– Выпивали постоянно?

– Я-то? – переспросил Сергей. – Нет. Хотя порой хотелось, очень. Но неделями не прикасался. Работал, покупал фрукты домой, чинил там все… У них же дом разваливался! Кроватку Куське собрал за полчаса, без инструкции. Мудреная была кроватка, импортная. А инструкция-то на китайском, – улыбнулся он. – И схема сборки на рисунке смазана. А я собрал. Там черт ногу сломит. Собрал! Теща сразу дала понять, что я рядом с ее дочкой как гвоздь в ботинке. Понимаете, очень трудно привыкнуть к тому, что на тебя смотрят с презрением. Утром презирают, днем недовольны, а вечером могут и высказать. То холодильник не так закрыл, то обувь не в тот угол поставил, то полотенце не так повесил, то дверью хлопнул. А жена молчала при матери. Потом, когда мы оставались одни, плакала. И ничего не делала. Ни слова в мою защиту. Я ж для них алкаш, я им типа вечно должен за то, что они разрешают на дочку издалека посмотреть. А они из столицы, которая все никак из них выветриться не могла спустя долгие годы.

– У вас были трудности с работой?

– Работа у меня была, – сказал Копылов, – но слесарь – это разве для них профессия? К тому же я самоучка. Инструменты дома хранил, я их подбирал поштучно, чтобы только мне одному пользоваться. Но Анну это не устроило. Отволокла их на балкон, а он открытый, сумка под дождь попала. Да ну…

Похоже, жизнь Сергея была сплошной борьбой за место под солнцем. И поддержать его было некому.

– Долго терпели? – спросила я.

– Сколько смог. Хватило почти на семь лет. Думал, после смерти тещи заживем, но не получилось. Жена ее словно скопировала, только теперь все ее внимание было обращено на дочь. И я снова не там встал, не туда сел. Денег хватало, но зарабатывала в основном Елена. А слесарь много не получает, если вы не в курсе. Даже с чаевыми.

– Тогда снова стали выпивать?

– А не нужно меня обвинять, – угрожающе произнес Копылов. – Я и не завязывал. Трезвым находиться среди волков очень трудно. Но кругом одни святоши, это я уже понял. Только вот лучше бы вам на себя посмотреть.

– Ни в чем вас не обвиняю, – ответила я. – Вы очень детально сейчас все разъяснили. Я вас понимаю. Понимаю, что вам было трудно.

– Ни черта вы не понимаете! – опять повысил голос Копылов. – Потому что не знаете всего. Жена сама попросила меня уйти. И слово взяла, что никогда не появлюсь в ее жизни. Даже откупиться хотела, чтобы наверняка.

– И вы взяли деньги?

– Не настолько низко пал. Ушел в том, в чем был. А, ну и инструменты свои забрал. Я звонил, но жена не хотела разговаривать. И даже приходил к ним, приносил Куське клубнику, печенье, карандаши купил как-то. Но жена дальше порога не пустила. Когда Куська пошла в первый класс, я во время торжественной линейки стоял за забором и смотрел на нее. Издалека, потому что прятался. Я часто наблюдал за ней вот так, как педофил какой-то. И кому бы я мог что-то объяснить, если бы меня задержали? Я хотел видеть дочь, но мне не давали. Дураку же понятно, что меня не хотели видеть.

И Горелов, и Ветрова утверждали, что Сергей Копылов бросил семью из-за того, что не захотел быть рядом с больным ребенком. Но с его стороны все выглядело иначе.

– Куська родилась неспокойной. Я сразу увидел, что ей нужен врач. Но кто я такой, если в семье все решает теща? Потом-то оказалось все так, как я и говорил. Ребенка стали лечить, и усердно так, что совсем забыли, что я первым заметил ее болезнь. Уже потом, когда старики умерли, жена вдруг решила, что меня пугают трудности. К дочке подойти не давала. Чуть что кричала, что не держит меня. Что справится одна. Героиню из себя строила. Я ничего не мог ей доказать. Ушел тогда, когда понял, что мне просто нет места в их жизни. Да и на расстоянии тоже не нашлось.

В сумке раздался тихий щелчок, который означал, что диктофон по какой-то причине перестал работать. Но спасибо и на том, что хоть часть нашего с Копыловым диалога удалось увековечить.

– Так что да, – заключил он. – Жена не была ангелом, но не думаю, что она кому-то об этом рассказывала. Все видели ее самоотверженность, а я, скотина, положил на них болт в трудную минуту. Еще есть вопросы?

Вопросы были. Но я хотела перейти к ним не на той ноте, на которой мы закончили. И до сих пор не поняла, стоит ли верить всему, о чем рассказал Копылов.

– У Елены были враги?

– Ха! – выдал Копылов. – Вы спросите сначала, были ли у нее друзья.

– У нее были друзья? – послушно повторила я за ним.

– Я не видел ни одного друга. Подруга была, но они общались без меня. С подругой связь не поддерживаю.

Очевидно, он имел в виду Юлию Ветрову.

– Спасибо за откровенность, Сергей, – на всякий случай сказала я. – Где вы были в тот день, когда произошел несчастный случай?

Я неспроста упомянула именно про несчастный случай. Таким образом, я дала понять Копылову, что не считаю его подозреваемым.

– На работе был, – с нажимом ответил он. – Так слесарем и работаю, но без трудовой книжки. Несколько лет назад дал рекламу в интернете о том, что оказываю услуги. Ко мне стали обращаться, а мои контакты передавать знакомым. Клиентуры не очень много, но хоть какие-то деньги. И не с девяти до шести, а ненормированный рабочий день. Удобно.

– Куда вас вызывали? Адреса назовете?

Он усмехнулся.

– Проверить хотите? Нет уж, поверьте на слово. Не хочется мне, чтобы к людям пришел частный детектив с вопросом о моем алиби. Хотя…

Он помолчал пару секунд.

– Я назову вам улицу. Там два дома под снос, но люди еще не все съехали. Помогал им сантехнику снимать. Да, вот так бывает, что дом старый, а унитаз новый, и бросить его никак нельзя.

Я тут же достала из сумки ручку и блокнот.

– Но номера телефонов не дам, это личная информация, – наотрез отказался он, продиктовав названия улиц. – Если нужно, то пробивайте сами. А чужими контактами разбрасываться не буду.

Он подошел к окну, выглянул на улицу. Обернулся, смерил меня недовольным взглядом.

– Если у вас все, то я провожу, – сказал он, давая понять, что наш разговор окончен.

В голове возникла шальная мысль.

– У меня проблема, Сергей, – сказала я. – Только не знаю, занимается ли этим слесарь.

– А что там? – вдруг заинтересовался Копылов.

– Барахлит дверной механизм в машине, – принялась объяснять я. – С трудом открываю. Такое ощущение, словно песок внутрь попал. Может, посмотрите? Машина недалеко, три минуты идти.

Копылов с сомнением взглянул на часы.

– Ну, если только быстро.

Мы пошли к выходу. Около самой двери на полу стояла черная сумка. Сергей подхватил ее и набросил ремень на плечо.

– Инструменты мои, – пояснил он, открыв дверь и пропуская меня вперед. – На всякий случай.