Их близость напоминала случку диких животных. В какой-то миг Арабелле почудилось, что он хочет не просто получить удовлетворение, но наказать ее за непослушание, которое привело к трагическим последствиям, а также отомстить ей за предательское намерение вонзить нож ему в сердце.

К ее огромному изумлению, когда все было кончено, на лице Роберта сияла радостная улыбка, которая убедила Арабеллу в том, что взаимные обиды и обвинения позади.

– Арабелла, послушай, что я скажу тебе, – начал он, и улыбка исчезла с его лица, ставшего неожиданно серьезным. – Когда они найдут нас – а это рано или поздно случится, – ты должна будешь побежать к ним, громко выкрикивая свое имя и имя Рауля. Тебе нельзя оставаться в эту минуту рядом со мной. Ты спасешься, если они узнают тебя. Меня не спасет ничто. Обещай, что поступишь, как я прошу.

Арабелла вызывающе вздернула подбородок.

– Я ничего не стану обещать. Откуда мне знать, как я поступлю в тот миг? – Она улыбнулась и искоса взглянула на него. – Ты предлагаешь мне оставить тебя?

– Если ты этого не сделаешь, они убьют нас обоих. В схватке все возможно. – Он схватил ее за плечи и притянул к себе, внимательно глядя в глаза. Ее взгляд оставался непокорным, поэтому он с силой встряхнул ее. – Арабелла, в противном случае я найду способ расстаться с тобой.

– Вот как?

– Ты должна сделать это. Обещай мне. – В его тоне вдруг появились ласковые, просительные нотки.

– Разве это возможно? – Она пристально посмотрела на него. – Если я не оставила тебя тогда в лесу, не могу оставить теперь, то как же я сделаю это потом?

Когда Роберт ушел проведать лошадей – убедиться в том, что у них достаточно воды и фуража, и набросить на них попоны, – Арабелла поднялась, чтобы заняться хозяйственными делами, и тотчас без сил опустилась на кровать. Откуда такая усталость? Ведь еще нет и полудня.

У нее не было сил даже на то чтобы влезть в лохань и окатить себя прохладной водой. Скорее всего это ее состояние не было последствием пережитых волнений – убийства незнакомца и желания убить Роберта. Приходилось признать, что это еще одно проявление зародившейся в ней новой жизни. Роберт каждый день подвергал ее тщательному осмотру, но пока не обнаружил очевидного доказательства того, что она носит под сердцем ребенка.

Сначала Арабелла с нетерпением ждала этих минут, воспринимая его осмотр как своеобразное любовное развлечение. Со временем оно стало довольно болезненным и ей стоило неимоверных усилий не отталкивать его руку, когда он проникал слишком глубоко.

Арабелла ступила в лохань, села, скрестив ноги, и стала с наслаждением обливаться водой.

Она внушала себе, что совсем не боится того снадобья, которое, судя по всему, ей придется принять. Если она откажется выпить его, то навлечет страшную беду на них обоих.

Но впредь она будет осторожна. В этих краях полно лимонов, а говорят, что половина выжатого лимона может сотворить чудо. Главное, не упустить время.

К тому же меры предосторожности никак не влияют на чувственное наслаждение.

Она вымылась, причесалась, накрасилась и повязала на бедрах широкий, расшитый золотом шарф, концы которого доставали до пола.

Арабелла понятия не имела, сколько времени, поэтому отдернула занавеску. Солнце уже садилось. Роберт дрессировал Калифа, который слушал его наставления с необыкновенным терпением, вытянувшись в струну и навострив уши.

Она легла в постель и тут же заснула крепким сном. Проснулась она оттого, что ее ноги были широко раздвинуты, а Роберт, стоя перед ней на коленях, подвергал ее медицинскому осмотру, засунув пальцы ей во влагалище.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – беспокойно поинтересовалась она.

Он отрицательно покачал головой и сосредоточенно нахмурился, всматриваясь ей в лицо и осторожно надавливая на живот. Она глубоко дышала, как просил ее Роберт в таких случаях, и упиралась руками в спинку кровати за головой.

Эти исследования продолжались невероятно долго, пока из ее груди не вырвался возглас отчаяния и ярости. Она начинала ненавидеть Роберта за эти ежедневные безрезультатные истязания.

– Прости, но это единственный способ убедиться.

Он снова шевельнул пальцами, и его движения неожиданно стали возбуждать ее, хотя минуту назад свет померк у нее в глазах от нестерпимой боли. Роберт убрал руку, и она облегченно вздохнула.

Закрыв глаза, Арабелла почувствовала, как он коснулся губами ее влагалища.

– Цвет изменился, – вымолвил он. – Такими бывают некоторые морские раковины изнутри. Красиво.

– Красиво! – передразнила она, вмиг рассердившись. – Почему ты не хочешь дать мне это чертово снадобье и раз и навсегда покончить с этим?

Арабелла вызывающе взглянула на него, но в глазах Роберта было столько нежности, сострадания и сожаления, что она в отчаянии застонала и повалилась на кровать.

Он стал ласкать ей живот, стараясь утешить, а не вызвать ответную реакцию.

– Подождем еще немного, чтобы окончательно убедиться.

– Это тебе нужно убедиться!

– Раньше чем через двенадцать-четырнадцать дней этого делать нельзя. Слишком опасно.

– Я не знаю, как выдержу, – со вздохом отозвалась она. – У меня уже сейчас нет сил.

Он перестал ласкать ее и погрузился в угрюмое молчание. Она приподнялась на кровати и увидела, что он сидит на полу, оперевшись на локоть и опустив голову. Слегка прищурившись, он смотрел куда-то вдаль. Его мысли были далеко.

Арабелла свято верила, что Роберт непременно что-нибудь придумает. Она понимала, что он причиняет ей боль вынужденно, потому что нет иного выхода. И потом, ведь когда они любят друг друга, это тоже зачастую связано с болезненными ощущениями.

– Роберт… – тихо прошептала она, свешиваясь с кровати и касаясь его плеча.

Он вздрогнул и поднял на нее глаза. В их глубине она прочла печальную озабоченность. Улыбнувшись, Арабелла склонилась к нему ближе.

– Я знаю, что ты должен делать это. Мне следовало бы притвориться, по крайней мере…

– Иди сюда. – Он потянул ее к себе и, посадив сверху, глубоко вошел в нее, не спуская с ее лица пристального взгляда. Он казался серьезным, даже торжественным, словно между ними происходило нечто необычайно важное.

От него не укрылось, что Арабелла изнемогает от боли.

– Хочешь, я перестану? – спросил он.

– Нет, ни за что.

Арабелла стиснула зубы и, обняв его за шею, изо всех сил прижалась к нему.

– Прошу тебя, не останавливайся…

Роберт редко разговаривал во время близости, но теперь прошептал ей на ухо так тихо, что она едва расслышала слова: