живешь. Да и слышал я некоторые ваши разговоры с мамой недавно. Я... знаю, что ты ребенка потеряла, - последнюю фразу брат произносит тихо-тихо и прикусывает нижнюю губу. Мне хочется плакать только от одного печального взгляда Сашки, которым он меня окидывает.

- Потеряла, Сашуль.

- Прости меня, что плохо себя вел, Ян. Тебе плохо было, а я и не знал... И в школе дрался. Если бы я знал, то я бы никогда-никогда не стал вести себя плохо.

- Ну что ты, родной... Все в порядке. Я знаю, что тебе жаль.

- Знаешь, Ян, дядя Рус... он хороший. Я бы хотел, чтобы вы помирились, и, может, у вас еще родится ребенок когда-нибудь. Ты с ним счастливее, чем без него.

Не в силах сдержать слез, я притягиваю Сашку к себе и крепко обнимаю.

Мой чуткий, заботливый братишка. Как же я тебя люблю. Как хорошо, что много лет назад я не отказалась от тебя, потому что у нас неродная кровь.

- Мы обязательно помиримся. Я обещаю. И ребенок у нас будет. Обязательно будет, Сашуль.

Пусть это будет другой ребенок - этого уже не изменить, не исправить. Но если выбирать между жизнью, в которой нет Рустама и нет нашего совместного ребенка, и жизнь, где мы снова попытаемся быть вместе, создать что-то новое, нового малыша - я выберу второй вариант. Даже если нам придется подождать. Даже если Эдие не поправится и Амилия решит жить с нами, а не с Майклом. Хотя об этом и думать страшно. Но не потому, что мне не хочется принимать дочь Рустама, а потому что я не хочу ничьей смерти и страданий, которые она за собой понесет.