И тут звонок в дверь. Долгий такой, пронзительный.

Калинкин дернулся всем телом. Приподнял голову и постарался вспомнить, снилось ему только что все это про Александру или мечталось. Если мечталось, то оно понятно. А если снилось, то это было неплохим предзнаменованием. Сон ведь мог оказаться и вещим.

— Иду, иду! — заорал он, натягивая футболку и шорты, схватив их в охапку со стула рядом с диваном. — Иду, хорош звонить!

Он дважды повернул ключ в замке, распахнул дверь и едва не охнул. За дверью и в самом деле стояла Александра. Вместо шорт и майки на ней были джинсы и водолазка. И глаза ее не были в слезах, и на грудь она ему не бросилась, а Калинкин все равно обрадовался. Неужели сон и впрямь начал тут же сбываться?

— Привет, — улыбнулся он смущенно и принялся приглаживать волосы пятерней. — Проходи.

— Я не за солью и не на чай, — с пониманием хмыкнула она, воинственно уложив руки на талии и отставив правую ножку чуть в сторону. — Собирайся, у нас двойное убийство.

— Убийство? А мы при чем? Пусть опера едут, — забрюзжал тут же Калинкин, не двигаясь с места.

— Никого нет из убойного. Кто-то уже по вызову уехал. Кто-то в больнице. Кто-то в отпуске. Никого нет, понятно? Собирайся, начальник позвонил мне. У тебя три минуты. — Александра повернулась к нему спиной и пошла к лестнице. — Машина уже во дворе.

— Слышь, Александра Степановна, — вспомнил Калинкин обиду дня. — А чего же ты своему любимому не позвонила? Илюха бы прискакал с радостью, да еще и с букетом!

Она притормозила на мгновение. Глянула на него как на ископаемое и буркнула:

— Дурак! — Потом сочла, что этого будет маловато, и добавила: — Начальник велел тебя взять. Думает, что ты лучше справишься.

— А ты так не думаешь?

Он все еще топтался на пороге, глядя ей вслед, хотя должен был уже одеваться. Топтался и приставал с глупыми вопросами.

А может, и не глупыми были они вовсе, а вполне нормальными. И приставал потому, что знал: больше возможности поговорить не будет. В машине народу наверняка набилось тьма. Из прокуратуры, водитель опять же, эксперт. Она сядет у окна, отвернется и не проронит ни слова. На месте происшествия тоже не особо поговоришь. А знать хотелось!

— А ты так не думаешь, Александра Степановна? — повторил он, не дождавшись от нее ответа.

— Все, что я о тебе думаю, я тебе уже давно и сегодня сказала. Дополнений не будет.

Вот так вот! Получил, Дмитрий Иванович? Переваривай теперь и думай в следующий раз, как хорошими девчонками разбрасываться.

Брюки и рубашку Калинкин, вернувшись со службы, бросил в стирку. Еще две пары были, но лежали свернутыми и непоглаженными на полке. Пришлось доставать из корзины для грязного белья те, в которых был сегодня днем, отряхивать щеткой и снова натягивать на себя. Измялись, конечно, но что было делать. Не включать же утюг, не раскладывать гладильную доску и не приниматься наводить исчезнувшие стрелки. Сойдет и так. Тем более что никого, кроме него, кажется, это не волновало.

Надо же, она обратила внимание на его помятость. И даже носиком повела, явно чувствуя специфический запах одежды, извлеченной из корзины для грязного белья. И отодвигаться тут же принялась, стоило ему присесть с ней рядом.

— Уж извините, Александра Степановна, не успел погладиться, — прошептал он с издевкой. — Спать собирался. А тут кому-то кого-то приспичило убить. И это в канун выходных, а!

— Убийство, судя по всему, произошло ночью. Сообщили об этом только теперь.

— Да? А чего так?

— Трупы мужа и своей домработницы обнаружила хозяйка дома. Она вроде бы просидела взаперти все это время в комнате для гостей. А когда выбралась, то обнаружила два мертвых тела. Побежала к соседям, вызвала милицию.

— А что сначала: к соседям побежала или вызвала милицию и как ей удалось выбраться из запертой комнаты? — тут же начал приставать к ней Калинкин, еще ни о чем таком не подозревая.

Приставал просто так, по инерции, просто чтобы слышать ее голос и наблюдать в профиль за тем, как плавно шевелятся ее губы. Что она могла ему сообщить? Да ничего. Сейчас приедут на место происшествия, и все прояснится. А пока…

— Считаете все это странным?

Она вдруг развернулась, став к нему так близко, что в ее глазах он тут же рассмотрел удивительные голубые вкрапления. Как в детском калейдоскопе, честное слово! Никогда не замечал, а тут надо же.

— Мне тоже сразу что-то показалось это странным.

— На месте разберемся, — решил он поубавить ее пыл, еще не забыв, как она пыталась привязать рядовое происшествие к сюжету голливудского фильма.

— А еще более странным мне кажется то, — продолжила бубнить Александра, не отворачиваясь, — что главной героиней этой истории снова стала ваша недавняя знакомая.

— Какая знакомая? — тут же насторожился Калинкин, пытаясь стряхнуть с себя наваждение от бирюзового отсвета, которым наполнились ее заурядные серые глаза.

Черта с два что у него получалось! Сосредоточишься тут, как же! И о какой знакомой речь? Уж не о той ли, к которой сегодня прикатил папа из-за границы? Александре же ничего о ней не известно, что тогда и почему снова?

— Какая знакомая? — посуровел Калинкин, глянув на нее с укоризной, чтобы Александра прекратила наконец свои чудачества

Что, понимаешь, за игра света? Что происходит с ее глазами, черт побери? И зачем так часто облизывать губы? И говорить, говорить, говорить без конца?

— Та, что попала в ДТП и пыталась обвинить своего мужа в наезде. — Она вдруг улыбнулась и шепнула едва слышно: — Дим, прекрати таращиться на мой рот! Это неприлично.

— А я таращусь?! — притворно изумился Калинкин.

— Еще как! — Она хихикнула, как первоклассница, в ладошку.

— О боже, что я делаю! — едва слышно простонал он. — Что скажет твой жених, донна Анна?!

Стоило вспомнить про Илюху, как Александру словно подменили. Она привычно выпрямила спину, приподняла подбородок и тут же отвернулась к окну, оставив его горевать в полном одиночестве.

Ладно, зато у него появилось время подумать над ее сообщением.

Так что там, говорите, обнаружила гражданка Черешнева, выбравшись из запертой спальни? Труп мужа и домработницы? Оч-чень интересно! Очень!!!

Не успела мадам Черешнева зализать раны, не успела проглотить обиду на супруга и его домработницу, как они очень своевременно и благополучно сыграли в ящик.

А мадам Черешнева этим временем отсиживалась под замком в одной из гостевых комнат, говорите? А потом как-то оттуда выбралась, обнаружила трупы и побежала звонить в милицию или по соседям? Это еще предстоит выяснить, между прочим. Хотя…

Хотя и дураку понятно, что без ее участия эти двое погибнуть никак не смогли. Ох и маразматичка! Не мытьем, так катаньем, так, что ли? Не удалось обвинить его в преднамеренном дорожно-транспортном происшествии, так взяла просто-напросто и укокошила. И что теперь? Тюрьма?!