‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я приближаюсь к нему, с каждым шагом чувствуя себя увереннее. Готова потерпеть слишком узкую и неудобную обувь, лишь бы подольше насладиться зрелищем в виде отвисшей челюсти и выпученных глаз Доминика Холта. Остолбенел! Неужели с ним такое бывает?

Пройдясь по моему телу взглядом, он всё-таки отмирает и, протянув руку, забирает у меня пальто. Потом, по-прежнему молча, помогает его надеть и, открыв передо мною дверь, галантно склоняет голову, предлагая выйти первой.

Что? Даже не будет остроумных шуточек? Или прямолинейных замечаний этого всезнайки, что он знает толк в красоте? И что именно потому, что он попросил меня надеть каблуки, я теперь выгляжу так, как ему надо?!

Однако Доминик продолжает молчать, совершенно сбивая меня с толку. Выразительно закатив глаза, прохожу мимо, слегка задевая Доминика плечом. Он с шумом втягивает воздух через нос, а потом выходит вслед за мной, тихо прикрыв дверь номера. Мы проходим к лифту. Я чувствую его взгляд на своих ногах. Физически ощущаю, как он скользит от сапог к коленям и бёдрам.

Пальто не слишком длинное, но всё же прикрывает срамоту в виде чулок, и я искренне надеюсь, что мне не придётся его снимать. Хотя мы вроде собирались в кинотеатр, а там темно. Или, возможно, он придумал что-то другое, раз уж мы теперь не играем по моим правилам. И почему Холт так напряжённо молчит, а чёртов лифт всё никак не приедет?

Я мельком смотрю на него, и наши взгляды тут же пересекаются. В светло-голубых глазах затаилась сексуальная угроза, а на губах играет привычная ухмылка. Похоже, Доминик взял себя в руки.

– Куда мы поедем? – спрашиваю ровным голосом, когда мы проходим в лифт.

– Сначала я планировал ужин в ресторане, – отвечает парень и жмёт на кнопку. – Но теперь, когда ты выглядишь так... – он замолкает, закусив нижнюю губу, и качает головой. – В таком виде, Райян, я могу отвести тебя только в одно место.

– И в какое? – не могу скрыть скептицизма в голосе.

– В спальню, – самодовольно бросает Холт. – Сразу в спальню!

Меня обливает холодным потом. Вся уверенность летит к чертям, и я готова взвизгнуть от негодования. Бросаюсь к Доминику и пытаюсь отпихнуть его от табло с кнопками. Чёртов пентхаус! Он везёт меня туда! Нет, я не поеду! Там я чувствую себя уязвимой, поэтому шанс оказаться в его спальне весьма велик. Доминик знает, что говорить и что делать, особенно на своей территории.

Пытаюсь добраться до кнопок, но так как Холт не двигается, продолжая закрывать их собой, начинаю колотить его по груди.

– Я не поеду в твой пентхаус, понял? Никакого свидания не будет! Я, по-твоему, шлюха, что ли?

Меня трясёт от обиды и страха. Страха, что я буду полностью в его власти, стоит ему только захотеть. Неожиданно он хватает меня за плечи и удерживает на месте в попытке утихомирить истерику.

– Почему сразу «шлюха»? – искренне удивляется Доминик. – Я, вообще-то, не имею дел со шлюхами.

– Тогда зачем ты говоришь мне такие сомнительные комплименты? – вскидываю подбородок и прожигаю его лицо гневным взглядом.

– Я говорю то, что хочу! – сразу отрубает парень. – И сейчас я хочу тебя и сказал об этом вслух, потому что хотел это сказать!

Мне кажется, у меня сейчас пар из ушей пойдёт от его самоуверенности! Набрав в лёгкие побольше воздуха, собираюсь выплеснуть целую тираду о том, куда он может пойти со своими хотелками, но Доминик тут же меня останавливает:

– Успокойся, Райян! Лифт едет вниз. Я не везу тебя в пентхаус! Это просто... шутка.

Когда до меня доходит вся нелепость собственного поведения, щёки тут же начинают гореть от смущения. Шутка, чёрт возьми! Шутка?

– Боже, Доминик! – картинно закатываю глаза. – Тебе никто не говорил, что у тебя огромные проблемы с чувством юмора?

Он делает вид, что задумался, а потом просто коротко бросает:

– Нет! – хмыкнув и отпустив мои плечи, скрещивает руки на груди и добавляет самодовольно: – Мне часто говорят о незабываемом сексе. О чувстве юмора?.. Нет... Не припомню.

Я делаю шаг назад, оттаскивая себя на безопасное расстояние. Он одёргивает полы своей парки, и она расправляется в том месте, где отпечатались мои удары. Я что, только что била его в грудь? О, Боже...

– Так куда мы едем? – вновь спрашиваю упрямо. Извиняться и не подумаю.

– Мы едем в ресторан, – говорит он медленно, словно разжёвывая. – Просто. В ресторан.

– Какой? – выдаю первое, что приходит на ум. И говорю это не в состоянии скрыть раздражение.

– А есть разница? – искренне удивляется Доминик.

Лифт, слава Богу, прибывает на нулевой этаж, и мы сразу идём к машине.

– Разницы нет, – отвечаю, устремив взгляд под ноги. – Просто ты пытаешься шутить. А я пытаюсь заполнить неловкую паузу.

– Неловкая она только для тебя, – хмыкает Доминик, снимая машину с сигнализации и открывая для меня дверь.

Снова! Мистер Пижон превратился в мистера Галантность.

Я забираюсь в салон и ошеломлённо наблюдаю, как Холт подхватывает ремень безопасности и, склонившись максимально близко ко мне, пытается его пристегнуть. Но, словно нарочно, у него это выходит не сразу.

– Для меня каждая пауза с тобой – это не неловкость, – шепчет он, заглядывая мне в глаза. – Это возможность тебя видеть, а не слышать. Возможность тебя нюхать, – словно в доказательство словам, Доминик громко вдыхает, носом прижавшись к моей шее.

Мурашки табуном бегут по спине и рукам. Пальцы  покалывает от желания притянуть его к себе ещё ближе. Губы начинают гореть, жаждая поцелуя. Всё именно так, как я и думала. Доминик знает, что сказать и как сказать. Он обладает огромной властью над слабым полом. И я не знаю, что со всем этим делать.

На счастье, Холт быстро покидает мою шею, тут же отстраняется и захлопывает дверь. Неторопливо обходит авто и занимает водительское место. Заводит мотор, хватается за руль, но, прежде чем поехать, резко дёргает головой вправо, и его колючий взгляд впивается в мои бёдра. Я тоже опускаю глаза вниз и вижу, что полы пальто разъехались в стороны, обнажая короткое платье и кружево чулок. Хватаюсь за край платья и тяну вниз, ощущая, как щёки горят с новой силой. Потом, совладав со смущением, смотрю на Холта. Он уже отвернулся и медленно трогается с места, устремив взгляд вперёд. Его губы растянуты в задорной улыбке. На правой щеке – сексуальная ямочка.