— Черт с тобой, наливай первая! Только зря ты все это затеяла, скажу я тебе, дорогуша. Ничего у тебя не получится. — Дмитрий вернулся за свой стол, сел, сцепив пальцы на животе и далеко вперед вытянув длинные крепкие ноги. — Вся твоя и бабушкина хитрость не возымела на меня никакого действия.

Она замерла возле тумбочки с неестественно выпрямленной спиной. Потом медленно повернулась, глянула на него, как на дурочка, и с диким фырканьем поинтересовалась:

— Это вы о чем, не пойму?!

— Все о том же, о том же. Бабуля твоя мне тебя уже давно сватает. Потом ты с чего-то решила работать в милиции. Я не против, нет, конечно! Но почему именно в этом отделении?

— Близко расположено от моего дома, — с вызовом выпалила Александра, пристраивая ладони на тонкой талии.

— А почему в моем отделе? Чем я провинился? Тем, что тебе хочется за меня непременно замуж? Зачем тогда Илье мозги пудришь? Он же всерьез, кажется, тобой увлекся, а ты…

— А я собралась за тебя замуж, так? — Ее глаза цвета слежавшейся пыли сделались темными-темными, будто пыль эту только что прибило долгожданным дождем. — И пытаюсь вызвать в тебе ревность, флиртуя с Халевым, так? Так ты думаешь?!

— Приблизительно.

Калинкину было наплевать на ее гнев, как и на ее саму. Он вчера вечером заходил в бар неподалеку от дома и познакомился там с такой классной девчонкой. И она даже позволила ему проводить ее до дома. И показалась ему без особых претензий, хотя и выглядела на миллион долларов.

— А теперь слушай меня, ходок! Слушай и запоминай! — Она медленно пошла на него, очень симпатично переставляя аккуратные ножки в стильных туфельках на высоких каблучках. — Даже если бы на земле ты остался единственным мужчиной, я и тогда не вышла бы за тебя.

— Почему? — Зачем спросил, непонятно. Ему же все равно было, а спросил.

— Потому что ты мне противен! Что придумала за меня моя бабушка, меня мало заботит. Но ты мне никогда не нравился, никогда! Кажется, я тебе об этом уже говорила! А Илье я ничего не пудрю! Он очень славный и вполне пригодный кандидат на роль моего супруга. И сегодня мы идем с ним в кино, вот!!!

«Вот» она выпалила с визгом и ногой еще притопнула. А потом ее огромные глазищи вдруг наполнились слезами. Александра выскочила за дверь, громко хлопнув дверью, долго отсутствовала, а вернулась уже с Ильей.

Где эта сладкая парочка успела пересечься, Калинкину было по барабану. Не оставлял равнодушным тот факт, что Илья смотрел на него не по-доброму, а потом и вовсе вызвал поговорить. И разговор этот совсем Калинкину не понравился. Не столько из-за того, что Илья попросил его не цепляться к девчонке, а из-за того, что…

Халев и в самом деле намеревался сделать Александре предложение. И бормотал что-то о своих глубоких серьезных чувствах смущенно. А когда Калинкин попытался было его предостеречь, сграбастал его воротник громадной ладонью и прошипел:

— Не смей, Димон, слышишь! Не смей так о ней говорить! Тащишься от своих «Барби» пустоголовых, вот и тащись. А Саньку не тронь, удавлю!

Вот такой у них сегодня случился с Илюхой разговор. Сначала с его избранницей, а потом уже с Илюхой. Неприятно было Калинкину — и еще немножечко больно. Так и хотелось традиционно осадить Халева, напомнив, что свои же ребята, чего же из-за бабы-то. Не стал, поостерегся. Пускай разбираются как хотят. У него на сегодня свидание с красивой дорогой девчонкой назначено. Все остальное — пыль…

— Извини, Дима, я сегодня не смогу с тобой увидеться, — пробормотала со смущением его новая знакомая в телефонную трубку.

— Почему? — сразу ощетинился Калинкин, заподозрив неладное. — Что во мне не так? В чем причина?

— При чем тут ты! С тобой все в порядке, даже очень, просто сегодня приезжает мой отец из заграничной командировки, и все запланированные ранее мероприятия отменяются в связи с этим.

— А-а-а, ну отец — это, конечно, уважительная причина. А когда сможем увидеться?

Он еще надеялся, он еще верил, как дурак, что сможет подсадить такую вот штучку, от взгляда на которую бурлит внутри и вслед тебе с ней оборачиваются и завидуют исподтишка.

— Я не знаю, — очень твердо и серьезно ответила его новая знакомая. — Как только смогу, я позвоню. Пока…

Она не сможет и не позвонит, понял Калинкин.

Прыгнул на диван, пристроил голову на подушку, сложил ладони под щекой и уставился невидящим взглядом на прямоугольник окна, за которым угасало пекло изнурительно долгой пятницы.

И не приезд отца тому причина, а причина в нем самом. Чем-то отпугивает он подобных красоток, и вряд ли только содержимым своего тощего кошелька. Что-то в нем и с ним не так. Что?!

— Ты никогда не пытался увидеть в женщине человека, ты видишь лишь тело и ничего более… — вспомнились ему слова Александры по этому поводу. — А этого мало! И какой бы глупышкой ни была девушка, ей мало одного лишь любования ее красотой. Денег хочется, да, но не только этого, поверь! Потом, всем нам хочется одного — чтобы нас любили и чтобы нами дорожили. Не грудью, ногами, портретом лица, а душой. А душу ты, Дим, никогда и не пытался понять. Она тебе просто-напросто не нужна. И любая женщина это почувствует, она этого не сможет пропустить.

Неужели она права? Неужели эта малышка с серьезными серыми глазами права и ему действительно не нужна чья-то душа, характер, личность и не хочется погружаться так глубоко и серьезно, довольствуясь лишь телом? Неужели…

Неужели он настолько глуп и поверхностен?! Никчемен и несерьезен?!

Чертовщина какая-то! Самоедство полное! Так и до комплексов рукой подать. А ведь все она — Сашка! Она виновата! Наговорила кучу всего, а сама…

А сама замуж собралась за Илюху. А его это, между прочим, не оставило равнодушным, да! Себе ведь можно признаться в этом, хотя бы теперь.

Мало того что не оставило равнодушным, так еще и расстроило до ломоты под левой лопаткой. И как-то впервые осознал Калинкин, что Санька-то как раз и есть та самая девушка, которая ни за что не бросила бы куст сирени, который он посадил своими руками, и яблоню не позволила бы выкорчевать, приговаривая совсем как его мать:

— Пускай не плодоносит, пускай старая, зато ее мой муж сажал. Разве я могу ее сгубить да под топор пустить? В ее корнях часть и его жизни тоже. Пускай живет хотя бы она пока…

А теперь Александра Степановна выскочит замуж за Илюху, и все! Второй такой он не найдет уже никогда. Второй такой просто не существует. С таким вздорно-дерзким подбородком, зовущим ртом и темными проницательными глазами.

Проморгал, называется!

Звонок в дверь застал его врасплох. Он как раз начал дремать, размечтавшись. И мечтал, смешно признаться, о Саньке. О том, как она поссорилась с Илюхой. Разорвала с ним все отношения. Как бросилась ему, Калинкину, на грудь, снова ворвавшись к нему в квартиру в коротких шортиках и маечке. Разрыдалась при этом и все жаловалась и жаловалась. И все стонала, что все ее беды из-за него — Калинкина. Что любила и любит она только его и…