Двуспальная постель застлана шерстяным пледом, рядом – тумбочка с оригинальной настольной лампой. В углу расположилось кожаное кресло, рядом с ним – туалетный столик с зеркалом, чуть поодаль виднелся встроенный шкаф.

– Располагайтесь, Татьяна Александровна, и приятных вам снов, – пожелала мне Черемысленникова и вышла из комнаты.

Я закрыла дверь изнутри и села на кровать. Жаль, что я не взяла с собой «макаров», сейчас бы он не помешал. Ладно, надеюсь, что ночь пройдет спокойно и без осложнений. Я укрылась пушистым пледом и быстро прокрутила в памяти события последнего часа. Было совершенно понятно, что рейдерский наезд группы Валерия Аксенова ни в коей мере не был случайностью. Он был спланирован, и не последнюю роль в этом сыграл охранник Олег Краснов. Поведение управляющего Нефедочкина тоже не вызывало доверия, как во время нашей с ним беседы в холле, так и во время стычки с рейдерами. Что-то мне подсказывало, что убийство Самохвалова, арест Черемысленникова и попытка «отжать» недвижимость и строительную компанию – это все звенья одной цепи. Тогда получается, что Самохвалова убил Нефедочкин и при помощи ложных улик подставил Черемысленникова? Надо будет завтра поехать к Кирьянову, а также встретиться с адвокатом Черемысленникова. Ведь просто так нельзя отчуждать собственность, что бы там ни говорил Аксенов. Должна быть веская причина, например, неуплата долгов. Так были долги у Владислава Черемысленникова или нет?

Утром я проснулась рано, в половине восьмого. За окном щебетали птицы, наверное, их щебет меня и разбудил. Я не сразу поняла, где нахожусь и почему я не в своей постели. Потом я вспомнила события прошедшей ночи. Умылась, причесалась и, выйдя из комнаты, направилась в дежурное помещение. Перед монитором сидел Антон.

– Доброе утро, Антон, – поприветствовала я его.

– Доброе утро, – отозвался он.

– Как прошла ночь? – спросила я.

– Слава богу, спокойно.

– Константина Львовича не видели?

– Видел. Он уже уехал в город за продуктами.

– А Олег не объявился? – был мой следующий вопрос.

– Как не объявился? Объявился, – усмехнулся Решетников. – Прошел на кухню как ни в чем не бывало, поел, наверное, потом отправился к себе.

– Вы с ним о чем-нибудь разговаривали?

– Нет, о чем мне с ним говорить?

– Ладно. Говорить с ним буду я.

Я вышла из дежурного помещения и пошла к Олегу. Подойдя к двери, я остановилась, раздумывая, постучать или войти без предупреждения. Постояв с полминуты, я все-таки решила постучать.

– Войдите, – отозвался Краснов.

Я открыла дверь. Олег сидел на стуле и что-то листал в телефоне.

– Здравствуйте, – сказала я, садясь на второй стул. – Меня зовут Татьяна Александровна, я расследую убийство Александра Самохвалова, которое здесь произошло. Я уже почти всех опросила, кто находился здесь в ту ночь. Остались вы.

– Я вообще ничего не знаю, – Олег пожал широкими плечами, – я в ту ночь не дежурил, так что…

– А выстрел вы слышали? Вы не дежурили, но вы находились на территории коттеджа, ведь так?

– Ну, так. Ну и чего?

– Так я еще раз вас спрашиваю: вы слышали выстрел?

– Нет, я ничего не слышал.

– А что вы делали в ту ночь?

– Ничего.

– Как, совсем ничего?

– Ну, спать я рано лег, вот чего.

– Но ведь в ту ночь отмечали день рождения Владислава Максимовича, – заметила я.

– Ну и чего? Его день рождения отмечали, не мой же.

Олег снова уткнулся в телефон.

– Хорошо. Тогда ответьте на такой вопрос: почему вы открыли ворота, если не было предварительного звонка?

– Открыл, и все. Я думал, что раз приехал кто-то, то надо впускать.

– Послушайте, но вы же не первый день здесь работаете. Существует порядок: сначала приезжающие звонят хозяину или хозяйке, а они дают команду дежурному охраннику. Или же такое распоряжение дает управляющий. Кстати, вы с ним разговаривали?

– О чем нам с ним разговаривать?

– Послушайте, Олег, долго вы еще будете прикидываться? «Ничего не знаю», «ничего не слышал». Все вы прекрасно знаете! Вчера после отъезда рейдерской бригады – а вы открыли ворота именно рейдерам, и не отрицайте – вы побежали докладывать о том, что задание вы выполнили. Но в коттедже оказался сотрудник прокуратуры, поэтому захват не удался. Я правильно излагаю факты?

Олег промолчал. Собственно, отрицать все то, что я только что сказала, было глупо. И Краснов это понимал. Единственное, он не понимал, как ему себя вести.

– Однако это и так понятно, – продолжала я, – что без вашего участия вчерашний наезд не состоялся бы. Меня сейчас интересует конкретика.

– Чего? – Олег поднял на меня хмурое лицо.

– Адреса, пароли, явки. Ну, кому вы звонили? Кому докладывали?

Краснов снова промолчал.

– Послушайте, если вы будете продолжать молчать, то мне придется вызвать наряд, чтобы отправить вас в отделение полиции.

– Это еще зачем?

– Как зачем? Для дачи показаний, разумеется. Вы же не хотите говорить, кто вас завербовал. Кто поручил вам следить за тем, что здесь происходит, и докладывать.

– Ладно, я скажу. Связь мы держали через одного типа.

– Как зовут этого типа?

– Арсений. Но я о нем ничего не знаю. Я знаю только его телефон.

– Так, а его номер дал вам тот, кто вас завербовал, так?

– А больше я ничего говорить не буду! – вдруг крикнул Краснов. – И вообще, надо вам – везите в полицию вашу!

Наверное, он понял, что слишком много наговорил лишнего, и клял себя за это.

– Ну, что же, если вас допрос в полиции устраивает больше, чем просто беседа без протокола, то – пожалуйста, я вам это устрою.

С этими словами я вышла из комнаты Олега Краснова.

Глава третья

Я прошла на кухню. Аделаида Петровна уже вовсю возилась с кастрюлями, сковородками, шумовками и с другой кухонной утварью.

– Доброе утро, Аделаида Петровна, – поздоровалась с поварихой Черемысленниковых.

– И вам доброе, – откликнулась женщина, повернувшись ко мне, но продолжая что-то мешать ложкой. – Вы что так рано?