– Удачи вам, Татьяна Александровна, – на прощание сказал Галицкий.

Выйдя на улицу, я сначала хотела поехать в отделение к Кирьянову, но потом передумала. «Поеду-ка я сейчас на похороны Самохвалова. Считается, что преступника тянет не только на место преступления, но и на место последнего упокоения его жертвы. Чем черт не шутит? Вдруг на кладбище удастся узнать что-то, что прольет свет на преступление? А Кире и позвонить можно». Сказано – сделано. Только Володька трубку не брал, а в отделении его не было, и никто не смог мне сказать, где его носит.

В последний путь Самохвалова провожало довольно много народа. Около самого гроба я увидела Виолетту в черном костюме и такого же цвета шляпе с вуалью, которая закрывала половину лица. Рядом с ней стояла молодая женщина, тоже в черном, она держала за руку маленькую девочку. Вероятно, это были дочь и внучка.

Я встала поодаль и наблюдала за церемонией прощания. Параллельно я размышляла о преступлении. Я набрала немало фактов, но вот в общую картину они пока что не складывались. Я снова начала перебирать всех гостей Черемысленникова, ведь убил Самохвалова один из них, посторонних на территории коттеджа в ту ночь не было. Точнее сказать, кто-то произвел выстрел в уже скончавшегося от сердечного приступа Самохвалова. Начнем с мотива. Кто его имел? Елизавета, жена художника Матвея Акулиничева? Исходим из того, что ей надоели притязания Самохвалова и она захотела от него избавиться. И у нее отсутствует алиби. Правда, она сказала, что не пошла на встречу с Самохваловым, потому что у нее разболелся живот. Но это только ее слова. Слова, которые подтвердить никто не может. Кто поручится, что Елизавета всю ночь провела у себя в комнате?

Идем дальше. Кто мог пойти ночью в ротонду и застрелить Самохвалова? А что, если это была Маргарита? Вроде бы она и подходит на эту роль, роль убийцы. Может, недаром ни Антон, ни шофер Николай при первой нашей беседе «не слышали» выстрела. Если они преданы хозяйке… могли и скрыть, чтобы Маргариту не заподозрили. Ну или случайность, на которую ребята внимания не обратили, как они сами рассказывали. Разумеется, Маргарита сказала, что никуда из коттеджа не выходила, а будучи в расстроенных чувствах, читала перед сном в библиотеке. Но это, как и в случае с Елизаветой, только слова. Пожалуй, мои подозрения с Елизаветы Акулиничевой смещаются сейчас именно в сторону Маргариты Черемысленниковой. Ведь прежде всего именно она знала код сейфа и поэтому могла спокойно взять оттуда пистолет. О его существовании она, естественно, была очень хорошо осведомлена. Далее, она взяла ботинки Владислава Максимовича, а еще раньше вырвала из блокнота мужа листок, где была написана цитата из фильма со словом «идиот», и положила его в карман Самохвалову. Что же касается мотива, это могло быть намерение подставить своего мужа, что достигалось арестом по подозрению в убийстве. Ну а дальше, как говорится, дело техники. Маргарита Черемысленникова переводит весь бизнес на свое имя и становится владелицей процветающей компании. А что? Как версия вполне имеет право на существование. У Владислава Черемысленникова есть старшая дочь, вполне здоровая и дееспособная Анастасия в противовес несовершеннолетней и больной Анфисе, дочери Маргариты. Собственно, сам Владислав не скрывает, что компания со временем перейдет к Анастасии, ведь наследников мужского пола у него нет. Неизвестно, что в таком случае ждет Маргариту и ее дочь-инвалида. Так что мотив у Маргариты очень серьезный, и это отнюдь не желание избавиться от навязчивости Самохвалова. Только я в эту схему не очень вписываюсь. Зачем Маргарите дополнительный источник неприятностей в лице частного детектива? Вдруг что накопаю?

Какие еще есть варианты? Ну, есть два охранника, Олег и Антон. Они могли бы, в принципе, и пистолет взять из сейфа, и уж тем более – ботинки. Но у Олега – другая роль, роль соглядатая. А Антон? Нет, не похож он на убийцу. Опять же, у него мотива нет. А если есть, только он мне неизвестен? Шофер Николай? А ему какая выгода от ареста Владислава Черемысленникова? Остался управляющий Нефедочкин. «Темная лошадка», как говорится, и вообще – мутная личность. Им необходимо будет заняться основательно. Кто еще остался? Ах да, художник Акулиничев. Но он… нет, не он. Кстати, ведь неизвестно, кто убил, мужчина или женщина. Светлана сказала, что они с Матвеем видели фигуру, на которой был длинный балахон с капюшоном. А такое одеяние мог надеть как мужчина, так и женщина. Теперь обувь, то есть ботинки Черемысленникова. Подобрать размер тоже не проблема. Едва ли Владислав носит ботинки для Золушки. Если же у преступника размер меньше, то ничего не стоит напихать в носы ботинок бумагу, и вопрос решен. Ну, а дальше среди находившихся в тот день в коттедже людей остаются повариха Аделаида Петровна и горничная Валентина. Вот с Валентиной я еще не встречалась и не беседовала. Нужно будет исправить это упущение. О! Я что-то совсем позабыла про вдову Самохвалова. Вот тут явный мотив – ревность. Причем ревность застарелая, которая очень легко трансформируется в ненависть. Что, очевидно, и произошло, и под влиянием которой Виолетта застрелила неверного супруга. Да, но как она могла вытащить из сейфа пистолет? Ей что, известен код сейфа? Или она вхожа в частные покои коттеджа? К тому же в этом случае она должна была иметь доступ и в спальню к супругам Черемысленниковым для того, чтобы вернуть на место перемазанные в почве ботинки. А записка? Нет, что-то уж слишком сложно. Да… К тому же не слишком-то, на мой взгляд, адекватно сначала подливать сердечные капельки мужу, а потом его пристрелить…

Мои размышления были прерваны негромким разговором, который меня заинтересовал.

– Вот, посмотрите туда, Калерия Викторовна, вон, рядом с деревом. Там стоит высокий молодой человек в бежевой замшевой куртке.

– Да, вижу, и что такого?

– Это – внебрачный сын убитого, Леонид.

– Да? – удивленно спросила собеседница. – А вы, Антонина Сергеевна, откуда знаете?

– Да как же мне не знать, если это мой сосед по лестничной клетке. Его мать Элеонора очень рассчитывала, что отец ребенка разведется со своей женой и женится на ней. Да не тут-то было! Не бросил он свою законную женушку. И то сказать: таких, как Элеонора, у него был миллион. Что ж ему, на каждой жениться? Но ничего, вырос Леня, хорошую специальность получил, какой-то программист, что